По расчету Белопольского, они удалились от берега не меньше как на полкилометра.
Движение вперед продолжалось с прежней скоростью. Постепенно глаза людей привыкли к мраку, и тогда они заметили слабый, но несомненный свет. Дно озера было освещено, но чем и откуда, они долго не могли понять. Смутно, словно при свете звезд где-нибудь на Земле, они стали различать контуры окружающего. Они поняли, что их машину несут уже не пять, а восемь «черепах». Их глаза горели, как желтые фонари. Но не они же освещали воду!..
Баландин первый заметил по сторонам дороги груды каких-то светящихся полосок и понял, чт это такое.
— Смотрите! — сказал он. — Это бревна. Они светятся и освещают дно.
Он не ошибся. Теперь и Белопольский видел, что свет действительно исходит от знакомых им стволов деревьев.
— Так вот для чего, оказывается, им нужны деревья! — сказал Баландин.
— Да! — ответил Белопольский. — Это не строительный материал, как мы думали, а природные фонари.
— Как жаль, что эта тайна умрет с нами!
Константин Евгеньевич не ответил. Баландин видел, как его товарищ поспешно достал блокнот и, наклонившись к приборам пульта, светившимся слабым голубым светом, стал поспешно писать. Профессор понял, что Белопольский хочет послать письмо оставшимся наверху товарищам. Но как он думает доставить его?
— Я закупорю бумагу в одну из бутылочек нашей аптечки, — сказал Белопольский. — Когда мы увидим, что наступает конец, то откроем дверь и выбросим ее. Пустая бутылка всплывет на поверхность озера, и там ее найдут.
Профессор кивнул головой. Это действительно был единственный способ, оставшийся в их распоряжении.
«Черепахи» неутомимо продолжали путь. Белопольскому казалось, что они движутся по прямой линии, к противоположному берегу озера. Намерения похитителей оставались неясными. Что им там нужно? Почему они не расправились с ними и машиной где-нибудь на середине?
При розовом свете деревянных «ламп» они видели, что толпа обитателей озера увеличивается. Их сопровождало не меньше ста «черепах».
— Посмотрите вперед! — сказал Баландин. — Что это такое?
Из мрака далеко впереди показалось какое-то светлое пятно.
По мере приближения оно становилось все более ярким.
«Черепахи» направлялись прямо к нему.
Вскоре оба звездоплавателя смогли различить что-то вроде светящейся арки.
Еще несколько десятков шагов их носильщиков — и арка встала прямо перед глазами.
Это были все те же бревна, которые лежали в штабелях на берегу и кучами на дне озера. Сложенные правильным полукругом, они обрамляли вход в туннель, по-видимому уходящий в глубь южного высокого берега озера. Стены этого туннеля были выложены также бревнами, и он казался светящимся проходом, ведущим куда-то вдаль, скрывающуюся в розовом сумраке. Туннель был наполнен водой.
«Черепахи» прошли арку и углубились в проход. Дно туннеля заметно поднималось.
Свет, исходивший из бревенчатых стен, окрашивал воду в красноватый цвет. Было настолько светло, что Белопольский и Баландин могли без труда рассмотреть самые мелкие подробности. Сопровождающая их толпа «черепах» с их розовыми телами и красными панцирями в этом освещении стала походить на толпу фантастических призраков. Желтый огонь их глаз погас.
«Черепахи», несшие машину, шли на двух ногах, в вертикальном положении. Большинство остальных передвигалось на четырех.
Туннель был очень длинен, выход все не показывался.
— Вряд ли можно предположить, что этот туннель искусственный, — сказал Белопольский. — Вероятно, он пробит водой.
— Кто их знает! — ответил Баландин. — Все может быть. Но скоро мы это узнаем.
Впереди, в розовом сумраке, наконец показалось что-то более яркое. Еще несколько минут — и перед ними открылось огромное пространство, показавшееся им в первую секунду совершенно пустым.
«Черепахи» вышли из воды.
Исполинская пещера уходила куда-то далеко, в неразличимую глазом глубину берегового обрыва. (Было совершенно очевидно, что озеро осталось позади и что их доставили к его южному берегу.) Над головой, примерно в пятнадцати метрах, нависал каменный свод. Пещеру освещал слабый свет.
Основание пещеры было совершенно сухо. Правильными рядами поднимались какие-то странные кубы. Это было похоже на улицы, застроенные домами без окон, приблизительно одинаковых размеров.
— Вот он где, их город! — сказал Белопольский тоном удовлетворения.
— Похоже на то, — ответил Баландин. «Черепахи» шли посередине одной из «улиц». Вдали часто мелькали какие-то неясные фигуры. Судя по размерам, это были не «черепахи».
Деревянные кубы казались домами неведомых жителей этого подземного города. Но для огромных «черепах» такие жилища были довольно тесны.
Выход из туннеля остался далеко позади. Толпа «черепах» шла все дальше и дальше.
Наконец они остановились. Потом подошли к стене одного из «домов» и стали спускаться куда-то вниз.
Спустившись, «черепахи» метров пять шли прямо, потом начали подниматься и вышли уже внутри здания. Пройдя еще несколько шагов, они осторожно поставили машину на бревенчатый пол.
В общей сложности они пронесли вездеход, весящий больше полутора тонн километра два с половиной, что лишний раз доказывало их чудовищную силу.
Одна за другой «черепахи» вышли тем же путем, как вошли.
— Вот мы и в тюрьме, — сказал Белопольский, — а я так и не успел выбросить бутылку с письмом. Теперь это вряд ли удастся.
Они внимательно осмотрелись.
Помещение было совершенно пусто. Никаких внутренних перегородок в нем не было. Это была одна сплошная «комната», очевидно единственная в «доме», без окон и без потолка.
Глядя с «улицы» казалось, что кубы закрыты со всех сторон. На самом деле это были не кубы, а просто четыре стены, высотой метров в пять.
Оба звездоплавателя подумали, что такое устройство «домов» вполне логично. Над «городом» не было неба, ему не угрожали ни дождь, ни ветер. Потолок с успехом заменял каменный свод пещеры. Дверь, если можно было назвать так этот вход, помещалась в одном из углов. Стены и пол, сделанные из хорошо им известных бревен, как обычно, светились розовым светом.
Минут двадцать люди молча ждали, не появится ли кто-нибудь из венериан, но время шло, а никто не приходил к ним.
— Что они собираются с нами сделать? — спросил Баландин.
— Во всяком случае ничего хорошего. Но пока мы живы. Будем благодарны и за это.
— На сколько времени нам хватит кислорода?
— Почти на двое суток. Но какое это имеет значение? Только продление агонии.
— Нельзя ли бежать отсюда? Белопольский пожал плечами.
— Как ваши ноги? — спросил он вместо ответа.
— Какое это имеет значение? — повторил слова своего командира Баландин. — Я забыл о них.
— Все равно! Пока есть время, надо переменить повязку. Кто знает, что нас ждет впереди.
Белопольский зажег свет в кабине. Осторожно сняв повязку, он внимательно осмотрел обожженные голени и нахмурился. По краям вздувшихся волдырей кожа была ярко-красной, что указывало на сильное воспаление.
«Может начаться гангрена, — подумал он. — Как он терпит? Это, вероятно, адская боль».
Кроме пикриновой кислоты, никаких средств от ожогов в аптечке не было. Она предназначалась только для оказания первой помощи. Да Белопольский все равно не знал, чт надо делать в таком тяжелом
