Сам заказчик ухаживать не решался – она могла ответить отказом или рассказать мужу, а художник не хотел скандала. В общем он просил, чтобы мы создали им условия для встречи, во время которой он надеялся соблазнить эту женщину.
Нам пришлось придумать целый «фестиваль» в Греции, и отправить туда вместе с ними еще пять человек. Художник был известный, и он нам все оплатил. Все расходы. Когда они приехали в Грецию, оказалось, что двое едут на какой-то остров, а остальные будут отдыхать в другом месте. Весь «фестиваль» свелся к встречам с малоизвестными греческими художниками, которых мы искали по всем свалкам. А эта парочка – художник и жена его друга – оказались вместе на острове и, конечно, им там очень понравилось. Причем понравилось настолько, что, когда они вернулись, дамочка бросила своего мужа и вышла замуж за богатого, но нерешительного художника. Можно сказать, что я способствовал их семейному счастью. Так, что мои усилия не всегда направлены на разрушение.
В общем, все шло нормально. Я еще помню, как позвонил Славик и попросил меня найти сразу трех негритянок. Кому именно были нужны три негритянки, я не знаю, но две девочки на примете у меня были. Третью нашли в общежитии одного из вузов. А через несколько дней оказалось, что она заразила нашего клиента какой-то гадостью. Нет, не венерической болезнью, но какой-то чесоткой. Вот и посылай после этого непроверенных женщин… Я совсем забыл сказать про Карину. Против нее возбудили уголовное дело.
Я так замотался в последние дни, что забыл про подругу Луизы. Про новенькую, которую звали Кирой. Мне она не очень нравилась. Какая-то зажатая. И я все время забывал вызвать ее для беседы. Так было до понедельника, когда и начались все события. В понедельник, тридцатого числа.
Интерлюдия
После встречи на квартире у Михелевича прошло около десяти дней, но Лепин помнил красивую проститутку. Ему хотелось вновь с ней встретиться и он, найдя Виталия, попросил его снова все устроить. Виталик пообещал, но несколько дней не звонил. А на следующую среду было назначено заседание правительства по вопросу экспортных поставок. И вечером премьер собрал у себя заместителей, чтобы уточнить их позиции.
Лепин настаивал на первоначально принятом плане. Никто из вице-премьеров не спорил: они эту область не курировали. А вот премьер-министр все время хмурился, словно Лепин говорил нечто неприятное. Последний не знал, что утром состоялся разговор между президентом и премьером, в котором глава государства неожиданно поддержал проект, предложенный вице-премьером. Глава кабинета не понимал, чем было вызвано изменение позиции президента. Он и предположить не мог, что на столе у него лежал доклад службы внешней разведки, которая сообщала о реальном положении дел с трубопроводами на Украине, а также об австрийских компаниях, через которые на Запад переводились миллиарды долларов. Указывалось также, что среди основных фигурантов в этих компаниях были известные в государстве лица.
Взбешенный этой информацией, президент позвонил премьеру, и тот молча выслушал все его возражения по поводу поставок нефти и газа через Украину в Австрию. И теперь, слушая Лепина, он молчал, не зная, как правильно реагировать на слова своего вице-премьера. По итогам заседания президиума кабинета министров было принято решение поддержать предложения Лепина.
Уже через полчаса об этом узнал Тальковский. Разгневанный подобным решением, он позвонил премьер-министру.
– Что происходит? – нервно спросил банкир. – Вы решили изменить свою точку зрения? Говорят, вы поддержали предложения Лепина? Это же невозможно. Вы ведь все понимаете. Я думал, что мы обо всем договорились.
– Это решение президиума кабинета министров, – устало объяснил премьер, – и оно согласовано с президентом, – добавил он, чтобы прекратить ненужный спор.
Но Тальковского не так-то легко было остановить.
– При чем тут президент? Это ваш кабинет готовит подобное решение. Оно слишком непродуманное. Так нельзя. Мы не имеем права срывать наши поставки австрийским компаниям.
– Я все понимаю, – перебил его премьер. Он с ужасом подумал, что их могут подслушивать. Даже по телефону правительственной связи. – Но это предложение нашей комиссии…
– Которую возглавляет Лепин! – закричал Тальковский.
Наступило молчание. Премьер подумал, что ему нужно показать, что он обиделся, и положить трубку. Затем, помолчав немного, он тихо сказал:
– Они нам рекомендовали так поступить. Я ничего не могу сделать.
– А если они будут рекомендовать другой вариант? – спросил Тальковский.
– Не будут. Это решение нашей комиссии.
– Я вас спросил, – терпеливо напомнил банкир.
– Тогда я тоже изменю свое решение, – выдавил премьер, – и доложу об этом президенту.
– Хорошо, – Тальковский положил трубку. И сразу же поднял ее снова и набрал номер телефона Лепина.
– Владислав Николаевич, здравствуйте, – вежливо поздоровался банкир.
– Здравствуйте, – мрачно произнес Лепин. Он всегда нервничал, когда слышал этот ненавистный голос.
– У меня к вам важное дело, – пояснил Тальковский, – я хотел бы с вами увидеться.
– Со мной? – не поверил услышанному Лепин. – Вы хотите увидеться со мной?
– Да, я хотел бы, чтобы мы встретились с вами где-нибудь «на нейтральной территории». В каком- нибудь ресторане, если возможно. А еще лучше, где-нибудь за городом. Но я понимаю, что у вас мало времени. И поэтому лучше где-нибудь в ресторане.
– Тогда вечером, после работы.
– Боюсь, что вы меня не поняли. Нам нужно немедленно увидеться. Поймите, что речь идет о ваших интересах. В данном случае я выступаю как лицо заинтересованное в вашем благополучии.
«Интересно, – подумал Лепин, – очень интересно».
– Хорошо, – сказал он, – но у меня будет мало времени. В ресторане мы не успеем посидеть. Мне еще нужно завизировать кучу документов для завтрашнего заседания кабинета министров.
– Я знаю, – быстро произнес Тальковский. – Тогда сделаем проще. Я подъеду к Белому дому на своей машине. И мы поговорим. Обещаю, что наш разговор не займет больше десяти минут.
– Хорошо. Я спущусь вниз. Так будет лучше. Хотя вы могли бы ко мне подняться. Я выпишу вам пропуск, – добавил Лепин с некоторым сарказмом.
– Не нужно, – сказал банкир, – лучше, если мы поговорим в моей машине. Это в первую очередь в ваших интересах.
Лепин подумал, что садиться в машину банкира было бы не совсем правильно. С другой стороны, его явно заинтересовало предложение Тальковского. Ничего страшного не случится, если он выслушает предложение банкира. В конце концов, не похитит же тот его! Лепин даже улыбнулся при этой мысли. Тем не менее он позвонил своему секретарю и сообщил, что через пятнадцать минут встретится с Тальковским, который подъедет к Белому дому.
Ровно через пятнадцать минут Лепин спустился вниз и вышел из здания. Автомобиль Тальковского, огромный шестисотый «Мерседес» стоял на служебной стоянке, куда разрешали заезжать только членам правительства. Лепин поморщился. У этого банкира было слишком много привилегий. Хотя и другой банкир тоже ставил машину именно на этой стоянке. Лепин вспомнил про Валентина Рашковского. Про того говорили, что он глава всей организованной мафии в стране. Но говорили вполголоса, чтобы никто из посторонних не услышал.
Лепин подошел к автомобилю. Сидевший впереди телохранитель вышел и открыл дверцу, впуская Лепина, а затем вместе с водителем отошел метров на пятьдесят. Лепин растерянно оглянулся. В салоне был только Тальковский.
– Добрый вечер, Владислав Николаевич, – сказал банкир, – извините, что мы встречаемся с вами в такой необычной обстановке, но речь идет о столь важных вещах, что я решил немедленно с вами встретиться.
– Я вас слушаю, – холодно проронил Лепин.
