Дина поглядела на него с выражением «А ты не сдурел, дружочек?»
— Понимаешь, какая штука получается. Между нами, вернее, между событиями, которые с нами происходят, есть связь. Непосредственная. Но какая она — неизвестно.
Дина отпила пепси, поморщилась от газов. Максим проглотил пиво, которое пару секунд держал во рту.
— У меня есть, что рассказать, по поводу моего одноклассника, в письме вчера я не упомянула эту историю… Она дурацкая, не знаю, как можно к ней нормально относиться.
Максим кивнул, думая о тетради. По дороге сюда он понял, что бессонница Кочнева — прямое следствие того, что тетрадь самоубийцы попала к нему в руки. Начитавшись пространных откровений той девушку, Дмитрий что-то вбил себе в голову. Сначала появились кошмары, затем сон пропал вообще. Психика его не выдержала и разлетелась в дребезги. Правда, объяснить его самовозгорание пока невозможно никоим образом. Снегов намеревался рассказать про тетрадь Дине. Зачем? Ну, хотя бы потому, что глупо сейчас останавливаться на полдороги.
Писатель видел, какими огромными и испуганными стали ее глаза при упоминании гибели Кочнева. Максим теперь не сомневался ни минуты, что Дина в письме говорила правду.
Девушка замялась, Максим попробовал ее приободрить и улыбнулся.
— Давай так: сначала говоришь ты, потом я, раз мы решились на эту авантюру. Потом попытаемся поискать связи, если они есть…
— Ладно. Может, я и дура, но пойти мне больше некуда. Мой одноклассник, который немного знал, ну или догадывался, как раз и погиб…
Дина наблюдала, как писатель достает из куртки блокнот.
— Зачем тебе это? — спросила она.
— Привычка. Я записываю всякие интересные мысли, которые в голову приходят, к тому же, надо ничего не забыть.
Он думал о записях Кочнева, которые еще не читал, и надеялся, что там найдет какие-нибудь ответы. В машине Снегов только пробежал глазами все свои трофеи.
— Буду фиксировать ключевые моменты.
— Хорошо, пусть так… — Дина собралась с мыслями и начала подробно рассказывать с того момента, как ей приснился сон про опустевший дом и бегущего вверх по лестнице невидимку. Максим тем временем отхлебывал пиво, которое в большом стакане уменьшалось все быстрее, и качал головой. На Дину он почти и не смотрел и черкал время от времени в блокноте какие-то заметки.
Может, со стороны их общение походило на интервью.
Девушка рассказала о том, как приехала сегодня домой и на этом остановилась. Дальше Снегов сам знал. Он поставил почти пустой стакан на пластиковую столешницу, стараясь, чтобы рука не дрожала. В кафе зашли трое студентов и сели в середине залы. Стало шумно, но это было Дине и Максиму на руку.
— Наши друзья погибают в один день… — сказал писатель, глядя в записи. — Придется этому поверить.
— Но я не вру.
— Я имею в виду поверить в такое совпадение, если это совпадение.
Так… В твоем доме есть квартира, в которой какая-то студентка покончила с собой, повесилась… И ее призрак предположительно приходит к тебе. Зачем?
— Не имею понятия.
— Можно конечно развить эту гипотезу — что привидение было притянуто тобой случайно именно из-за твоих необычных способностей. — Только сейчас Максим вынул сигарету и задымил. — Невероятно… Не бывает такого…
Сказки… — сказал он, глядя в пустоту.
— Что?
Снегов полез под куртку и вынул черную тетрадь.
— Я собирался рассказать тебе про эту штуку. Ни в жизнь не догадаешься, чей это дневник.
Дина пожала плечами. Она заранее боялась того, что они вдвоем могут открыть, но бежать было поздно.
Максим сделал глубокую затяжку трясущимися руками.
— Эту тетрадь мне принес мой друг, позавчера, показал, хотя я не брал ее в руки, не хотел. Это дневник самоубийцы, Дина. Девушки, которая удавилась на дверной ручке год назад, в августе месяце. Ее звали Ксения Авеличева, она училась на историческом факультете Университета. Я не просматривал записи внимательно, но думаю, там можно найти адреса… Почти что уверен: там будет значиться твой дом.
Дина смотрела на тетрадь и испытывала то же самое чувство, когда стоишь на шестнадцатом этаже и пробуешь разглядеть что-то внизу. Дискомфорт.
Тяжесть ниже солнечного сплетения, предощущение головокружения.
Да, чем дальше заходила эта история, тем она становилась бессмысленней.
Или наоборот, логичней? Ведь наконец-то стали связываться между собой основным факты.
— И что же нам делать?
Максим помолчал.
— Призрак не собирается убивать тебя, я так думаю. Если правда, что он уничтожил твоего одноклассника, то выходит, тот же самый убийца расправился и с моим другом… Это доказывает, что здесь замешан один и тот же дух. Он — связующее звено между смертями. И он же их причина.
— Но для чего это все? Что я такого сделала? Или Серж? — Дина смолкла, чтобы не расплакаться. — А может, Серж все-таки…
— Ты же говорила, что он сгорел…
— Но директор не рассказывал подробностей.
— А твои ощущения? Ты уверена, что здесь замешан призрак, ты с самого начала имела это в виду.
— Я предполагала…
Максим закурил новую сигарету.
— Это все равно. Правду насчет твоего одноклассника нам все равно не узнать, но все факты говорят в пользу… Блин, я выражаюсь как в детективах… Короче, все к этому сводится. Таких совпадений не бывает.
Наверняка на его похоронах гроб будет закрыт. Потому что показывать нечего.
Призрак провоцирует у человека самовозгорание, то самое, которому ученые до сих пор не отыскали объяснения. Можно говорить о каких-то жутко стремительных окислительных процессах или самовнушении, но так не докопаешься до истины. От моего приятеля не осталось даже костей. Для этого нужна очень большая температура. Теоретически от нее должны были пострадать линолеум, дверь, возле которой моего приятеля нашли, а также одежда. Проще говоря, в квартире был бы пожар.
— Но это все целое…
— Совершенно, в комнатах даже не пахнет горелым, за исключением окурков в пепельнице. Но мы знаем теперь, что появление призрака может этим запахом сопровождаться. Я даже сам его улавливал. И мне это не в радость.
— Значит, призрак как-то связан с огнем, — сказала Дина. Она посмотрела на тетрадь.
— Это и странно. Тут есть какая-то неизвестная нам логика. Я изучу эту тетрадь и тогда, может быть, нападу на след.
— Ксения Авеличева повесилась. Она же не сгорела, так моя мать утверждает. Да и ты сам сказал.
— Это странно. — Максим допил пиво. — Я думаю, надо пройти по тропинке назад, выяснить, что с Авеличевой произошло… Это будет сложно. К тому же, я думаю, это чертово привидение не успокоится… Если оно каким-то образом прилепилось к Дмитрию благодаря тетради, оно могло высасывать из него жизненные соки. И в конце концов убило его, сожгло.
— Теперь тетрадь у тебя, — сказала Дина.
Максим усмехнулся.
