прочитать эти опасные строки, скажу: в девяноста случаях из ста. А вот если не замужем, то начинаются судорожные поиски подходящего партнера. Осталось не так много времени, и пышные груди Мойры скоро завянут. И тогда никто не посмотрит на нее, даже если она голой пройдет по Пятой авеню в Нью-Йорке. Значит, нужно демонстрировать груди прямо сейчас. Зрелище приятное, но и только. Это, конечно, не Джина, никакого сравнения. Та настоящая роза, эта — уже готовая слететь с дерева вишня. Хотя вишня все еще спелая и довольно сочная. Признаюсь, мне понравились взгляды, которые она на меня кидала. Нужно будет подумать и об этой даме. Хотя, если у меня будет Джина, я плюну на всех остальных. Впрочем, вру. Не плюну даже в этом случае. Мужчины — авантюристы по натуре. Может, поэтому нам так нравится все новое. И даже имея в своей постели самую красивую женщину в мире, мы готовы пуститься в рискованное путешествие, с менее очаровательной, но новой, а значит, и таинственной незнакомкой. Ох, как мне это знакомо!
А вот Патриция, раздевшись, явно выиграла. У нее оказалось сильное, мускулистое тело спортсменки, два маленьких холмика грудей, — в общем, она похожа на подростка, тем более что прическу делает в таком «тифозном» стиле. Так, кажется, он называется, когда женщины коротко стригут свои волосы. Но все равно это не мой идеал. Мне нравится, когда есть на что посмотреть. Если Джина — богиня Кристиана Диора или Ив Сен-Лорана, то Мойра — явно персонаж Рубенса или Тициана. А вот Патриция напоминает мне угловатого подростка. Есть любители таких девиц и такого стиля, ноя к ним не отношусь. Хотя каждый имеет право на собственный вкус. Нужно отдать должное и моей «супруге», прыгающей сейчас на корте. Она ближе к Джине. Конечно, ей больше лет, и я пока не видел ее в бассейне, но, судя по всему, она нечто среднее между спортивной фигурой Патриции и изяществом совершенных линий Джины. Вол всяком случае, при подготовке она всегда бывала в спортивных костюмах.
Перед тем как уйти в теннис, она мне сообщила, что, кажется, знает Самюэля Митчелла. Она видела его несколько раз в выпусках новостей по британскому телевидению. Это не значит, конечно, что он не может быть американским или бывшим немецким шпионом. Просто это значит, что сюда, на Маврикий, он прибыл под своим собственным именем, а это уже само по себе совсем неплохо. Значит, он персона достаточно известная.
В этот раз мне повезло. Вместе с нашими дамами были только мы двое — Кнебель и я. Немец аккуратно разделся и долго разминался у бассейна в своих красно-желто-черных плавках, начинавшихся от заросшего рыжей шерстью живота и кончавшихся у его выпуклых коленок. И только потом я увидел его влезающим в наш бассейн, мне сразу стало плохо. Такой тип может испортить любое удовольствие. А оно, судя по всему, вполне может состояться. Джина бросала на меня многообещающие взгляды. Господи, в нашей профессии бывает много приятного.
Мойра тоже бросает подобные взгляды, но ею я могу заняться только в отсутствие Джины. А вот Патрицию я даже не смотрю. Ну, не нравится мне такой тип. Хотя допускаю, что есть много любителей и таких женщин-«подростков». Мне нравятся исключительно соблазнительные формы Джины Минальди или, на крайний случай, пышные формы Мойры Маршалл.
Я скромно держался с женщинами, когда ко мне подплыл неприятный Кнебель.
— Вы впервые на Маврикии? — угрюмо спросил он, словно допрашивал меня.
— Это так заметно? — пошутил я.
— Нет, просто я вас здесь раньше не видел, — сказал он, переворачиваясь на спину.
А вот это очень интересно. Я поплыл за ним.
— А вы часто здесь отдыхаете?
— Почти каждый год.
— И эта компания сюда все время приезжает? — кивнул я в сторону женщин.
— Не все, — буркнул этот неприятный тип и отплыл от меня.
Ой, как интересно. Вместо того чтобы бегать, как моя «супруга», по теннисному корту, лучше поговорить с этим Кнебелем. Вот не думал, что он заинтересует меня больше, чем три купающиеся рядом женщины.
Я снова догнал его.
— А вам нравится здесь отдыхать?
Он нырнул и, только вынырнув, наконец произнес:
— Нравится.
Ну как разговаривать с таким типом? Я снова поплыл за ним, заметив удивление в глазах Джины и Мойры. Им явно хотелось, чтобы я уделял больше внимания женщинам. Но я упрямо плыл за Кнебелем.
Так меня заинтересовали его слова.
— А кто сюда обычно приезжает? — спросил я, криво улыбаясь. — Наверно, вы уже давно знакомы друг с другом.
— Нет.
Если он будет продолжать отвечать так же односложно, я его просто утоплю. И, словно поняв это, он добавил:
— Супруги Минальди были в прошлом году. И Антонио тоже отдыхал с нами вместе.
— Вы уже знакомы?
— Да.
— А остальные?
— Остальных я не видел. Хотя нет, в конце нашего отдыха прилетела женщина, похожая на Патрицию. Они, кажется, знакомы с Мелендесом.
Он повернулся на спину и поплыл в другую сторону, а я чуть не ушел на дно. Значит, Патриция Диксон и Антонио Мелендес знакомы. И они вместе с супругами Минальди былиздесь в прошлом году. Это интересная информация. Нужно будет сообщить ему моему «церберу». Господи, как я нервничаю из-за этой Мироновой. Послал Бог партнершу. Хотя в данном случае в роли Богавыступает наш генерал.
Ну почему она себя так ведет? Ничего, после возвращения я всем ребятам расскажу, что с этой сукой нельзя никуда ездить.
А может, она лесбиянка? Это меня как-то успокоит. Всегда приятно знать, что тебе отказали в силу других причин. Вы встречали мужчину, который так легко смиряется с подобным положением дел? Я — нет. Но что поделаешь. Не насиловать же мне ее, на самом деле. А вот Серджио ей, кажется, понравился. Прекрасное разделение. Я займусь его женой, а она — мужем. Почему альфонсы так нравятся женщинам? Наверное, в них есть что-то беззащитное, пробуждающее в каждой женщине материнские чувства. Может, поэтому. Я больше не стал плыть за Кнебелем, а, поднявшись, сел рядом с Патрицией. Кажется, она удивленно посмотрела на меня. И правильно удивилась. В присутствии Джины и Мойры она меня никак не могла заинтересовать своими женскими прелестями. Нет, конечно, если никого не будет, то я согласен и на Патрицию. На безрыбье и рак — рыба. Но когда здесь столько красивых женщин!
Меня интересует другое. Она прилетела в прошлом году сюда. И была на острове. Может, загадочный господин Халлер — кто-то из этих пятерых. И поэтому он назначил встречу именно здесь. Она прилетела позже других. Очень может быть, что господин Халлер был уже здесь, а она прилетела потом именно к нему. Может, она и есть тот самый посредник, которому удалось выйти на ЦРУ? А господин Халлер один из троих — Джина, думаю не в счет. Тогда кто он: альфонс Серджио, этот «симпатяга» Кнебель, которого я все-таки один раз утоплю, или неприятный Антонио Мелендес, в котором есть что-то от гниды, особенно когда он ухаживает за моей «женой»? Если это Кнебель, зачем он мне все рассказал? Если альфонс Серджио, зачем он привез сюда свою жену, понимая, что будет достаточно сложно? Хотя для альфонса подобное зарабатывание денег вполне естественно и объяснимо. Получается, что Мелендес. Нет, этим типчиком нужно заняться более внимательно.
Хотя вполне может быть, что в основе моих рассуждений есть ошибка. Зачем господину Халлеру второй раз прилетать туда, где его уже видели? Не лучше ли выбрать более удобное место для переговоров. Тогда получается, что Халлера нужно искать среди другой группы. Гектор Монбрен, Самюэль Митчелл, Мойра Маршалл и Давид Келли. Кто из них? На шпиона скорее похож Монбрен, вечно чем-то недовольный и спокойный. Такого трудно утопить в бассейне. А может, это Митчелл, его популярность в таком случае легко объяснима — он, возможно, был лучшим разведчиком бывшей ГДР и скрывался под своим имиджем телеведущего. Хотя вполне возможно, что это Келли. И тогда его вчерашняя неявка к ужину вместе с
