рассказываю Надежде все, что узнал о Лабуэре и Бордо.
– Это может быть совпадение, – замечает она.
Ну как с ней после этого разговаривать!
– Таких совпадений не бывает, – отрезаю я и выхожу в коридор.
Через некоторое время она выходит следом.
– Как девочка? – снова против своей воли спрашиваю я.
– Она спит, – отвечает Надежда, глядя в ночную темноту, проносящуюся мимо. Долго смотрит. А потом вдруг спрашивает: – Мне говорили, что вы убийца. Наемный убийца, киллер. Это правда?
Я тоже смотрю в ночную темноту.
– Да, вам говорили правильно.
– Вы убьете человека, которого мы ищем?
– Думаю, нет, – отвечаю я, помедлив. – Он слишком богат, чтобы его убивать. Я просто сдам его моим заказчикам.
– А что сделают они?
– Это не мое дело. Вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов?
– Они его убьют? – Она словно не слышит меня.
– Нужно было задавать вопросы перед тем, как вы согласились на эту поездку, – резонно замечаю я, по-прежнему не глядя на нее. Ростом она мне до плеча, не больше.
– Мне нужна была работа. Они предложили, и я согласилась. Я не знала, что они бандиты.
– Это не бандиты, – я непроизвольно морщусь. – Неужели вы до сих пор ничего не поняли?
– Да, действительно. Мне тоже иногда кажется странным, что они имели такую информацию обо мне, знали обо всем, даже о моей прежней работе.
– А какая прежняя работа?
– Я была секретарем у одного босса. Он считал, что секретарша должна обязательно ублажать шефа, включая и его сексуальные домогательства. А я так не считала. Вот мы и расстались.
Я наконец поворачиваюсь к ней. Почему я раньше не замечал, какой у нее профиль? И красивое лицо, хотя носик несколько вздернут.
– Ему не повезло, – говорю я почти искренне.
– Спасибо, – улыбается она, – я думала, вы скажете, что не повезло мне. Помню, как вы смотрели на меня в первые дни. Как на жабу. У вас в глазах было нескрываемое отвращение.
– Это относилось не к вашей внешности, а к вашему участию в моей работе.
– Вы всегда работаете один?
– Всегда.
– У вас есть семья? – вдруг спрашивает она.
Я молчу.
– Извините, я задала бестактный вопрос, – торопливо говорит Надежда.
– Нет, – возражаю я, – не бестактный. У меня была семья.
– Была?
– Мы с женой развелись. Вернее, официально не развелись, но я ушел из дома. Там у меня остался сын. Мальчик, примерно такого возраста, как ваша дочь.
– Почему вы развелись?
Вместо ответа я поднимаю свою левую руку.
– Ей не нравилось мое украшение. Считала, что в этом виноват только я.
– Была катастрофа?
– Афганистан…
Мы снова смотрим в ночную темноту.
– Как вы думаете, мы его найдем? – спрашивает Надежда.
– Не знаю, я не гадалка.
– А что вы будете делать потом? – Найду какое-нибудь занятие.
– Опять убивать людей?
Со мной никто так не разговаривал.
– Я не убивал людей, – отвечаю, сдерживаясь, – не принимал такие заказы. Я убивал только подонков, подлецов, главарей мафии.
– «Принимали заказы», – повторяет она, – как на котлеты. И много заказов у вас было?
– Много.
– Наверное, вы были хорошим киллером.
Как им всем нравится это слово. Какое-то даже внешне благородное. Никто не говорит просто – «убийца».
– Почему? – спрашиваю я. – С чего вы взяли?
– Вы умный…
И снова молчание.
– Алексей Викентьевич, – вдруг называет она меня этим придуманным именем, – обещайте мне только одно.
– Что вы еще хотите?
– Никогда не говорить моей дочери, чем вы занимаетесь. Вы ей понравились, и мне трудно будет объяснить девочке, что бывают и симпатичные убийцы.
Вот так прямо в лицо и сказала. А я сдержался, только буркнул:
– Обещаю.
Мы еще долго стоим, вглядываясь в беспроглядную темноту.
ГЛАВА 24
Продолжение событий. День восьмой
В Бордо мы прибыли разбитые. Пришлось ехать в туристический центр и выбирать себе нормальную гостиницу, или отель, как любят говорить в Европе. Разместившись в двух номерах, мы принимаем душ, отдыхаем, завтракаем. Попутно выясняем, что городок Лабуэр находится недалеко от озера Бискар-э-Паран, рядом с Бискайским заливом. Названия такие, что язык можно сломать, но места красивые. Чем-то напоминают окрестности моего родного Ленинграда. Хотя, может, так мне только кажется.
Но меня все время смущал этот Лабуэр. Почему такой человек, как Касимов, должен оставаться в маленьком городке? Судя по тому, что я знаю из его биографии, это на него совсем не похоже. И какая вообще может быть связь между Измиром, Парижем, Бордо? Но когда я немного разобрался с картой, стало довольно интересно. Дело в том, что Лабуэр находится как раз на середине автомобильной дороги Бордо – Сан-Себастьян, выходящей к испанской границе. Здесь же, в этом городке, пересечение железнодорожных путей юга Франции, ведущих к границам Испании. Думаете, бывают такие совпадения? Никогда в жизни. Но как мог клочок бумаги оказаться в той швейцарской гостинице, я все-таки не понимаю. Судя по всему, кто-то прислал ему письмо, где упоминал этот самый Лабуэр. А он письмо разорвал, вместо того чтобы сжечь. Надо же, какой рок у этого Касимова – мне удалось разобрать слово «Лабуэр» на клочке бумаги. Хотя, может, это не рок, а просто кара господня, не знаю.
Судя по всему, он выписал свою женщину из Измира, чтобы не оставаться совсем одному. Мне это чувство знакомо. Я долгое время жил в одиночестве в сибирском городке. Иногда хотелось волком выть. Вот он правильно и рассудил: лучше ее к себе выписать. И как все здорово продумал! Ну, кто будет искать ее в Измире, потом в Стамбуле, Париже, Бордо. Если бы не ее ошибка, я бы решил, что Лабуэр – это название блюда или какой-нибудь крем для волос. И никогда бы сюда не приехал.
Днем мы прогуливаемся по Бордо, потом берем автомобиль и едем в Лабуэр. Городок, как я и предполагал, оказывается совсем небольшим. Саша ужасно довольна нашей поездкой, все время хватает меня за нос, трогает мою левую кисть, сокрушаясь, что «она ненастоящая». Лабуэр нам в общем-то понравился, и мы решаем, что завтра переберемся сюда и снимем маленькую квартирку на месяц. Я, правда, хотел снять две квартирки, но этого никак нельзя было делать по соображениям безопасности. Появление столь странной парочки в городе, да еще и снявшей две отдельные квартиры, будет темой для разговоров жителей Лабуэра. А это чревато нашим немедленным провалом, так как Касимов, если он, конечно, живет здесь, сразу поймет, кто и зачем приехал. Поздно ночью я звоню в Москву. И снова почти
