оставаться.
Дронго достал из кармана стодолларовую купюру.
— Уходите, — твердо сказала женщина. Он достал еще две такие же бумажки.
— Нам запрещено, — твердила она как заведенная.
— Всего несколько вопросов, — он прибавил еще две купюры и, подняв над головой деньги, сказал: — Здесь пятьсот долларов. Если вы захотите ответить на несколько моих вопросов, я отдам их вам.
Женщина посмотрела на деньги, потом на него. Потом снова на деньги. И неуверенно спросила:
— Пятьсот долларов?
— У меня мало времени, — сказал он, — вы хотите получить эти деньги?
— Что вам нужно? — Это уже было согласие. Он сделал еще несколько шагов в глубь комнаты. Положил деньги на телевизор и, обернувшись к ней, спросил:
— Вы убирали номер в тот день, когда была убита женщина?
— Нет. Я убирала утром, когда она была жива. Мы убираем номера по утрам, до полудня.
— Вы ее видели?
— Видела.
— А раньше вы ее здесь встречали? У вас же наверняка есть собственный контингент девиц?
— Никакого контингента у нас нет, — испугалась женщина, — и девочку эту я раньше не видела. Думала, она с гостем приехала и с ним уедет.
— А кто убирал номер после вас?
— После меня убирала Света. Ее вызвали почистить номер вечером, когда там уже нашли убитую.
— Где эта Света? Она сегодня работает в гостинице?
— Нет.
— Как ее можно найти?
— Я не знаю… — она посмотрела на телевизор, где лежала стопочка «зеленых». Доллары явно давили на ее сознание. — Не знаю, — чуть запинаясь, произнесла она.
— Мне нужен адрес, — он умел быть настойчивым, когда требовали обстоятельства.
— У меня есть только ее телефон, — облегченно выдохнула она, решив таким образом трудную задачу.
Он понял ее состояние.
— Хорошо, — улыбнулся Дронго, — давайте телефон.
Она продиктовала семь цифр. Снова взглянула на деньги.
— Они ваши, — кивнул Дронго, — надеюсь, вы меня не обманули. Иначе мне придется вернуться за своими деньгами.
— Нет, — испугалась женщина, — нет, нет. Точно, не обманула я вас.
— У меня к вам еще несколько вопросов. Первый. Когда вы убирали в день убийства их номер, бизнесмен уже успел уехать или нет?
— Я не знаю. Мы на такие вещи не обращаем внимания. Девушка была в номере. Это я точно помню. Меня спрашивали. Следователь еще сказал, что, возможно, ее друг вернется обратно. Но я его нигде не видела.
Это не доказательство, разочарованно подумал Дронго.
— Второй вопрос. Может быть, вы видели в тот день на вашем этаже посторонних. Или, наоборот, знакомых? Из вашей службы безопасности, например?
— Никого я не видела. Обычные гости, клиенты, все как всегда. Пока не нашли убитую.
— Кто ее нашел? Вы сказали, что Свету вызвали после того, как нашли в номере убитую. Кто ее нашел?
— Наш Михаил.
— Не понял. Какой Михаил?
— Михаил Гогуладзе. Он отвечает за проверку на этажах мини-баров. Он вошел в номер и обнаружил убитую.
— Как найти Михаила? Где его можно застать?
— Он внизу сидит, в службе сервиса. Да его же все знают, — удивилась женщина.
— Наверно, он очень известная личность, — пробормотал Дронго. — У меня остался последний вопрос. Когда вы убираете в номере, вы обычно смахиваете пыль с картин?
— Во время обычной уборки — нет. Это мы делаем раз в неделю. Клиенты бывают недовольны, если мы задерживаемся в номере дольше обычного. Нам нужно успеть поменять белье, сменить полотенца, почистить ванную комнату и убраться в номере. Больше ничего. Ну, если замечу на картине пыль, конечно, протру. Но обычно полную уборку мы проводим раз в неделю или в две недели.
Даже не отдавая себе отчета, женщина двигалась все ближе и ближе к телевизору, ближе к деньгам. Словно боялась, что этот незнакомый человек в конце концов ее обманет.
— Спасибо, — сказал Дронго. — Надеюсь, вы понимаете, что никому нельзя рассказывать о нашем разговоре. Это в первую очередь в ваших же личных интересах.
Он повернулся и вышел из номера. Снова спустился по лестнице вниз. Вновь подошел к портье.
— Так и не принесли письмо? — снова осведомился он.
— Сейчас проверю, — занервничал портье.
— Ничего, — отмахнулся он, — я пока пообедаю. Да, я хотел бы зайти в службу сервиса. Куда мне пройти?
— Вы можете позвонить из своего номера, — посоветовал портье.
— Не обязательно. У меня ничего особенного. Я просто хотел поговорить с одним человеком.
Портье теперь уже настороженно посмотрел на него. Потом тихо спросил:
— С каким человеком?
— Мой компаньон, уезжая из отеля, просил передать деньги для одного из сотрудников службы сервиса. Ничего особенного. Триста долларов. Просто мне неудобно не выполнить его просьбы.
— Триста долларов? — переспросил портье. — А кому вы должны их передать?
Когда речь касалась денег, здесь верили любой выдумке. Как, впрочем, и повсюду в мире в сфере обслуживания, где независимо от кредитных карточек всегда присутствовали чаевые в виде наличных.
— Михаил. Фамилию я не помню. Какая-то грузинская фамилия, — Дронго сделал вид, что пытается вспомнить.
— Гогуладзе, — обрадовался портье, — сейчас я его позову.
Он снял трубку телефона и быстро пробормотал в микрофон несколько едва слышных фраз. На стойке уже лежала стодолларовая купюра.
— Вы так внимательны, — льстиво сказал Дронго.
Глаза у портье превратились в две небольшие щели. Он облизнул губы и кивнул головой, протягивая руку.
— Письмо искать? — хрипло спросил он.
— Конечно, — улыбнулся Дронго. — Я думаю, оно обязательно придет.
Он отошел в глубь холла, устраиваясь в глубоком кресле. Через минуту рядом с портье появился высокий, несколько грузный малый лет тридцати пяти — сорока. Чуть лысоватый, с одутловатыми щеками, большим мясистым носом и вторым подбородком. Он выглядел куда импозантнее щуплого портье.
— Кто меня спрашивал? — спросил Гогуладзе. Портье кивнул, показывая на Дронго.
— Это вы меня спрашивали? — с не очень заметным кавказским акцентом спросил Гогуладзе.
«Очевидно, он провел большую часть своей жизни в Москве или в другой точке России, — подумал Дронго. — Родившиеся в Тбилиси дети, которые учились говорить на грузинском, никогда потом не могут избавиться от характерного акцента, переходя на русский, даже если этот язык становится для них основным».
— Добрый день, — поднялся навстречу Михаилу Дронго, — я хотел бы с вами немного побеседовать.
— Что вам нужно? — спросил здоровяк, мрачно взглянув на незнакомца.
— Мы могли бы где-нибудь поговорить? — повторил Дронго свой вопрос.
