– И они вас не тронули? – я не очень верю в такие чудеса.
Похоже, Югансон рассказал им все, что они хотели знать.
– Как видите, тронули, – он показал на синяк, – и вообще я понял, что это настоящие садисты. С такими лучше не спорить. Человеческая жизнь для них не представляет никакой ценности, Петр Аристархович, никакой.
– Чего они хотели? – в такой момент меня меньше всего интересовали его философские воззрения.
– Во-первых, их интересовало, где находится ваша квартира. Я догадываюсь, что они поехали к вам.
– И вы им сказали?
– Конечно, сказал. В такой момент, когда нужно выбирать между кошельком и жизнью, я всегда выбираю жизнь.
– Что еще?
– Они хотели узнать, где вы прячете какие-то кассеты. Я догадался, что им нужны кассеты с записями наших девочек. И сказал, что вы храните их у себя дома. Я надеялся, что им трудно будет попасть к вам. Ведь ваш дом так хорошо охраняется…
«Он еще пытается подвести логическую базу под свою трусость», – я хотел высказать все, что думаю о нем, но промолчал. Неизвестно, как бы я поступил на его месте. Но странно, что они оставили его в живых. Ведь, получив информацию, они обязаны были уничтожить такого свидетеля.
– Что еще они хотели?
– Спрашивали, как выйти на базу данных о наших девочках.
Этого я не знал и не смог сказать. База данных есть только у вас и у Семена Никитина. Меня такие вещи никогда не интересовали.
– Что еще? Почему они не убили вас?
– Я проявил достаточное благоразумие. Но думаю, не из-за этого. Они сломали мой мобильный телефон и перерезали шнур городского. Но они были уверены, что рано или поздно вы приедете ко мне. И они просили меня передать вам буквально следующее: «Нам нужна кассета с записью и имена трех девочек, которые были сняты на пленку». Вот, собственно, и все. Поэтому меня оставили в живых, хотя дело не обошлось без рукоприкладства.
– Как они выглядели? – спросил Арчил.
– Как могут выглядеть убийцы? Двое высоких громил с пустыми глазами садистов, сильные, ловкие, здоровые, мордастые. И третий, кажется, их руководитель. Он невысокого роста, чуть лысоват, узкие плечи, глубоко запавшие глаза, острый нос. Неприятные маленькие ладони. Говорит тихим спокойным голосом. Вот, собственно, и все. По именам они друг друга не называли.
Арчил нахмурился. Я взглянул на него.
– Ты знаешь, кто это мог быть?
– Не хочу гадать. Если это те, кого я подозреваю, то положение еще хуже, чем ты думаешь, – загадочно ответил Арчил.
– Они оставили свой телефон, – показал на столик Арнольд Хендрикович.
Я подошел к столу и взял листок с номером телефона. С номером мобильного телефона. Показал его Арчилу:
– Можно вычислить по телефону, кто эти люди?
– Нет, конечно, – ответил Арчил, – телефон может быть зарегистрирован на любое имя.
– Может быть, мне вызвать милицию и показать им этот телефон? – меня уже трудно было остановить.
– Не нужно, – мрачно ответил Арчил, – если это тот человек, о котором я думаю, то милиция здесь не поможет. Она тебе не поможет, – повторил он.
– Кто это? Ты можешь сказать, кто эти люди?
– Пока не знаю. Нужно проверить. В любом случае давай позвоним, узнаем, чего они хотят. Набери номер.
– Может, записать разговор на пленку?
– Не нужно пленки, – вздохнул Арчил, – не нужно вообще суетиться. Сядь, успокойся и набери номер. А потом мы поговорим.
Я привык доверять профессионалам. Арчил был таким профессионалом. Я взглянул на него. Он как-то изменился с того момента, когда Югансон описал загадочного человека. Мне показалось, что Арчил испугался.
– Что происходит, Арчил? – тихо спросил я. – Ты сдрейфил?
– Звони, – упрямо сказал он, ничего не объясняя. Я набрал номер. Один звонок, второй. Наконец на другом конце раздался мужской голос:
– Кто это?
– Меня просили позвонить.
Я с трудом сдерживался, чтобы не выругаться. Этот убийца сегодня отправил на тот свет моего племянника и трех сотрудников. А я должен с ним разговаривать, вместо того чтобы послать к нему человека с автоматом в руках.
– Подождите, – сказал неизвестный.
Я ждал целую минуту. Наконец услышал другой голос:
– Я вас слушаю.
Очевидно, это был тот самый человек, о котором мне говорил Югансон. Невысокого роста. Это он наступил своей маленькой ногой на руку умирающего Алексея. У меня прервалось дыхание, но я держался из последних сил.
– Что тебе нужно? – прохрипел я. – Чего ты лезешь в мои дела?
– Это ты полез не в свое дело. Если ты сутенер, то и оставайся им и не лезь в политику, дурачок. В общем так. Мне нужна кассета, имя оператора и адреса трех девочек, которые там были. И учти: запись у нас все равно есть. Девочек мы найдем и без тебя. Нам нужен оператор и кассета.
Он не знает, что Лепина с девочками снимал убитый Алексей. Парень им ничего не сказал. Я почувствовал, что уже не могу сдержаться.
– Я тебя… достану, – прохрипел я, – сам зубами загрызу…
– Зубы сломаешь, – спокойно парировал собеседник, – и не нужно так грозно. У тебя есть время до утра. Потом мы за тобой придем. Нам нужна кассета, оператор и девочки. У тебя есть время до десяти утра. Если надумаешь – звони. Если нет, мы придем за тобой. Ты меня понял?
– Нет, – закричал я, – не понял! Это я приду за тобой. Это ты пожалеешь, что родился на свет. Я тебя достану из-под земли. Я тебя…
Он не стал слушать и положил трубку. Я убрал аппарат и посмотрел на Арчила. Тот с мрачным видом, отвернувшись, сидел на стуле. Югансон пожал плечами. Конечно, он трус, но что я мог ему сказать?
– Чего они хотят? – спросил Арнольд Хендрикович.
Я отмахнулся. Разговаривать не хотелось. В тишине неожиданно раздался телефонный звонок. Звонил мой телефон. Неужели убийца передумал и хочет поговорить со мной еще о чем-то? Нет. На аппарате высветился номер телефона Никитина. Только его сейчас и не хватало!
– Я тебя слушаю, – устало сказал я Семену.
– У нас все в порядке, – весело сообщил он.
– Что – в порядке? – не понял я.
В этот момент моя голова была занята совсем другими проблемами.
– Дипломат с женой уже здесь, в клубе. Им очень нравится. Он заплатил деньги. Спрашивает, можно ли сюда приходить в другое время. Гимнасту я звонил. Они с женой сейчас приедут. В общем все о’кей.
– Потом поговорим, – я отключил телефон. Сейчас я не мог думать ни о чем.
Я взглянул на Арчила. Тот понял, что нужно объясниться. Но ничего не сказал. Только поднялся и вышел в прихожую.
– Подождите меня, – попросил я Арнольда Хендриковича и вышел в прихожую следом за Арчилом.
– Что случилось? – спросил я Арчила.
