хотела получить развод только потому, что ее муж вступил в связь с мисс Виолеттой Денвер.
Джоуэн видел, что со мной что-то творится. Я не переставая думала об этой женщине с холодным и расчетливым взглядом.
Я отвезла Джоуэна в больницу, где его осмотрели и перевязали рану, и на обратном пути, вместо того чтобы ехать домой, завернула на то поле, где мы впервые встретились.
— Ну, рассказывай, — сказал он, когда я остановила машину. — Что тебя беспокоит? Ты передумала? Ты собираешься сказать, что думаешь о браке с беднягой инвалидом?
Я заставила себя улыбнуться:
— Я хочу выйти за тебя замуж. Но мне нужное кое-что тебе рассказать.
— Я догадался… Что же это?
— Это произошло тогда, когда я работала в министерстве вместе с Мэри Грейс. Ее брат — Ричард Доррингтон.
Джоуэн глубоко вздохнул и напрягся. Он помнил то время, когда Ричард приезжал ко мне в Корнуолл, и знал, что тот делал мне предложение.
— Я встречалась с Ричардом во время его увольнительных. Он знал, что я жду тебя, между нами ничего не было, только дружба. Кто-то одолжил ему квартиру, где мы встречались, и я готовила для него.
— Звучит довольно… интимно, — сказал Джоуэн.
— Ричард всегда знал, что между нами ничего, кроме дружбы, не может быть.
— Думаю, он надеялся, что я не вернусь.
— Джоуэн, я говорю правду.
— И что случилось?
— Ричард женат.
— Женат? Но я думал…
— Мы все так думали. Он держал это в секрете. Она женщина из общества, и о ней часто пишут в светской хронике. Брак оказался неудачным, и они оба решили покончить с ним. Но она выдвигает в качестве причины наши встречи. Дело в том, что она подает на развод, обвиняя его в измене…
— С тобой? — спросил он. Я кивнула.
— Боже мой!
— Это волновало меня, — быстро произнесла я. — Но Ричард сказал, что развод вряд ли кто-либо заметит. Перед войной газеты подробно освещали такие дела, но сейчас все по-другому.
Я внимательно посмотрела на него и увидела тень сомнения на его лице. Я страстно сказала — Ты должен верить мне. Не было ничего. Ничего!
Джоуэн повернулся и поцеловал меня:
— Виолетта, любовь моя, конечно, я верю. И даже если бы… Я продолжал бы любить тебя, несмотря ни на что.
Я с облегчением вздохнула:
— О, Джоуэн, я так люблю тебя. Но ты веришь мне?
— Верю. Ладно, с этим покончено, и ты можешь вновь улыбаться. Мы вместе и любим друг друга, и ничто не может помешать этому. Мы знаем, что значит жить вдали друг от друга, и никогда больше не повторим это.
— Джоуэн, я так благодарна тебе. Он поцеловал меня в щеку:
— Не думаю, что нам следует откладывать свадьбу. Скоро моя рука заживет, но, может быть, мы не будем этого дожидаться.
— А я не хочу, чтобы рана зажила до окончания войны.
Мы помолчали, затем он обнял меня и прижал к себе:
— Понимаешь, там, во Франции, кое-что произошло. Раз уж наступило время для признаний, то и я должен рассказать кое о чем. Я хочу, чтобы ты знала.
— Что ты имеешь в виду?
— Дай мне рассказать. Я говорил тебе о Марианне. Она очень любила своего мужа, но сомневаюсь, была ли она до конца верна ему. Это очень чувственная женщина. Думаю, что Лизетта будет такой же. Марианна очень нежно относилась к мужчинам. Она смотрела на них как на маленьких мальчиков. Наверное, солдаты, кому она помогала, пользовались не только ее материнской добротой. Была ночь, и у меня сильно болела рука. Я туманно помню, как она перевязала меня, затем уложила в постель… и, кажется, оказалась рядом со мной. Она обняла меня и стала целовать, чтобы заглушить боль… ну точно так, как делают матери с маленькими детьми. Я все время думал о тебе, и мне казалось, что я был с тобой. Я находился в полубессознательном состоянии и бредил. Кто-то лежал рядом, мне хотелось верить, что это ты… Что случилось той ночью, не знаю. Возможно, я изменил тебе… крестьянский дом… женщина, Виолетта, я не знаю…
— Странные вещи случаются во время войны, — услышала я свой неуверенный голос.
— Не могу сказать… Но после этого она стала по-другому относиться ко мне. А может, мне казалось. Ведь я так часто думал о тебе и представлял, что ты рядом со мной, и горько разочаровывался, когда, просыпаясь, не находил тебя рядом. Страстное желание увидеть тебя было почти невыносимым…
Мы оба молчали. Трудно было говорить что-то. Но я твердо знала, что мы не должны оглядываться назад. Война шла к концу, и мы будем счастливы — ведь мы так решили.
ГОСТЬЯ ИЗ ФРАНЦИИ
Продолжалась подготовка к нашей свадьбе. Никогда не видела прежде, чтобы миссис Джермин так радовалась жизни. Казалось, она помолодела на много лет, и счастье ее было безграничным.
Джоуэн вернулся, и мечты ее претворялись в жизнь. Впереди она видела прекрасную жизнь и правнуков, бегающих вокруг нее. Она говорила мне, что если бы она выбирала жену для своего любимого внука, то выбрала бы только меня.
Как-то миссис Джермин сказала: — Убеждена, что, если бы не эта ужасная война, я никогда бы не стала такой счастливой, как сейчас. Потому что она показала, как ценна жизнь, и теперь я понимаю, насколько близка была к потере того, что больше всего на свете любила.
Рана Джоуэна понемногу затягивалась, и, хотя ему еще надо было хорошенько подлечиться, мы не собирались откладывать свадьбу.
То были прекрасные дни. Каждое утро приносило мне радость. Я жила в Трегарленде, но каждый день бывала у Джерминов. У нас все еще было много раненых, которые требовали ухода, но везде царил дух ожидания, так как немцы отступали и конец их был близок. Будущее сияло передо мной.
Однажды, когда мы с Джоуэном и его бабушкой сидели за чаем, вошла служанка и сообщила, что у нас гости.
— Кто, Морвенна? — спросила миссис Джермин.
— Кажется, это мистер и миссис Гринли, мэм. Я никогда не видела их прежде. С ними молодая девушка. Они сказали, что хотят видеть мистера Джоуэна Джермина.
— Хорошо. Пригласите их наверх. Я не знаю ни мистера, ни миссис Гринли. А ты, Джоуэн?
— Как и Морвенна, я никогда не слышал о них.
— Тогда посмотрим, кто это.
Когда появились те трое, Джоуэн изумленно что-то крикнул и пошел им навстречу.
— Лизетта! Что ты делаешь здесь?
— Джоуэн! Дорогой! — воскликнула девушка. — Я здесь. Я приехала, потому…
Она опустила глаза.
— Мистер и миссис Гринли? — вопросительно произнес Джоуэн.
— Мы жили во Франции, — стала рассказывать миссис Гринли. — Мы приехали туда лет за десять до войны, но выбраться смогли только сейчас. Лизетте тоже нужно было в Англию, и мы взяли ее под свое покровительство и обещали ее матери благополучно доставить ее сюда.
