чувствовали себя виноватым. Ведь он дал вам возможность учиться, решив пойти на работу сразу после восьмого класса. Но повреждения его мозга были необратимыми. Я оценил вашу выдумку с каплями спермы. Очевидно, вы где-то намеренно доставали третью группу, чтобы сбить возможных следователей со следа вашего брата. Хотя вы не знали, что у того же Чикатило были разные группы спермы и крови. Иногда такое случается.
Ваши расчеты были безупречными. Вы сделали все, чтобы убрать свидетелей и подставить Эдгара. Но рано или поздно всему приходит конец. Ваш брат психопат. Он нуждается в серьезном лечении. А после лечения он получит пожизненный срок, это я вам гарантирую. Вас тоже просто так не отпустят. Во-первых, вы ему все время помогали, прятали от правосудия, помогали скрываться от сотрудников ФСБ и милиции. А во-вторых, прокуратура уже выдала санкцию на эксгумацию тела вашей бывшей супруги. Даже если там будут найдены крохотные останки костей, то и тогда можно будет провести полный генетический анализ ее ДНК. И вы об этом прекрасно знаете. Если выяснится, что вы причастны и к этому убийству, то вы получите очень большой срок.
– Будь ты проклят, – прошипел Короедов, – я с самого первого момента понял, что тебя пригласили в качестве моего палача.
– И друга Эдгара Вейдеманиса, – напомнил Дронго. – Я закончил. Сейчас сюда поднимутся сотрудники полковника ФСБ Смирнова, которые слышат каждое наше слово. Игра закончена, профессор. Вы проиграли.
– Что будет с моим братом? – спросил Короедов.
Дронго взглянул на лежавшее тело.
– Я ему не завидую, – честно сказал он, – в колониях таких насильников не очень жалуют. Для вас единственная возможность избавить его от мучений – это объявить слабоумным. Может, тогда оставшиеся годы он проведет в больнице.
– У него ничего не получалось, – выдохнул профессор, – он так страдал. Не хотел никого убивать. Но без вида крови он уже не мог возбудиться. Я не мог об этом никому рассказать.
– И поэтому вы предложили ему написать о собственных ощущениях?
– Это не я предложил. Это психолог предложил, чтобы таким образом снимать стресс. Первые две рукописи мне не понравились, хотя я их и послал в редакцию. Следующие я редактировал лично.
– Я так и думал, – кивнул Дронго. – Прощайте.
В дверь уже стучали. Он повернулся и вышел.
Вечером этого дня ему позвонили. Дронго поднял трубку городского телефона. Это был критик Бондаренков.
– Я узнал о том, что случилось в нашем издательстве, – сообщил он, – мне Труханов все рассказал. У него свои связи в ФСБ. И я хочу вам сказать, что статью о Передергине написал не совсем искренне. Вы должны меня понять. Он работает сразу в двух издательствах, занимается хозяйственными вопросами, всегда может отремонтировать дачу, издать книгу. Ну вы меня понимаете… Это обычный здравый смысл.
– Конечно, понимаю, – ответил Дронго, – я давно уже апологет здравого смысла. Я прекрасно вас понимаю, господин Бондаренков.
