Марк Лабунский снова поменял карточки, оставив супруге уже настоящую. И спокойно ушел через аварийный выход, на этот раз закрыв дверь. Почему я думаю, что это был именно Лабунский? Во-первых, непростительная ошибка с коробкой спичек, во-вторых, он был единственным, кто мог поменять карточку- ключ своей жены. Ведь она не смогла попасть в номер и попросила дежурную открыть ей дверь. Вы помните, комиссар, что нам сказала дежурная? «Сеньора не смогла открыть дверь». Она не могла открыть именно потому, что у нее была старая карточка.
— Послушайте, Дронго, — сказал раздосадованный Хеккет, — это все ваши умозаключения.
— Неужели? — улыбнулся Дронго. — В таком случае объясните один интересный факт. Обе карточки, которые Обозову дал Марк Лабунский, тот сдал при вас комиссару Террачини. Карточки Лабунской остались в ее сумочке, мы это с вами видели, когда Марк проверял ее сумку.
— Все правильно, — кивнул Хеккет, — так и должно быть. Две пары карточек. От лифта и от дверей.
— Но когда погиб Марк Лабунский и сотрудники полиции обыскали его одежду, они нашли еще одну карточку, — напомнил Дронго. — Вы не обратили внимания на эту очевидную несуразицу. А я наблюдал, когда вещи покойного складывали на столике, и обратил внимание на эту карточку. Откуда взялась третья карточка? И если карточка старая, почему Лабунский носил ее в кармане? Неужели у такого богатого человека только один костюм, который он не меняет месяцами, и поэтому затерявшаяся карточка лежит именно там?
Хеккет изумленно уставился на Дронго. Потом посмотрел на Террачини.
— Да, — кивнул комиссар, впервые чуть усмехнувшись, — у него была в кармане карточка-ключ, и, боюсь, что сеньор Дронго прав. Ведь это была третья карточка, которой не должно было быть и на которую мы действительно не обратили внимания.
— Черт побери, — выругался Хеккет, — я действительно не обратил внимания на эту карточку.
— Дело в том, — продолжал Дронго, — что всегда существуют субъективные моменты. Как бы убийца ни готовился, он неосознанно себя выдает, хотя бы в мелочах. Вот еще интересный факт. Когда в апартаментах Лабунских появился Олег Торчинский, выяснилось, что Марк очень предусмотрительный человек. Он даже вытащил минеральную воду из мини-бара, чтобы она нагрелась к приходу Торчинского. Такая предусмотрительность свойственна бизнесменам, умеющим просчитывать свои ходы. И наконец, самое важное — именно Марк Лабунский предложил провести переговоры во время этот праздничного ужина в «Кавалери Хилтон». Он нарочно выбрал именно этот отель, чтобы обеспечить себе абсолютное алиби. Коробка спичек, оставшаяся в кармане старая карточка, которую он наверняка успел поменять после убийства жены, трюк с контрактом, который должен был отнести Обозов. По-моему, все детали совпали и можно смело утверждать, что убийцей Екатерины Лабунской был именно ее муж.
— Браво, — насмешливо сказал Жураев, — вы все вычислили правильно. Конечно, все ясно и без ваших умозаключений. Кто мог убить жену? Только ее муж. Кто мог убить ее мужа? Очевидно, ее любовник? Кого теперь вы станете обвинять в убийстве Марка? Я думаю, что Торчинский вполне подходит на эту роль.
— Замолчите! — вскочил со своего места Олег Торчинский. — Еще один подобный грязный намек, и я дам вам по морде.
— Это вы в опере изображайте героев-любовников, — отмахнулся Жураев, — а в жизни не получится. На сладкое потянуло. Увидел бабу и сразу решил позабавиться, старое вспомнить… Из-за тебя ее муж удавил…
Торчинский вскочил со своего места, Жураев поднялся со своего. Но Дронго опередил обоих. Он оттолкнул Жураева и удержал Торчинского.
— Сядьте, — приказал он, — сядьте и держите себя в руках. А вы, Жураев, не распускайте язык, иначе не он, а я дам вам по физиономии. Вы же врач, хотя и бывший. Не забывайте, что вы когда-то были интеллигентом. Вы же не всегда были бизнесменом-проходимцем, каким стали сейчас.
— Я никого не убивал, — гневно сказал Торчинский, блеснув воспаленными глазами, — и я не знаю, каким образом у меня в номере оказался этот шприц. Не знаю.
— Зато я знаю, — сказал Дронго, — я вас и не виню.
— В таком случае, кто убил Марка Лабунского? — спросил Хеккет. — Предположим, вы нас убедили. Предположим, факты против Лабунского и он действительно спланировал и осуществил это убийство. Согласен. Но кто тогда убил самого Лабунского? Кто отомстил за его жену? Его сестра? Ее муж? Ее бывший любовник? Кто из них убил Марка? Только не говорите, что это было самоубийство, я в это все равно не поверю.
— Правильно сделаете. Это было убийство, и я знаю, кто убил Марка Лабунского.
Жураев, переводивший своей жене основные предположения Дронго, вздрогнул, чуть замешкавшись.
— Что он сказал? — спросила жена, уловив заминку.
— Он знает, кто убил Марка, — сказал наконец Жураев, — сейчас он нам скажет.
— Подождите, — вмешалась Клавдия. Она сидела рядом с Еленой и улавливала кое-какие слова перевода. — Вы считаете, что мою сестру убил ее муж? Этот мерзавец Марк? Но в таком случае кто убил самого Марка?
— Сейчас вы услышите ответ и на этот вопрос, — сказал Дронго. — Подвиньтесь немного к вашей соседке и слушайте перевод ее мужа. Если он не будет говорить никому гадостей, а станет лишь переводить, пользы будет гораздо больше.
— Лучше бы вы говорили по-русски, — вздохнула Клавдия, придвигаясь к своей соседке.
— Итак, было совершено второе убийство, — продолжал Дронго. — И на первый взгляд оно кажется еще более загадочным. Но только на первый взгляд. Все проще, чем нам кажется. Гораздо проще. Нужно лишь уметь анализировать факты и обращать внимание на детали.
Он взглянул на Клавдию Соренко и вдруг быстро спросил по-русски:
— Скажите, Клавдия, куда вы поехали после музея?
— Ездили по городу, — удивилась Клавдия. — Вы думаете, что это я убила Марка?
— Нет, конечно. Куда именно вы ездили, можете вспомнить?
— В разные магазины.
— А в аптеке были?
— Да, кажется, заходили.
— Два раза или три?
— Откуда вы знаете? Катя искала какое-то лекарство. У нее болела голова.
— Странно, что у нее не болела голова, когда она была вместе со мной в музее, — пробормотал Дронго. — В последний раз вы заехали в аптеку на площади Барберини?
— Я не знаю, как называлась эта площадь, — ответила Клавдия.
— Верно, — кивнул Дронго, улыбнувшись, — я не совсем точно выразился. Вы остановились на площади, она пошла в аптеку, а вы пошли в фотомагазин, чтобы сдать пленку. Все правильно?
— Да, — кивнула Клавдия. — А откуда вы знаете?
— Я говорил с вашим водителем. Так вот, я специально позвонил в эту аптеку, которая находится на площади Барберини, и уточнил. Среди покупок, которые были сделаны вчера, одна элегантная дама купила одноразовый шприц и коробку аспирина. Точно в то самое время, когда вы были на этой площади.
— Она мне ничего не сказала, — растерялась Клавдия.
Ее муж, до сих пор мучительно пытавшийся не заснуть, вдруг захрапел, и она сильно толкнула его в бок. Он открыл глаза и виновато улыбнулся.
— Клавдия была в аптеке вместе со своей сестрой, — сказал уже по-английски Дронго. — Лабунская купила там одноразовый шприц и коробку аспирина. Девушка из аптеки запомнила ее в лицо.
— Ну и что? — вмешалась Клавдия. — Думаете, Катя сделала укол с того света и убила своего мужа? Или она вдруг решила таким образом отомстить?
— Вот именно, — сказал Дронго, и все вздрогнули, — это она убила своего мужа.
— Извините, — неприятно усмехнулся Хеккет, — но, кажется, должен существовать предел и вашей фантазии. Получается, что Лабунская не умерла. Или достала его с того света. Это она убила своего мужа?
