– Да, конечно, – я достаю досье из своего чемоданчика, протягивая ему папку.
– Границу пройдете нормально? – спрашивает он, кивая на мой чемоданчик. – Надеюсь, ничего противозаконного в нем нет?
– Ничего, – улыбаюсь я, хотя делать это совсем не хочется, – только часть ваших денег. Это вряд ли кого-нибудь волнует.
– Они могут не разрешить вам вывоз валюты, – предупреждает меня этот тип, словно я действительно деревенский дурачок.
Вместо ответа достаю пачку банковских документов, удостоверяющих, что я дважды обменивал деньги – сначала на рубли, а потом снова на валюту. Конечно, я потерял приличную сумму, но получил законное право на вывоз валюты.
Насладившись произведенным эффектом и не давая опомниться, я спрашиваю:
– Зачем вы прислали мне такого переводчика? Что я с ней буду делать?
Он удивленно смотрит на меня.
– А вы кого ожидали увидеть?
– Во всяком случае, не такую пигалицу. На ней же кожа да кости. И вообще, она похожа на задиристого мальчика. Надеюсь, она хоть языки знает.
– Знает, – кивает «владелец скотобойни», – она выросла в Германии, и немецкий – ее родной язык.
– Неужели она немка?
– Из поволжских немцев. Но родители служили в Западной группе войск, и она выросла в Германии. Так что можете не волноваться, языками она владеет прекрасно.
– Где вы ее нашли?
– Это неважно. Главное, она может быть вам полезна.
– Я могу ей доверять?
– В рамках разумного. Подробности ей, конечно, неизвестны. Но ей объяснили, что вы будете искать нужного нам человека. Кстати, она уже приехала и сидит внизу, в кафе. Когда будете проходить границу, она к вам присоединится. Уже есть какие-нибудь наметки, планы?
– Пока никаких. – Этому типу не обязательно знать, о чем я думаю. Пусть считает меня недостаточно толковым, так будет даже лучше. Или достаточно хитрым. Это тоже неплохо.
– Мы искали в Швейцарии повсюду, – говорит он, словно читая мои мысли, – потратили на поиски несколько месяцев. Все впустую. Если у вас есть какой-то свой вариант, отличный от нашего, можете его попробовать. Но это будет достаточно сложно. Швейцария не столь большая страна, чтобы в ней спрятаться, имея такие огромные деньги.
– Вы думаете, он до сих пор жив? – задаю я последний вопрос и вижу, с каким изумлением он на меня смотрит. Все-таки я его достал.
– Конечно, – говорит твердым голосом, – обязательно жив. Он бы не стал работать на чужого дядю. Это слишком разумный человек.
– Может, его просто убрали?
– Кто? – Теперь он смотрит на меня так, словно я могу прямо сейчас, здесь, в аэропорту, дать конкретный ответ.
– У таких людей врагов бывает достаточно, – бормочу я, отмечая его реакцию. Мне очень важна именно его реакция. Но он, похоже, тоже это сознает и поэтому успокаивается. Даже чуть улыбается. Реакция у него мгновенная, как у теннисиста.
– Не нужно думать о его врагах. Лучше постарайтесь вычислить друзей, у которых он мог скрыться. И не забывайте, у вас не так много времени. Возьмите это с собой. – Он протягивает мне небольшой телефонный аппарат. – Работает практически везде. С его помощью мы всегда можем связаться с вами, а вы – найти нас. Телефоны в Москве вы запомнили? Там постоянно будет сидеть кто-то из моих людей. До свидания.
Он мог бы пожелать мне удачи, и я с большим удовольствием послал бы его к черту. По традиции, конечно. Но он больше ничего не говорит, словно не желая отправляться туда, где его законное место и куда он наверняка попадет после бренного существования. Хотя это уже не мое дело. Этот тип даже не очень скрывает, что в аэропорту находятся его люди. Он просто чуть поднимает руку, давая сигнал, и те направляются вниз, – очевидно, чтобы найти там мою экстравагантную спутницу.
Когда я прохожу таможню и границу, она появляется в зале, по-прежнему в своей темной кожаной куртке и темных брюках. В руках небольшой рюкзак или мешок, отсюда я плохо вижу. Неужели у этой идиотки нет денег на чемодан? Или это такой своеобразный стиль?
Я приближаюсь к таможеннику. Сначала нужно пройти контроль у него. Я спокойно предоставляю свой чемоданчик для контроля, ожидая, когда попросят документы на право вывоза валюты. Но о деньгах в моем чемоданчике никто даже не спрашивает. Им это просто неинтересно. А ведь они наверняка видели на своих приборах, что в чемоданчике пачки денег. Любопытно, почему они так реагируют? Им все равно, или они просто давно на все плюнули, предпочитая иметь свои твердые проценты с других операций? Во всяком случае, я понял, что таможенник каким-то шестым чувством уловил, что у меня есть документы, и поэтому даже не спрашивает их. Просто смотрит на меня и лениво, сквозь зубы говорит:
– Декларация заполнена?
– Да, – протягиваю ему бланк, где, конечно же, не указаны мои деньги, а вместе с декларацией и тысячу долларов, что для него достаточно много. Очень много за одну смену. Он удовлетворенно кивает. Теперь у таможенника больше нет никаких вопросов. Я мог бы провезти без всяких документов хоть миллион долларов. Неужели здесь все так куплено? Впрочем, это уже не мое дело. Я беру свой чемоданчик и двигаюсь дальше.
Теперь я прохожу границу. Пограничник долго читает паспорт на имя Махрушкина и наконец ставит свою печать. И я оказываюсь почти за рубежом. Осталось только сесть в самолет. И унестись очень далеко отсюда.
Моя переводчица копается у стойки таможенников, вытряхивая содержимое сумки-рюкзака. Типичная дура. Неужели она потеряла билет? Или ее просто мучают, понимая, что с этой нахалки не удастся сорвать ни цента?
Потом она проходит границу, и снова повторяется та же процедура. Но теперь она ищет свой паспорт. Если так пойдет дальше, девчонке придется искать свою голову, которую я оторву в первый же день нашей совместной работы. Наконец все благополучно заканчивается, и она подходит ко мне со своим наглым, независимым видом и коротко кивает. Очевидно, я должен принять этот кивок за утреннее приветствие, что я и делаю, отвечая ей тем же. Потом мы молча ходим по магазинам, находящимся как бы по другую сторону границы. И наконец нас приглашают на посадку. По дороге она умудряется зацепиться сумкой за какой-то поручень и едва не порвать свою куртку, отчего настроение у меня портится окончательно. Когда мы идем по коридору в самолет, я оборачиваюсь и, видя, как она поправляет свою куртку, гневно шиплю:
– Нельзя немного побыстрее?
Так начинается наша совместная работа в Швейцарии. Уже первые минуты этой поездки не сулят нам ничего хорошего.
ГЛАВА 15
За шесть месяцев до событий
Прибыть вовремя в аэропорт не получилось. Они все-таки немного опоздали. Целая кавалькада из пяти машин подкатила к аэропорту; высыпавшие охранники, бесцеремонно толкая прохожих, создали живой коридор, по которому и прошел Рашид Касимов. Но за час до его прибытия в аэропорту уже появились люди Семена, внимательно следившие за всем, что здесь происходит. Разумеется, они не могли не обнаружить людей Потапенко, также объявившихся здесь гораздо раньше назначенного часа. Обе группы сохраняли враждебно-вежливый нейтралитет, предпочитая делать вид, что не замечают друг друга. И, наконец, за десять минут до назначенного времени прибыл Кирилл Петрович Мясников. Он прошел в салон для официальных делегаций и, поднявшись на второй этаж, расположился там в ожидании своего друга-врага.
Касимов, вошедший в салон гораздо позже его, обратил внимание на симпатичную сотрудницу
