Люди застыли.
— Значит, болезнь все-таки заразная? — обреченно проговорил лекарь.
— Нет. Все гораздо хуже. Это не болезнь. Это проклятие.
— Проклятие? — воскликнул герцог. — Но кто посмел наложить на графа Гальтранского проклятие? Кто? Когда?… Значит, и остальные тоже?… И мой брат?!!
— Вполне возможно, — сказал Бегущий За Ветром. — Я очень удивлюсь, если это не так. Когда граф почувствовал недомогание?
— К нам он обратился две недели назад… — начал Грогус.
Кранцер его перебил:
— Это я заставил графа прибегнуть к помощи лекарей. Граф был слишком уверен в своих силах. Он считал, что болезням его не взять, а легкое недомогание пройдет само.
— Вам надо было звать на помощь не лекарей, а магов и волшебников, — наставительно произнес Бегущий За Ветром.
— Но в Даниманде сейчас нет ни одного мага, — развел руками герцог. — После того, как Ароцериус…
— Да, я помню! — довольно резко оборвал Кранцера Бегущий За Ветром.
Маг Ароцериус год назад предпочел остаться в мире ульвов вместе с Нариндой и ее отцом, охотником Кварнаром. Воспоминания о прекрасной девушке — получеловеке-полуульве — были еще слишком свежи в памяти Бегущего За Ветром, чтобы он мог спокойно говорить о тех событиях.
— Вот, значит, на что рассчитывают дворяне-мятежники, — задумчиво произнес волшебник. — Они решили обратиться за помощью к таким силам, о которых даже я успел забыть.
— О каких силах ты говоришь? — с тревогой спросил герцог.
Но Бегущий За Ветром как будто не расслышал его вопроса. Он стоял, глядя перед собой неподвижными, ничего не видящими глазами. Он был весь погружен в собственные мысли, и Кранцер с Грогусом больше не решались беспокоить его расспросам.
Внезапно волшебник махнул рукой, словно отгонял последние сомнения. Он повернулся к Грогусу:
— Возможно, мой приказ вас оскорбит, но я вынужден настоятельно просить вас покинуть эту комнату. Я должен переговорить наедине с герцогом Кранцером.
Несомненно, лекарь был обижен. Он молча, подчеркнуто вежливо поклонился и вышел за дверь.
Кранцер побледнел, ожидая услышать от Бегущего За Ветром самую ужасную правду. Волшебник внимательно всмотрелся в лицо неподвижно лежавшего графа Гальтранского, а потом произнес:
— Герцог, ты, конечно, понимаешь, что я не могу рассказать тебе обо всем, что происходило, происходит или произойдет. Поэтому я лишь попрошу тебя четко исполнять мои указания, какими бы нелепыми, ужасными или отвратительными они вам не казались. Поверь, все что я намереваюсь сделать, будет сделано во благо Данимора и его жителей… Точнее, во благо всех честных и порядочных людей. От того, насколько точно ты будешь исполнять мои указания, зависит ваше будущее, будущее вашей страны и, вполне возможно, будущее всего этого мира.
— Я готов! — твердо проговорил Кранцер.
— Тогда приготовься слушать и запоминать. Первое: ты — единственный, кто будет посвящен в большую часть моих действий. Ты, в свою очередь, не должен никому ничего объяснять. Только приказывать и требовать немедленного выполнения своих приказов.
Кранцер кивнул, внутренне холодея. Он тоже слишком хорошо помнил прошлогодние события, в результате которых в мире ульвов безвозвратно исчезла половина армии и множество дворян. Тогда Бегущий За Ветром лишь в общих чертах рассказал ему о том, что произошло по ту сторону Туманного Моста. Но и рассказанного было достаточно, чтобы понять, насколько серьезен и беспощаден бывал великий волшебник в минуту смертельной опасности.
Убедившись, что Кранцер его внимательно слушает, Бегущий За Ветром продолжил:
— Второе. Очень может быть, что ты узнаешь обо мне несколько больше, чем я обычно сообщаю простым людям. Держи свои догадки при себе и никогда, слышишь, НИКОГДА не делись ими с кем бы то ни было, даже с самыми близкими и надежными людьми.
Герцог снова кивнул. Он был уверен, что это не слишком большая цена за ту помощь, которую оказывал Бегущий За Ветром.
— Третье. Ты не должен торопить меня или просить помочь кому бы то ни было ранее, чем я сочту это нужным. Это, как ты понял, касается твоего брата. Я уверен, что на него наложено то же заклятие, что и на графа Гальтранского. Но сделано это позже примерно на две недели. Так что твой брат будет жив все это время. Но сейчас я сниму заклятие только с графа. Королю Далкору и остальным проклятым придется подождать, пока я закончу более важные дела.
Герцог слегка склонил голову. Это условие для него казалось не таким легким, как предыдущие два.
— А теперь о самом заклятии. Это очень древняя, очень могущественная и очень злая магия. Я пока даже представить себе не могу, кто и как сумел ею воспользоваться. Когда-то давно для победы над этой магией приходилось объединять силы нескольких волшебников. Теперь я один. И за помощью мне обращаться некогда. Все, кто может мне помочь в этом деле, находятся слишком далеко. Только срочность дела может служить оправданием моим дальнейшим поступкам. Когда-то очень давно я сам себе дал клятву не делать того, что собираюсь сейчас сделать ради спасения Данимора…
Встретив непонимающий взгляд Кранцера, волшебник слегка улыбнулся:
— Не обращай внимания на мои попытки найти достаточно веские оправдания самому себе. Итак, вот что ты должен сделать. Сейчас ты выйдешь из этой комнаты, плотно закроешь за собой дверь и проследишь, чтобы никто не входил сюда в ближайшие полчаса. За это время ты прикажешь, чтобы каменщики принесли тебе ведро со свежей глиной, которая используется для ремонта каменной кладки. Через двадцать минут — нет, лучше через полчаса — ты в одиночку войдешь в эту комнату и обнаружишь выздоравливающего графа Гальтранского и мое мертвое тело…
Глаза Кранцера округлились, а рот открылся в немом крике. Бегущий За Ветром быстро произнес:
— Я не погибну. Мертво будет это тело. В него перейдет проклятие. Даже если тебе покажется, что тело живо, ты должен будешь плотно и надежно замазать глиной все отверстия в моем теле. Рот, нос… и так далее. ВСЕ отверстия! Это очень важно, иначе проклятие может вырваться на свободу. Затем ты завернешь тело в одеяло, чтобы никто его не опознал, и прикажешь свои людям отвести его куда-нибудь за город. Пусть его закопают так глубоко, насколько это будет возможно.
— А ты?… — пролепетал Кранцер. — А где будешь ты?…
— А вот этого тебе знать не следует. Скажу только, что мы очень скоро встретимся… Только, как ты понимаешь, выглядеть я при этом буду иначе. Да, и еще: ты говорил, что у тебя есть доверенные люди, которые следят за дворянами и за жителями города. Пусть они заодно доносят тебе обо всех странных случаях, о непонятных и необъяснимых событиях.
— О чудесах?
— Нет, не о волшебных деяниях, а именно о странных делах, которые на первый взгляд покажутся не такими уж и важными. Понятно?
— Не совсем…
— Ну, это не так уж и важно. Иди, герцог Кранцер! Да, вот еще что. Помни: защита родной страны — это не только сражения и победы на поле брани. Очень часто для блага государства и народа приходится возиться в грязи. Пусть эти мысли помогут тебе выполнить мои указания. А теперь иди! До встречи!
Бегущий За Ветром взмахнул рукой, и упругий поток воздуха мягко подтолкнул Кранцера в спину. Боясь оглянуться и увидеть что-то ужасное или отвратительное, герцог на непослушных ногах вышел из комнаты и, когда слуги закрыли двери, привалился к створкам спиной.
Мэтр Тропстер и лекарь Грогус были поражены бледностью и лихорадочным блеском глаз молодого герцога.
На их невысказанные вопросы Кранцер слегка дрожащим голосом ответил:
— Граф Гальтранский скоро поправится. А сейчас немедленно доставьте мне ведро со свежей
