договаривалась. И еще Валерия. Это родственница Поповых, их троюродная сестра и моя подруга. Вчера она была вместе с нами. Вот тебе круг подозреваемых. Но зачем было убивать Артура? И кто это мог сделать?
– Если бы я все знал, то сейчас был бы прокурором города, – раздраженно заметил Рындин, – но мы все равно будем их проверять. Может, они прятали труп Стрекавина в его квартире? Представляешь, как будет здорово, если мы здесь найдем погибшего бизнесмена? Можно считать, что половину дела сделали.
– Вряд ли, – осторожно возразила я, – здесь уже стоял бы такой запах! Ведь прошло целых семь дней, даже восемь. И стоит жара. Представляешь, как тут воняло бы?
– Ладно, не дави. Это я сказал просто для примера. Здесь могли спрятать тело на день или два, а потом вывезти за город и закопать.
– Тогда получается, что убийцы ходили на частную квартиру Стрекавина вместе с ним. Ты в такое веришь?
– С тобой невозможно разговаривать, – разозлился Рындин, – я высказываю только предположения, а ты сразу мне возражаешь.
– Я пытаюсь тебе подыграть, опровергая твои версии. Проверяю их на прочность. Мог бы и поблагодарить.
– Я еще тебя поблагодарю. Сбежала с места преступления. Если бы ты раньше закричала или позвала на помощь, убийцу, возможно, успели бы схватить.
– Только этого мне не хватало! Ты себя поставь на мое место хоть на одну секунду. Я приезжаю ночью в чужой дом, где никого не знаю, нахожу убитого, который лежит передо мной. Представляешь, как я струхнула? Я думала, что убийца рядом. Поэтому выбежала и поспешила к своей машине. И только оттуда хотела позвонить. Но его уже обнаружила старушка. Если бы я сразу уехала, то не смогла бы увидеть этой пожилой женщины с собакой. Откуда я про них знаю, если меня здесь не было?
– Ладно, не заводись. Я тебе верю.
Семен привез нам две небольшие бутылки воды, и мы, стоя на лестничной клетке, стали пить прямо из горлышка, как два алкоголика.
– Когда приедет ваш специалист? – раздраженно поинтересовался Рындин.
– Он уже приехал, – доложил Семен, – сейчас поднимается.
– Быстрее! – поторопил его Славик. – Я жду здесь уже целый час.
Кабина лифта двигалась вверх. На пятом этаже она остановилась, открылись створки дверцы. Вместе с незнакомым мне подполковником милиции из кабины вышел человечек небольшого роста, в кепке и каком-то замасленном пиджачке. Ростом чуть больше полутора метров. Узкая физиономия, маленькие глазки, какие-то детские ручки. В них – небольшой чемоданчик.
– Это ваш специалист? – У меня круглые глаза, но Рындин уже не обращал на меня внимания.
– Здравствуйте, Аристарх Поликарпович, – вежливо произнес он и протянул специалисту руку. – Как ваши дела?
– Спасибо, все нормально.
– Сможете открыть эту дверь? – показал ему на замки Славик.
Специалист, ничего не ответив, подошел к двери и начал внимательно изучать замки. Затем достал какие-то непонятные отмычки, которых я никогда раньше не видела.
– Неужели сумеет открыть? – довольно громко спросила я, но неожиданно Рындин дернул меня за руку.
– С ума сошла? – гневно прошептал он. – Не смей так громко говорить! Иначе он обидится и уедет. Знаешь, какой это специалист? Лучший в Москве. К нему профессионалы из Праги, Чикаго, Лиона приезжают поучиться его мастерству. Сейчас увидишь.
Незнакомец перебрал маленькими ручками свои отмычки, затем что-то ими сделал. Раздался один щелчок, второй, третий. И через минуту все три замка на двери были открыты. Аристарх Поликарпович повернулся и посмотрел на меня.
– Дверь открыта, – сказал он и толкнул ее своей маленькой ладошкой.
– Спасибо, – прочувствованно откликнулся Рындин, – вы нам очень помогли.
– Не за что. – Человечек начал собирать свой чемоданчик.
Мы вместе с Рындиным и Семеном вошли в квартиру. И я обалдела. Вот так живут настоящие буржуи. Кто-то скажет, что я тоже не бедная. Конечно, не бедная. Получаю несколько тысяч долларов, по меркам любой страны это неплохо. И муж у меня богатый, получает как американский сенатор. Только для Москвы это богатство среднее. Или чуть выше среднего. На наши деньги особенно не разгуляешься. Конечно, мы ни в чем не нуждаемся, ходим в рестораны, покупаем себе одежду. Но это все, на что нас хватает. Оборудовать вот так квартиру мы не сможем никогда. Мебель здесь сделана по заказу. Четырехкомнатная квартира переделана в трехкомнатную. Самая главная комната – спальня, метров на сорок. В центре стояла кровать, похожую на которую я видела только в Версале. Метра три на три с пологом. Поистине королевская кровать. Я представила, как Стрекавину было на ней удобно, и даже застонала от удовольствия.
В гостиной мы увидели белый полукруглый кожаный диван и огромный телевизор, настоящий домашний кинотеатр с усилителями звука в разных углах. И наконец вошли в небольшую комнату-кабинет, оснащенную компьютером, факсом, ксероксом, принтером, ноутбуком, в общем, всем, что нужно для работы. Но вокруг не было видно ни одной книги. Впрочем, зачем книги, если можно вот так жить? Иногда я думаю, что книги вообще не нужны, если человек бессовестный, наглый и пробивной. А возможно, во мне говорила обыкновенная зависть? Сумел же Стрекавин вот так устроиться. И эта квартира стоила не четыреста или пятьсот, а все семьсот тысяч долларов. А может, и больше. Я глянула на моего бывшего сокурсника. Нужно было видеть несчастное выражение его лица! Должно быть, в этот момент он тоже думал о том, что никогда не будет жить в такой квартире.
– Вот как они живут, – проговорил с некоторым уважением Семен.
– Живут так, потому что мы им позволяем, – повернулся к нему Рындин. – Все это наворовано.
– Ты же говорил, что он у вас не проходит как подозреваемый, – напомнила я моему бывшему сокурснику.
– Это по нашему делу, – уточнил он, – а по всем остальным наверняка такой же, как и все остальные. За несколько лет заработать миллионы долларов невозможно.
Я поняла, что лучше не спорить, и отправилась в ванную комнату. Нужно было видеть установленное там джакузи! Квартира была просто создана для приема гостей. А точнее, для приема женщин. Какой молодец Вадим Евгеньевич! Так оборудовать свою квартиру! Пожалуй, здесь и я не смогла бы ему отказать. Хотя кто меня сюда позвал бы? У него наверняка были свои, высокие, грудастые блондинки. В моем возрасте, с моим тяжелым задом, немного отвисшими грудями и целлюлитом на бедрах мне не светило приглашение в такую квартиру.
Рассматривая ванную комнату, я думала, что нужно будет рассказать о ней Виктору. И объяснить, что именно я хочу.
Выйдя из ванной, я увидела по-прежнему недовольное лицо Славика. Что ж, существуют люди, которым явно противопоказано посещение богатых домов. Представляю, как прокуроры ненавидят Ходорковского или Абрамовича. Для них все эти олигархи – вызов им лично. Эти молодые ребята сумели сделать миллиарды, пока они ловили всякую шушеру – бандитов, воров, грабителей. Даже страшно подумать, как ненавидят олигархов все работники правоохранительных органов! Глядя на Рындина, я отчетливо поняла, что у нас еще долго будет сохраняться классовая ненависть ко всем богатым.
– Вызови бригаду, пусть все здесь перероют, – приказал Славик злым голосом, – пусть все разберут до последнего винтика и проверят. Ты меня понял?
Конечно, Семен хорошо его понял. Нужно разгромить эту квартиру, нанести ей максимальный ущерб. Нельзя, чтобы такая красота кому-то досталась. Уж Семен постарается: здесь все будет сломано, изгажено, опрокинуто. Мне даже стало жаль эту квартиру, словно неизвестные грабители собирались надругаться над девушкой.
– Его здесь давно не было, – заявила я, пытаясь хоть как-то защитить эту красоту.
– С чего ты взяла? – удивился Рындин.
– Пыль, – показала я на зеркальный столик в кабинете. На нем лежал легкий слой пыли, хотя на окнах были установлены хорошие стеклопакеты. Очевидно, что недели две или три здесь не проводили уборки.
