памятки отметить тот или иной факт. Он ни разу не перебил своего коллегу и даже забыл прикурить свою трубку.
— Ну вот и все, — наконец устало произнес Леметр. — Ничего стоящего, что можно было бы вынести на первую полосу газет.
— Что это за миссис Пэнн, звонившая три раза по поводу исчезновения её мужа, которого она якобы не видела уже с месяц?
— Подразделение «Эй-Би». Похоже на классический случай. Замужем была всего год и до сих пор никак не может поверить, что супруг просто её бросил. По мне, так оно и есть.
— Мне показалось, ты сказал, что она уверена в его смерти, разве нет?
— Это она так говорит.
— У неё есть основания так считать?
— Если хочешь знать мое мнение по части резонов, это у неё просто не все дома.
Большим недостатком Леметра было то, что он всегда выносил произвольные суждения, причем, бесповоротно. Раз уж он вбил себе что-нибудь в голову, этого не выколотить ни топором, ни колом. Но прежде, чем он успел развить свою мысль, на столе Гидеона зазвонил телефон. Леметр нахмурился и пальцами, пожелтевшими от никотина, сунул в рот ещё одну сигарету. Гидеон снял трубку, послушал несколько секунд, затем, прикрыв её рукой, прошептал:
— Это подразделение «Эй-Би».
— Неужто муженек вернулся в свою колыбельку? — зло ухмыльнулся Леметр.
Да, было видно невооруженным взглядом, что инспектор нуждался в отдыхе. Ему бы спокойствия да немного ласки. Но Леметр женился на стерве, которая создавала ему абсолютно несносную жизнь, нагло изменяя напропалую и буквально ни ставила его ни в грош. Несмотря на свои недостатки, Леметр был отличным полицейским. Но вот уже некоторое время, как он не мог более сконцентрироваться на работе. Перед его глазами неотвязно стоял образ жены в чужих объятиях. Гидеон уже начинал заметно беспокоиться.
В трубке закудахтало.
— Джи-Джи? Это Эллиот. Нам только что сообщили кое о чем, что может привести к большим неприятностям, и я предпочел сразу же связаться с вами. Пропал малыш из родительского дома в Трептон- стрит, Челси. Ребенку — четыре месяца, мальчик. Мамаша оставила его на кухне, чтобы поболтать у порога с соседкой, а когда вернулась, — он уже исчез. Дрянное дело.
— Подробности?
— Это все, что нам известно на данный момент.
— Я вам передаю Морли, он примет ваш рапорт, а сам срочно сообщу всем патрульным машинам и займусь телетайпом, — пообещал Гидеон. — Больше ничего?
— Да вроде бы нет.
— А что-нибудь новенького в отношении миссис Пэнн и её пропавшего мужа?
— Да банальная история. Бедняга-жена, муж которой принимает себя за Дон Жуана, — ответил Эллиот, который предпочитал не спешить с выводами.
— Ты уверен?
— Уверен, насколько это возможно. А в чем дело?
— Я перелистывал вчера отчеты и должен заметить, что она мне совсем не показалась чокнутой. Лем со мной не согласен, но…
— Ладно, если она ещё раз заявится, попытаюсь лично с ней поговорить, — пообещал Эллиот.
— Спасибо. Передаю трубку Морли.
Затем Гидеон соединился с диспетчерской, сообщил о пропаже ребенка и попросил объявить об этом всем радиопатрульным машинам. Буквально за несколько минут заверещали микрофоны, застучали телетайпы, и вся полиция Лондона и его пригородов поднялась на ноги, так как ничто так не стимулирует полицию, как пропажа ребенка. Едва Гидеон повесил трубку, как затренькал другой телефон.
— Гопля! Ну вот и началось! — проворчал Леметр.
— Хэллоу! Гидеон слушает. Дайте мне его… Майк? Я только что пришел, но уже в курсе. Они арестовали постояльца, некоего Грея… Не знаю, а почему?.. А… А! Ну да, конечно, я займусь этим.
Гидеон, окончив разговор, повернулся к инспектору-стенографу:
— Отметьте: Артур Грей подозревается в убийстве Сары Оллвэй из Гиддонс Роад, Илинг, по приметам походит на человека, известного под именем Артура Смита, который вот уже три недели как пропал из пансионата Клэпхем, убив при этом хозяйку. Позвоните в Хаммерсмит и сообщите им все детали. Разузнайте там. Грея содержат все там же?
— Нет, теперь он в Кэннон Роу, — резко отрезал Леметр.
— В таком случае я, возможно, и сам займусь им, — пробормотал Гидеон.
Наконец-то у него нашлось время прикурить трубку. Делал он это деловито, не спеша. В кабинете стало не так жарко, но табачный дым, смешавшийся с туманом, просачивавшимся в малейшие щели, першил в горле. Гидеон отпустил стенографа, который поспешил удалиться, чтобы привести свои заметки в божеский вид, а затем снова принести их Гидеону, а копии отправить во все заинтересованные службы. Резкая вонь, дым от сигарет, напряженное лицо и устремленный в одну точку взгляд Леметра — все это отнюдь не поднимало настроения Гидеону. Придя на работу, он думал только о Бродяге и семейных неприятностях Леметра, но теперь на него обрушились новые заботы.
Похищение ребенка четырех месяцев.
Мужчина неопределенного возраста, снимающий комнаты у пожилых дам и затем убивающий их…
И ночная жизнь города… Темные улицы, неизвестные дома, где злоумышленники обдумывали свои грязные дела, убийства в состоянии аффекта, кражи, разноликие пороки, наркотики…
И где-то там, в тумане, разгуливающий Бродяга.
И плюс ко всему ещё и Леметр со своими семейными дрязгами.
Телефоны молчали вот уже несколько минут, что дало всем небольшую передышку. На улице раздавались сигналы нетерпеливых водителей, по мосту Чаринг Кросс прогромыхал поезд… Зловеще, словно чья-то жалоба, простонала противотуманная сирена на Темзе. К этому моменту туман на реке совсем уплотнился.
В кабинете Леметр одевал пиджак. Не ходя вокруг да около, Гидеон спросил его напрямую:
— Лем, как там у тебя дома?
— Там у меня настолько все распрекрасно, что в один из ближайших дней ты уж точно обвинишь меня в убийстве. Да ладно, брось ты. Даже не стоит об этом говорить. Мой дом никогда не был раем, но сейчас он все больше становится похожим на сущий ад. Вот сейчас я вернусь к себе, а меня ждет лишь банка сардин да прокисший суп. Теперь у неё появилась мания боязни Бродяги. И начнет зудеть, что я совсем её забросил. Если она, конечно, дома, а не шастает где-нибудь. Брось, не будем об этом. Ты добрый малый, старина, но тут ничего не поделаешь. Кстати, может случится и так, что на сей раз она будет нежно ворковать. Поди узнай! Я могу сматываться? На сегодня все?
— Всем, Лем. Спасибо тебе.
— Тогда до послезавтра. Приветик!
Леметр, тихо прикрыв за собой дверь, вышел.
Да, сегодня вечером все только и делали, что говорили о Бродяге. И действительно трудно было о нем забыть. Как только наступала туманная ночь, все вечерние газеты напоминали жирными заголовками или несколькими строками о прошлых злодеяниях этого сатира. Причем все об одних и тех же. Полиции никак не удавалось выследить человека, прозванного Бродягой. Он занимался тем, что в туманные ноги поджидал молоденьких девушек у ворот их домов, набрасывался на них, душил, но не до смерти, и…
Никто ничего о нем не ведал. Хотя нет. О Бродяге были известны два момента: однажды он потерял платок очень тонкой выделки, с каймой ручкой работы, и все потерпевшие девушки в один голос заявляли, что у него 'лоснящееся и широкое лицо'. Скорее всего, это была маска. Даже описание жертвами его внешности были противоречивы: по словам одной из них, то был 'здоровый и сильный мужчина', другая нашла его довольно «низкорослым», а многие из остальных сошлись на том, что он 'человек средних габаритов'. Если уж полдюжины хладнокровных свидетелей дают диаметрально противоположные
