Надо отдать ей должное: она довольно быстро смирилась с неизбежностью, затихла и, тяжело дыша, уставилась на него сквозь упавшую на лоб прядь спутанных волос.
— Мерзавец! Я упрячу вас за решетку!
— Вы — меня? Любопытно!
Гаррет заглянул в самые невероятные глаза на свете: фиалкового цвета, с приподнятыми кверху внешними уголками, точно у кошки, и длинными пушистыми ресницами. Тронутая загаром кожа поражала фарфоровой гладкостью и прозрачностью. Влажные волнистые волосы были не черными, как ему вначале показалось, а темно-каштановыми.
— Значит, сперва вы меня чуть не убили, а теперь упрячете за решетку? с издевкой вымолвил Гаррет. — Кто же вы такая, что вам все позволено?
— Я здесь живу, — отчеканила она, испепелив его взглядом. — А чужим тут делать нечего!
Смелая девчонка, отметил Гаррет, хотя и был чертовски зол на нее. До него начал доходить смысл ее последних слов.
— Так кто же вы все-таки такая?
Она мотнула головой, отбросив с глаз волосы.
— Отпустите меня, наконец! Даю вам пять минут на то, чтобы выкатиться с острова, иначе я возьму арбалет и…
— Вон тот, да? — поинтересовался Гаррет, кивнув в сторону древнего оружия, валяющегося на земле метрах в трех от них.
Она вспыхнула с досады, лишь теперь осознав, что положение не позволяет ей выдвигать ультиматум. Но Гаррету не понравился опасный огонек в необыкновенных фиалковых глазах, и он еще сильнее сжал ее запястья. Он уже догадался, кто она, хотя, вопреки рассудку, убеждал себя, что это не так.
— Если вы меня тотчас не выпустите — обещаю вам, что остаток своей жизни вы проведете в тюрьме!
Си Джей впилась взглядом в склонившееся над ней скульптурно-красивое лицо. Ни дать ни взять Джейми Килдонан, мелькнула мысль. У прославленного пирата — героя романов Берти черты тоже будто высечены из камня и такие же янтарные, пронизывающие насквозь глаза.
Но Джейми — выдумка, чего не скажешь об этом высоком, широкоплечем, гибком, как леопард, разбойнике! Си Джей вдруг испугалась: мало ли что у него на уме!
Кричать бессмысленно: он моментально зажмет ей рот. Даже если она и успеет выдавить из себя какой-нибудь звук, кто придет на помощь? Уинтроп? Берти? Да и что могут сделать против такого великана семидесятишестилетняя старуха и ее сверстник?
Спокойно, приказала она себе. Силой его не одолеть, попробуем прибегнуть к хитрости.
— Вы очень рискуете, — с притворной бравадой объявила она своему противнику. — Остров — не просто частная собственность, он имеет статус исторического памятника и находится под охраной. Ручаюсь, полицейский катер вышел из Форт-Майерса, едва вы осмелились ступить на берег.
Они будут здесь с минуты на минуту, так что лучше вам…
— Не годится, — невозмутимо оборвал Гаррет, придумайте что-нибудь поубедительней.
Си Джей хмуро поглядела на него из-под ресниц.
Как бы поступила на ее месте Сибилла О'Рурке?
Она бы его обольстила, с упавшим сердцем подумала Си Джей. Прильнула бы к его губам в страстном поцелуе, прижалась бы к нему своим роскошным волнующим телом, довела бы до исступления, заставила бы позабыть обо всем на свете. В конце концов он бы выпустил ее руки, чтобы развязать шнуровку корсета, и тогда, молниеносно выхватив кинжал у него из-за пояса, она вонзила бы острое лезвие прямо ему в сердце.
Но увы, это вам не семнадцатый век. На ней нет корсета, которым он мог бы занять руки. Более того — она не обладает головокружительными формами Сибиллы, и ей не известна техника долгих, пьянящих поцелуев. Но даже если бы каким-то чудом ей удалось притупить его бдительность и высвободить руки толку от этого никакого: у него за поясом нет кинжала!
— Я знаю приемы кун-фу, — пробормотала Си Джей.
— Хватит пудрить мне мозги! — заявил он оскорбительно-бесцеремонным тоном. — Я спрашиваю, как вас зовут.
Си Джей предприняла последнюю отчаянную попытку освободиться. В ответ на это Гаррет сузил глаза, и мышцы его бедер напряглись, еще плотнее придавив ее к земле.
— Вот что, детка… я не могу сказать, что ваши телодвижения мне неприятны, только вряд ли вы сможете извлечь из них какую-либо выгоду для себя. Я слыву хладнокровным и бесчувственным типом, но в любви необходима хоть небольшая прелюдия — это мое глубокое убеждение. Так что бросьте свои уловки и говорите прямо, кто вы такая.
Си Джей задохнулась от возмущения и почувствовала, как по щекам медленно разливается краска стыда. Вложив в свой тон все высокомерное презрение, на какое только была способна, лежа в столь двусмысленной позе, она проговорила:
— Мое имя — Си Джей Карузерс. Я правнучка полковника Огаста Парсонса и внучатая племянница Роберты Парсонс д'Аллер. И если вы немедленно не уберете свои грязные лапы, клянусь, до конца жизни будете в этом раскаиваться.
Она запнулась, с досадой отметив, что угроза не подействовала. Разве что враг ее чуть помрачнел.
— Си Джей… Карузерс. — В голосе прозвучали нотки обреченности.
— Совершенно верно. А теперь отпустите меня, пока я не приказала вас арестовать.
— Похоже, у вас это идея фикс. — Он угрюмо покачал головой, но в глазах его промелькнул невольный оттенок восхищения. — Чтоб я сдох!
В последнюю фразу Гаррет вложил столько пафоса, что она показалась Си Джей чуть ли не библейским проклятием.
Затем внезапно он разжал руки и встал. Она проворно откатилась на безопасное расстояние и тоже поднялась.
— Если через двадцать минут вы не уберетесь отсюда, — пригрозила она, отступая к воде, — я прикажу натравить на вас собак.
В следующую секунду Си Джей уже неслась, как лань, по мягкому горячему песку; блаженство вновь обретенной свободы переполняло ее; казалось, она вот-вот взлетит.
А Гаррет неподвижно стоял в тени тропических деревьев и с чувством фатальной безысходности глядел вслед удаляющейся фигурке.
Ничего подобного он не ожидал. Господи, такое и в страшном сне не приснится!
— Нынче у нас был незваный гость.
Си Джей хмуро взглянула на украшенный драгоценными камнями гребешок, который только что воткнула в серебряные волосы тетки.
— Да ну? — Берти поймала взгляд племянницы в зеркале, оправленном в богатую раму. Кто такой?
— Буду я выяснять! — фыркнула девушка. Выгнала его, да и все. Должно быть, очередной агент по торговле недвижимостью.
— Опять! — проворчала Берти. — И когда мы от них избавимся! В следующий раз, ей-богу, насыплю им соли на хвост.
Си Джей воткнула второй гребень.
— Слушай, тебе не кажется, что эти гребешки…
— Вульгарны, да? — Берти повертела головой, разглядывая в зеркале блестящие гребни. — Да, пожалуй, эти огромные изумруды несколько вульгарны. Но женщина в моем возрасте уже может все себе позволить — даже выглядеть вульгарной. Хотя бы для того, чтоб доказать всем, что она еще жива!
— Едва ли кому-нибудь придет в голову усомниться.
Си Джей отступила на шаг и оценивающе оглядела тетку с головы до ног.
— Чего-чего, а драгоценностей ты на себя навешала, как на елку. Что до платья — у меня просто нет
