пыль. И прямо перед ним в стене зияла дыра… В небольшом проходе полицейские активно долбили другую часть стенки.
— Там, что ещё что-то есть? — спросил Гидеон.
— У неё ведь муж исчез, а этот кусок стены заделал совсем недавно.
— Ладно. Продолжайте.
Гидеон прошел дальше, в основное подвальное помещение. Там, на плащах инспекторов лежало тело молодой хрупкой женщины-брюнетки. Стоявшие по бокам полицейские словно нести траурную вахту. В углу подвала Гидеон заметил сидевшего между двумя полицейскими коренастого, седеющего мужчину, с низким покатым лбом, настоящего громилу на вид. На земле валялись мешки с цементом, штукатурка, песок, стояло ведро с водой.
— Ему уже предъявили обвинение? — поинтересовался Гидеон, чтобы нарушить тягостное молчание.
— Нет, сэр, ещё нет. Ждем, не обнаружится ли ещё кое-что.
— Все верно. Кто это?
— Некий Бартоломе Риккер. Хозяин этой лачуги.
— Сознался?
— И зубов не разжал ни разу.
— Ничего, эта дурная привычка скоро у него пройдет, — жестко бросил Гидеон.
Три санитара сбежали с носилками по лестнице. Они осторожно положили на них тело миссис Пенн, и Гидеон, сжав от бессильной ярости кулаки, проследил взглядом, как они вышли. Он бы тоже с удовольствием вздернул повыше этого Риккера…
Гидеон вернулся в проход. Полицейским удалось вытащить несколько кирпичей. Потянувшийся оттуда запах безошибочно указывал на то, что они сейчас обнаружат замурованным в эту стену.
Риккер отказался отвечать на вопросы и стал 'качать права', т. е. требовал вызвать адвоката. Но его жена ломалась меньше и быстро поведала эту жалкую историю.
Как-то вечером Майкл Пенн вернулся домой раньше супруги в отличном настроении, ведь нагруженный подарками для Нетты. Он сказал Риккерам, что они съезжают и объяснил причину: он только что выиграл в лотерею около двухсот фунтов стерлингов. Чем ему прислали прямо на службу, ип он погасил его в тот же день. И вот он дома со ста девяносто фунтами в кармане, банкнотами в один фунт!
Риккеры жили хуже некуда. По словам жены, Риккер попросил у Майкла денег взаймы, но Пенн отказал ему, и уже в ходе последовавшей за тем яростной драки Риккер убил Пенна.
— Я уверена, что он сделал это ненарочно, — заявила миссис Риккер. Это несчастный случай, не более того.
— Как и то, что случилось с миссис Пенн, верно?
Гидеон никогда в этом не признавался, но такого рода случаи в его практике вынудили его проклинать тех членов парламента, кто голосовал против смертной казни. Разве Риккер не заслужил её сто раз подряд? Тот самый, кто не ведал, что такой жалость?
Ну ладно, теперь уж точно: ночь позади. Гидеон поспешно последний раз поднялся к себе в кабинет. День уже вступил в свои полные права. Гидеон был измотан, и это чувство безмерной усталости даже притупило испытываемое им чувство поражение в деле миссис Пенн. Открывая дверь, он зевнул.
Его поджидал Леметр, на вид полный сил и словно бы отдохнувший. Он сменил на дежурстве Эпплби, и по нему нельзя было сказать, что всю ночь он не знал ни минуты покоя.
— Привет, Джордж. Устал? Ты не беспокойся, все в порядке… Признайся, грязная все эе эта история с делом Пенн.
— Гм-м…
— И не вздумай в чем-то винить себя. Единственная вещь, которая пошла как-то боком — это балетное представление в доках. А в остальном все, как надо. Видные члены семьи нашего Бродяжки уже внизу, но я их направил в секретариат. Позже мы ещё нахлебаемся с ними вдоволь. Но этому подонку все же повезло: обвинить его в убийстве нельзя, хотя не его заслуга, что все так повернулось.
— Кстати, как там Дженнифер Льюис?
— Ее удалось спасти. Девять шансов из десяти, утверждают в клинике.
— Ну, слава Богу! — искренне обрадовался Гидеон, испытывая громадное облегчение. — Ладно, давай сюда отчеты. Пора ставить точку.
Гидеон уже чувствовал себя намного лучше. У него создалось впечатление, что усталость куда-то рассосалась. «Пик» недомогания, видимо, уже прошел. Он закурил, чему Леметр несказанно удивился.
— Ты, что не намерен возвращаться домой?
— Лем, ты не хотел бы оказать услугу Эпплби?
— Что? Как это?
— Ты знаешь, что он уже давно вкалывает только по ночам.
— А, это… Вижу, что ты задумал. Ты думаешь, что для меня будет лучше не возвращаться к себе по вечерам? Так ведь? Именно это ты имел в виду? Ну что же, с удовольствием соглашаюсь, Джордж. И спасибо!
Гидеон потрепал его по плечу, надел пальто и вышел на улицы дневного Лондона.
КОНЕЦ
