Ткущих Узор уведет тебя под Тень» – это говорил один из Стражей Башни своей подружке, соискательнице. Или ты считаешь, что отсвет этой дурной славы не падет рано или поздно на весь Орден? И станем мы вместо того, чем призваны быть, еще одной порочной силой для мироздания – словно их без нас мало…
– Ну, дорогая Ар-Ньерд, тут ты преувеличиваешь. В конце концов, ты в ответе только за свой Путь, но превыше тебя – Магистр Ливарк, и ему не привыкать…
При этих словах Верховный морщится, словно раскусил зернышко перца. Все в эту минуту подумали об одном и том же – Луг Безумец… но никто не произнесет этого имени вслух, aem-mon lomies… К тому же Нодди, пусть дальняя, но родственница Хозяину, незачем бередить эту рану.
– И вообще не понимаю, при чем здесь Элендис Аргиноль.
– Вы что, считаете меня слепой?! Я уже устала притворяться старым шлангом! Именно потому, что лучше всех вас знаю действительную цену Эленд! Она, конечно, еще молода и неопытна, многого не умеет, но если кто из недоучившихся и способен сравниться по силе и возможностям с Налликой, то только она, и никто другой! А мне второй Наллики не надо, я и с одной-то не знала, как справиться. Будь она хоть десять раз достойна поддержки Символа – Словом не убивают, и бьют не Словом. И в этом вы меня не переубедите.
Это правда…
Из-за того, что в последнее время я стала частой гостьей в Башне Теней, наши с Нодди отношения перестали быть отношениями учителя и ученика, и в порыве панибратства я порой говорю ей кое-что лишнее. Сейчас мне вспоминается день, когда на нас обеих напала жажда подвигов и мы, в отсутствие Хозяина, учинили в Башне генеральную уборку. Когда наставник драит закопченные стены возле очага, а ученица разгребает гору грязной посуды, оставшейся после недавнего приема гостей (и все это, заметьте, без никакой магии!), поучительная беседа плохо выходит. Но Нодди вряд ли забыла фразу, брошенную тогда мною небрежно и заносчиво: «Мое единственное оружие – печатное слово. В крайнем случае непечатное».
Слово – действительно оружие, с этим ничего не поделаешь, и я это всегда понимала. И если бы у меня был какой-то выбор, если бы моя дорога в Ордене была стандартной: соискатель, ученик и только потом Подмастерье – я хотела бы ступить на Путь Растящих Кристалл, тех, кто велит, а не очаровывает. Как и они, я знаю святость той минуты тишины, которая бывает перед началом каждого Слова. И нет для меня ничего более захватывающего, чем «мгновение ноль», когда на Говорящем сосредоточены все взгляды, когда, пойманный в перекрестье чужих воль, он впитывает энергию для того, чтобы взять их всех в свои ладони… И это у меня с детства – помню, как я любила представлять себя на месте Йоны Урманы, объявляющей по радио о начале войны! А тайный шепот над кипящим зельем – не знаю, по мне ли? Но…
Но с самого начала моей ведьмовской биографии я была отмечена Лайгалдэ и узнала, что я не просто рядовая ведьмочка, а – Огненная, Леди Огонь, Жрица Танцовщица. И в Орден за руку привела меня именно она, а там Ливарк только глянул мне в глаза – и я сделалась сразу Подмастерьем, но на Пути Ткущих Узор, и иного мне не дано.
Что ж, Ливарк не только Верховный Магистр, но и мой Лорд – он Огненный, как и я (хотя считается, что я этого не знаю, даже внешне он выглядит скорее причастным Ветру). Ему виднее. Да я и сама чувствую, что я иная, сильнее или нет, но их мерки – не для меня. И зря это они про Наллику – я НИКОГДА не стану ею, это в моих технико-тактических характеристиках заложено!
– Ньерд, опомнись! – возмущенный голос Сайрона. – Ты сама знаешь, что Эленд – полная противоположность Наллике, в ней нет тени! Вспомни, что ей под силу «Боргил» Лормэ, а более светлой вещи я в жизни не слыхал! Пусть в ее исполнении это не шедевр, но у Наллики, не говоря уж о ее учениках, в жизни с губ не слетит ничего подобного. А кроме того, ее любит Флетчер – единственный, кому за последние пятьсот лет удалось войти в Сияние…
Ну зачем ты так, Сайрон?!
Я утыкаюсь лицом в колени, мне хочется заплакать, не знаю почему. Да, Флетчер – Помнящий. Мало того, он, как и я, имеет то, чего пока лишен и сам Сайрон – Высшее Посвящение, дающее возможность распознавать Тень под любой маской. Но зачем сообщать об этом кому попало, зная, что он всячески это скрывает? В конце-то концов, сейчас, в этой жизни, никакой ни его, ни моей особой заслуги в этом нет. И… А ведь мы никогда не называли наши отношения словом «любовь». Любовь – это как у Хозяина со мной… С Флетчером же это нечто большее, слияние душ превыше слияния тел, когда не нужны слова… И мне так больно всякий раз, когда этого касается кто-то посторонний!
Прикрывая лицо краем плаща, осторожно обвожу круг внутренним зрением. Кажется, никто, кроме Ливарка, даже внимания не обратил – слишком поглощены препирательством.
– Разве смог бы он быть с такой, как Наллика?
– Да что ты это мне объясняешь! Ты это объясни ученикам, которые дразнят власти ее «Песней у костра»! И соискателям, которые шарахаются в коридорах от ее черного плаща!
Матерное слово!!!
В бешенстве я вскакиваю на ноги.
– Долго вы еще будете попрекать меня этими тряпками? Да, сшила из того черного шелка, который нашла на брошенной квартире Наллики, и не делаю из этого позора! У нее там еще парча была с золотым тиснением, да вуалей черных целый склад – я и этим не побрезговала! А где я что другое возьму, если все деньги в уплату за квартиру уходят?! И так вечно таскаю, что где плохо лежит, и обираю… сами знаете кого! Или, по-вашему, достойнее рыться в тряпье из вторых рук и шить платья из старых штор? На-до-е-ло! Дайте мне работу по контракту – будет у меня и приличный прикид в цветах ауры, а придираться – это вы все Мастера и даже Магистры!
– Успокойся, Элендис, – мягко произносит Ливарк, и я тут же стихаю. – Ты превыше цвета своей одежды – а иначе не была бы ученицей Лайгалдэ. И умный понимает это. Тебя же, Магистр Ар-Ньерд, я понял так: ты считаешь Подмастерье Элендис достойной звания Мастера, но боишься, что она может употребить обретенную силу не во благо.
– В принципе да, – Нодди заливается краской. – Ее характер…
– Что ж, Подмастерье Элендис, придется тебе доказать, что ты пришла из света, тем, кто этого не желает видеть. Тут, кажется, упомянули «Боргил». Так вот мое решение: ты должна сотворить такое же Слово – тоже Возвращающее Суть и не менее сильное. Сделаешь – никто во всем мире не оспорит твоего права на звание Мастера Ордена Слова. Aen ye-o jthalet.
– Aen ye-o jthalet, – эхом проносится по кругу. Решение вынесено – и кристалл Ливарка медленно гаснет. И в угасающем свете его я вижу жест руки Верховного, подзывающего меня. Я покорно приближаюсь, и тогда он говорит тихо и ласково, так, чтобы не услышали остальные:
– Не переживай, что уходишь отсюда без Мастерского Символа. Так ли уж необходим он той, которая способна почерпнуть силу и вдохновение из простой нитки рябиновых бус?
Глаза его светятся каким-то сдержанным озорством – совсем как у Флетчера, когда он в настроении. В конце-то концов, до того, как сесть в кресло Верховного и сделаться непостижимым для таких, как я, этот деятель наверняка вдоволь пошлялся по Сутям с обтрепанной лютней или гитарой, и «великих и ужасных деланий» на его счету куда побольше, чем у нашей троицы – оттого-то мы так притягательны для него.
Первое мое побуждение – поцеловать ему руку, но я тут же одергиваю себя – я женщина, а он, черт возьми, не мой любовник! – и ограничиваюсь глубоким поклоном.
На выходе из святилища Ордена я нагоняю Ар-Ньерд. Теперь, когда церемония закончена, я имею полное право поговорить с ней как подруга с подругой.
– Нодди, я тебя вот о чем хочу спросить: ты с Удардой давно виделась?
– Не далее как вчера, – Нодди достает из пачки сигарету, закуривает. – А что тебе от нее надо на этот раз?
– Не говорила ли она тебе, что в последние две недели еще одна девушка с Тихой Пристани обрела свое Истинное Имя?
– Вот уж этого не говорила точно, – убежденно отвечает Нодди. – Такие новости мимо меня не проходят. Да и она, думаю, не стала бы о таком молчать – моталец с Тихой Пристани зверь еще более редкий, чем какая-нибудь птица феникс. По-моему, за все время после твоего появления оттуда пришли то ли один, то ли два человека – и точно парни, а не девчонки.
