мышцы и задумался. Он пытался связать воедино все факты: исчезновение магии, испортившийся характер местных жителей, упоминание о городе, которого раньше на острове не было и о Великом Вожде Могбане, слова которого повторялись островитянами, как заклинания… Загадок было много, но волшебник надеялся, что ему удастся найти на них ответы.
Через некоторое время Бегущий За Ветром крикнул:
— Дайте мне воды и позвольте справить естественные надобности! Или вы хотите, чтобы я сделал все прямо здесь — на вашем продуктовом складе?!
Сторожа заволновались. Волшебник услышал их разговор:
— Староста Замбан ничего нам не говорил.
— Давай, я сбегаю к нему?
— Ты что, хочешь оставить меня одного?
— Пусть с тобой подежурят Мбана и Вагбан. Им уже по десять лет.
— Ну-у-у… Ладно, беги к Замбану! Эй, Мбана, Ваган, идите сюда!
Бегущему За Ветром даже не нужно было выглядывать в щель, чтобы представить, с каким важным видом приближаются к сараю мальчишки, которых совсем недавно отгоняли прочь.
— Мбана, Ваган, стойте здесь, смотрите и слушайте, не попытается ли шпион освободиться.
Детский голос спросил:
— А что нам делать, если шпион начнет ломать дверь?
— Тогда… Ну, тогда бегите отсюда изо всех сил!
Волшебник усмехнулся. Похоже, темнокожие обитатели острова еще не окончательно испортились. Они по-прежнему были немного легкомысленны и наивны. Неужели нашелся кто-то, кто сумел воспользоваться этими качествами и настроил островитян против пришельцев? Может быть, это как раз тот самый волшебник, который лишил остров магии? Не он ли повелел именовать себя Верховным Вождем?
— Подожди-ка! — сказал сам себе Бегущий За Ветром. — Зачем какому-нибудь волшебнику уничтожать на острове магию, если он сам при этом утрачивает свои силы? Он же не безумец… Или дело как раз в том, что на остров прибыл безумный маг? Он навел на природу мощные чары, уничтожающие магию, сам при этом перестал быть волшебником и потому-то внушил местным жителям, что любой высадившийся на остров чужеземец, а особенно волшебник — их враг. Конечно, теперь он чувствует себя бессильным и беззащитным и потому боится любых пришельцев… Вполне подходящее объяснение. Теперь остается только дождаться, когда меня отвезут в город, чтобы узнать, насколько оно правильное.
Вскоре вернулся запыхавшийся сторож. Тяжело дыша и проглатывая слова, он сообщил:
— Староста Замбан разрешил напоить пленника и отвести его в отхожее место. Только он приказал нам быть начеку и следить за каждым движением шпиона.
Раздался звук отпираемого замка, дверь в сарай открылась, и глазам Бегущего За Ветром предстали два рослых крестьянина, вооруженных вилами. Свое оружие они держали так, как будто собирались ворошить сено, разложенное для просушки.
— Поднимайся! — нарочито грозно крикнул один из сторожей, стараясь скрыть свою робость. — Иди впереди нас! Одно неверное движение, и мы разом насадим тебя на зубцы!
Бегущий За Ветром встал. Крестьяне отступили назад, дождались, когда волшебник выйдет из сарая, заперли дверь и пошли следом за ним. Бегущий За Ветром чувствовал, как остро отточенные вилы упираются ему в спину.
Конвоиры командовали:
— Прямо! Направо! Прямо! Налево! Стой!
Спереди, с боков и сзади процессию сопровождали дети, которые были еще малы, чтобы участвовать в работе, но уже могли передвигаться по деревне без присмотра взрослых. Самые старшие кричали: «Мы поймали шпиона! Мы поймали шпиона!» и кидали в спину Бегущего За Ветром камешки. Бегущий За Ветром делал вид, что не обращает внимания на слабые удары по телу. Конвоиры не пытались остановить детей, лишь предупреждали: «Держитесь от шпиона подальше, он может быть опасен!»
Волшебника привели к деревянному домику на краю деревни.
— Развяжите мне руки! — сказал Бегущий За Ветром. Крестьяне, немного поколебавшись, сочли эту просьбу вполне разумной, и, держа вилы наготове, сняли веревки с рук.
Когда волшебник вышел из домика, один из старших мальчишек поднес ему большой кувшин с водой. Выпив больше половины, Бегущий За Ветром поблагодарил и опять позволил связать руки за спиной. Процессия двинулась в обратную сторону, и вскоре волшебник вновь оказался в сарае под замком.
Солнце перевалило за полдень, затем покатилось к горизонту. Деревенские жители начали возвращаться в свои дома с полевых работ. Староста Замбан зашел проведать пленника. Его сопровождали всего несколько мужчин и женщин, остальные так устали, что желание отдохнуть перевесило в них любопытство.
Сарай открыли, Бегущий За Ветром получил воду, несколько лепешек и возможность еще раз посетить отхожее место. Волшебник понимал, что переубеждать местных жителей бесполезно, и интересовался только тем, когда, наконец, его отправят в город, где он сможет объяснить причины своего появления на острове.
— Транспорт должен был приехать сегодня, — ответил Замбан. — Сейчас время сбора урожая. Транспорт навещает через день. Сегодня как раз его время. Может быть, что-нибудь сломалось в дороге, так что транспорт задержался на один день.
— А если он не приедет и завтра? Мне что, так и поселиться в вашем сарае? Не лучше ли, если двое ваших стражников отведут меня в город?
— Отведут?! — с удивлением воскликнул староста. — Да пешком до города идти не меньше пяти дней. И то, если двигаться налегке и не делать привалов днем. Нет уж, шпион, сиди в сарае и веди себя смирно, как и сегодня. Из деревни я тебя не выпущу!
Бегущий За Ветром был озадачен. Какой транспорт мог за один день преодолевать расстояние, на которое пешему путнику требовалось более пяти дней? Быстроногие скакуны, конечно, могли бы справиться с этой задачей, но ведь речь шла не о всадниках, а о перевозке грузов.
Не меньшее удивление вызывало у волшебника и поведение жителей деревни. Раньше период уборки урожая сопровождался чередой праздников. По вечерам люди радовались, веселились, танцевали и пели. Теперь же они сразу разбредались по своим домам и укладывались спать. Возможно, причина этого заключалась в том, что теперь им приходилось работать вдвое больше. Бегущий За Ветром, наблюдая за людьми через щели в стенах сарая и прислушиваясь к их разговорам, понял, что теперь они возделывают намного больше земель, чем раньше, так как обязаны отдавать сборщикам дани из города больше половины урожая.
— Значит, на острове появилось довольно много городов и городских жителей, — решил Бегущий За Ветром. — Удивительно, как много изменилось здесь за то время, что я отсутствовал. Сколько же я здесь не был? Двести лет? Триста?
К удивлению и даже ужасу волшебника, он понял, что его воспоминания о прожитой жизни (вернее, о прожитых жизнях) уже не так ясны и отчетливы. Лишенная магии природа острова начала оказывать на него свое разрушительное влияние. Бегущий За Ветром вдыхал «мертвый» воздух, пил «мертвую» воду, ел «мертвую» пищу. Все, с чем он соприкасался, было лишено естественного природного волшебства. Магия Бегущего За Ветром слабела с каждой проведенной на острове минутой. Как долго он сможет сохранять здесь свое собственное «Я»? Этого волшебник не знал, так как впервые оказался в подобном положении. Он был уверен только в одном — чем быстрее он доберется до того, кто лишил остров магии, тем лучше будет и ему самому, и местным жителям, и всему миру.
Ночь у Бегущего За Ветром впервые за много сотен лет выдалась неспокойной. И дело не в том, что он со связанными руками разместился на жестких ящиках. Раньше он всегда был уверен в себе и в своих силах, теперь же его мучили неизвестность и неопределенность.
Волшебник даже начал подумывать о том, чтобы покинуть остров. Разумеется, это было бы не бегство, а временное отступление. Бегущий За Ветром вскоре вернулся бы сюда, восстановив свои силы, приняв меры безопасности и, возможно, набрав хорошо вооруженный отряд. Однако, поразмыслив, волшебник решил разобраться во всем немедленно. Как знать, может быть, открытое вторжение на остров
