Глухаря.
– Интересная фамилия, – смеется собеседник. – Больше у вас нет никаких просьб?
– Есть. Еще одна. Можете включить ее в счет, заплатив часть моего гонорара. Мне нужен переводчик, хорошо знающий английский и немецкий языки. Желательно, эти два языка.
– Легче найти двух переводчиков, – бормочет «главный мясник». – Где я вам найду такого человека?
– В таком случае давайте двоих, – соглашаюсь я, – но учтите, что визы им нужно сделать, как и мне, очень срочно. Чтобы мы могли выехать вместе. Имейте в виду, я готов платить им хорошую зарплату. Но мне нужны высококвалифицированные переводчики. И желательно не болтуны.
– Хорошо, – недовольно соглашается он. – Вы еще не начали искать, а уже выдвигаете столько требований. С вами трудно работать, Левша.
Нужно сразу пресекать такие фамильярности, обращение только на «вы».
– Я могу и отказаться, – отвечаю сухо, – слава богу, я не потратил из ваших денег ни одного доллара.
Это ему не нравится. Очень не нравится.
– Не валяйте дурака, – строго говорит собеседник. – Переводчиков мы вам найдем. Это не проблема. И не нужно так сразу отказываться. Выйти из игры вам будет довольно сложно. Вы ведь умный человек, должны все понимать. Или вы найдете нашего клиента, или вы его не найдете. Третьего варианта не будет. Никаких отказов мы не потерпим. Мы же с вами не в игрушки играем. И не потеряйте его досье.
Примерно так я и думал. Они уже крепко держат меня за жабры. Никто не разрешит мне выйти теперь из этой игры. После чтения досье становится ясно, какие силы стоят за розысками исчезнувшего коммерсанта. Они не потерпят, чтобы их дурачил однорукий инвалид, даже такой специалист, как я. Они меня просто прихлопнут, как муху. И размажут по стене. Но у меня есть небольшое преимущество перед «главным мясником», о котором он даже не подозревает. Он ничего не знает о «третьем варианте». Он даже не задумывается о нем. А я всегда держу в уме, про запас, этот самый третий вариант, который позволяет мне чувствовать себя несколько увереннее.
Все следующее утро я, отослав паспорт, изучаю досье, обращая внимание на те мелочи, которые поначалу пропускал. Теперь я почти наизусть знаю биографию моего подопечного. Постепенно я словно вживаюсь в него, в его недостатки и достоинства. Теперь я знаю его сильные и слабые черты характера, его друзей и близких, его привычки, даже любимые напитки. Я знаю о нем все, больше, чем все. Но не знаю пока главного – где он сейчас находится.
Самое интересное, что, судя по досье, Касимовым интересуются прежде всего в Москве и, похоже, «главный мясник» сидит в Ленинграде исключительно из-за меня. Представляю, сколько неприятностей я могу навлечь на себя, если вправду мне вдруг придет в голову отказаться от этого дела. С другой стороны, мой паспорт наверняка уже послан в Москву, чтобы проставить визу в швейцарском посольстве. Неужели они действительно сумеют управиться за два дня? Это было бы совсем неплохо. Вечером этого первого дня, который у меня все равно вычтут, я звоню «мяснику».
– Вам не надоел Ленинград? – спрашиваю, пока он не успел опомниться.
– В каком смысле? – Кажется, он все-таки удивлен.
– Давайте перенесем наши встречи в столицу, – предлагаю я. – Вы ведь из-за меня сидите здесь, а я чувствую себя немного виноватым.
Этот тип явно с юмором. Он прекрасно понимает и миролюбиво отвечает:
– Хорошо. Переедем из Санкт-Петербурга в Москву. Я улечу сегодня ночью. Когда вы сможете мне позвонить?
– Послезавтра утром, как и договаривались. Только скажите, куда звонить.
Он диктует номер телефона, а я его запоминаю, как всегда, не записывая. В нашем деле лишние бумажки и плохая память так же вредны, как и слишком хорошая память. Все нужно помнить, но в меру. А если помнишь, то не вспоминать ненароком.
– Вы все поняли? – спрашивает меня «главный мясник».
– Все, – любезно говорю я, – только у меня к вам одна просьба.
– Еще одна? Про переводчиков я помню. Завтра мне обещали их найти.
– Нет. На этот раз более легкая. Пожалуйста, никогда не называйте мой город Санкт-Петербургом. Мне это неприятно. Называйте его Ленинградом.
Он смеется.
– Еще не хватает, чтобы вы были идейным коммунистом.
– Нет. Я идейный идиот. Просто у меня такой бзик. Вас не очень затруднит моя просьба?
– Не очень, – весело говорит он. – У меня к вам тоже одна просьба. Только ответьте, если можно, без уверток. Вы действительно полагаете, что сумеете найти человека, которого мы столько искали?
Я молчу. Видимо, он и сам в этом сомневается. «Главный мясник», конечно, профессиональный «хирург», и ему неприятно, что его операцию доверили какому-то местному знахарю или шаману, не совсем понимающему, о какой важной операции идет речь. Примерно все это я уловил в его вопросе. И понял, что должен ответить максимально прямо, как он и просил.
– Вы что-нибудь слышали о «третьем варианте»? – спрашиваю я.
– О чем? – Конечно, он никогда об этом не слышал. Ведь это мое собственное изобретение.
– При броске любой монеты существуют два варианта, – охотно поясняю я заказчику. – Либо первый вариант – монета упадет на «орла», либо второй вариант, когда выпадает «решка».
– А какой же тогда «третий вариант»? – подозрительно спрашивает «главный мясник», отчасти полагая, что я снова начал дурачиться.
– Это тот невероятный случай, когда монета падает на ребро. Или повисает в воздухе, не долетев до земли. Вот это я и называю третьим вариантом. В исключительных случаях бывает и такое.
Он молчит. Долго молчит, очевидно, переваривая сказанное.
– Хорошо, – говорит он наконец, – поставим на третий вариант. Это как «зеро» в рулетке. Не черное и не красное. Только там цифра – ноль, а у вас, я надеюсь, выпадет совсем другая цифра.
И опускает трубку. Все-таки ему не понравился этот вариант. Наверное, как и всем, кто имел со мной дело. Я ведь точно знаю, что третий вариант – реальность. И выпадает не так уж редко. Может быть, чаще, чем «зеро» в рулетке.
ГЛАВА 11
За шесть месяцев до событий
Кириллу Петровичу позвонили около пяти часов утра, взволнованный голос Потапенко развеял остатки сна.
– Срочно приезжай на работу, – даже не попросил, а почти потребовал начальник службы безопасности, – машину мы за тобой уже выслали.
– А что случилось? – закричал Мясников, теряя самообладание.
– Наш Игнат Мальчиков ранен. Сейчас он в реанимации. Тяжелая черепно-мозговая травма, врачи опасаются за его жизнь.
– А где были твои люди? – разъяренно спросил банкир, уже ничего не соображая от гнева.
– Мы послали за тобой машину с охраной, – вместо ответа сказал Потапенко, – срочно приезжай сюда. Ты нам нужен.
Мясников сообразил, что дальнейший разговор по телефону просто опасен, и отключился. Одеваясь, он никак не мог найти свой ремень, из-за чего разозлился окончательно и даже уронил стоявший в кабинете светильник. А когда на звон разбитого стекла вышла супруга, он просто накричал на нее.
Когда он приехал в банк, было уже достаточно светло. Его поразило присутствие стольких людей. «Неужели все они подчиняются Потапенко?» – мелькнула почему-то тревожная мысль. Кажется, он совсем ничего не знал о собственной службе безопасности.
В его приемной находились двое незнакомых людей, а в кабинете расположился сам начальник службы безопасности. Увидев Мясникова, он хмуро кивнул, словно был здесь хозяином. Ошалевший от свалившихся проблем, Мясников прошел к своему столу, но сел почему-то напротив Потапенко, а не на свое привычное место.
– Ночью совершено нападение на Игната Мальчикова, – повторил Потапенко. – У него отняли
