первый в истории воздушный бой.
Аэрофотосъемка заставила Надара увлечься воздухоплаванием, а затем и авиацией, о которой могли тогда только мечтать самые смелые умы. Обладая способностью заражать окружающих своим энтузиазмом, он сыграл немаловажную роль в жизни и творчестве Жюля Верна.
Познакомились они в начале 60-х годов, когда молодой писатель находился на распутье. Его тянуло к науке, к популяризации научных знаний, но «роман в совершенно новом роде», роман о науке и ее сказочных возможностях маячил еще где-то в тумане.
Не кто иной, как Надар, подсказал Жюлю Верну тему первого романа и был его консультантом.
«Виктория» — аэростат с температурным управлением, созданный воображением писателя, — снаряжалась для небывалого полета над Африкой, а Надар тем временем собирал средства на сооружение огромного воздушного шара, который он сам же и сконструировал с полным знанием дела.
Написать роман о покорении воздуха, полный удивительных приключений, оказалось легче, чем воплотить в жизнь реальный проект.
«Виктория» слетела с кончика пера, благополучно пересекла весь Африканский континент и опустилась на столе у издателя. 17 января 1863 года роман «Пять недель на воздушном шаре» вышел в свет, и… Жюль Верн проснулся знаменитым. С ходу была задумана целая серия «романов о науке», появилось уже и название серии — «Необыкновенные путешествия». Профессор Лиденброк уже опустился к «центру» Земли, одержимый Гаттерас уже подбирал спутников для экспедиции к Северному полюсу, а Надар все еще метался из Парижа в Лион, где на одной из шелковых фабрик изготовлялась прорезиненная оболочка «Гиганта». И по мере того как работы подвигались к концу, самый большой в мире аэростат привлекал к себе всеобщее внимание.
«Гигант» имел девяносто метров в окружности, был снабжен двойной оболочкой и вмещал шесть тысяч девяносто восемь кубических метров газа. Гондола, построенная в виде шале — двухэтажного летнего домика с террасой, — предназначалась для двенадцати пассажиров, не считая самого пилота.
Имя Надара не сходило со страниц печати. Его преследовали репортеры, куплетисты сочиняли про него песенки, художники рисовали карикатуры, юмористы изощряли свое остроумие. Надар стал героем дня. Правда, многих сбивало с толку несоответствие между словами и действиями Надара. Самый рьяный поборник принципа «тяжелее воздуха» — и вдруг строит аэростат, пусть даже и самый большой в мире! Но вскоре все разъяснилось: средства от эксплуатации «Гиганта» он собирался пустить на опыты с аппаратами тяжелее воздуха…
И тут мы должны сделать отступление.
7 августа 1863 года в газете «Ла пресс» Надар опубликовал «Манифест воздушного самодвижения», в котором предал анафеме аппараты легче воздуха, то есть воздушные шары:
Уже через несколько дней после опубликования «Манифеста» Надар вместе со своими единомышленниками, Габриэлем де Лаланделем и Понтон д'Амекуром, основал «Общество воздушного передвижения без аэростатов» или, как его называли иначе, «Общество летательных аппаратов тяжелее воздуха».
Понтон д'Амекур и Лаландель не имели специального технического образования. Расчеты геликоптеров делали за них опытные инженеры, а модели выполняли искусные мастера. В 60-х годах и тот и другой напечатали несколько книг, посвященных воздухоплаванию и авиации. Понтон д'Амекур позже стал президентом французского Общества нумизматики и археологии. Лаландель, начав свою карьеру офицером морского флота, затем посвятил себя литературной деятельности и снискал популярность многочисленными «морскими романами». Увлечение авиацией у того и другого было недолгим. Тем не менее имена Понтон д'Амекура и Лаланделя, так же как и Надара, остались в истории французской авиации как имена ее зачинателей.
Жюль Верн, тогда уже автор нашумевшего романа «Пять недель на воздушном шаре», не только становится членом «Общества воздушного передвижения без аэростатов», но и фигурирует в списке его учредителей в качестве инспектора.
Первое собрание новорожденного «Общества» состоялось в присутствии представителей печати и большого числа зрителей.
Лаландель, только что выпустивший книгу «Авиация или воздушная навигация без аэростатов», начал свою речь с объяснения новых терминов:
— Авиация, — сказал он, — действие, подражающее полету птиц. Это слово необходимо для ясного и краткого обозначения таких понятий, как воздушная навигация, аэронавигация, воздушное самодвижение, передвижение судна и управление им в воздухе. Глагол «avier» — производное от латинского «avis» — птица. Отсюда слово «авиация». Мы придумали его вместе с мосье Понтон д'Амекуром, и оно кажется нам наиболее удачным. Надеюсь, это слово привьется! Другой термин — «аэронеф» — мы употребляем для обозначения самодвижущейся управляемой воздушной машины, в отличие от аэростата, свободно парящего в воздухе, но не управляемого…
Закончив лингвистический экскурс, Лаландель подробно остановился на преимуществах завоевания воздуха винтами.
— В недалеком будущем, — заявил он, — появятся аэронефы разных назначений: транспортные, пассажирские, почтовые, дальнего следования, каботажные, охотничьи, спасательные, сельскохозяйственные. Воздушный океан покроется сетью незримых дорог. Во всех направлениях его будут бороздить быстроходные корабли с винтами на мачтах вместо парусов. Все правительства создадут министерства авиации, наподобие давно уже существующих морских министерств.
Дальше Лаландель популярно изложил теоретические основы принципа «тяжелее воздуха» и в заключение нарисовал многообещающую фантастическую картину применения разных аэронефов.
— Что касается сельскохозяйственных, то они будут брать на буксир тучи и спасать поля, страдающие от засухи. Чтобы предотвратить избыток влаги, эти машины будут отводить тучи в засушливые места. Они спасут земледельцев от палящего зноя и от проливных дождей!..
В зале раздался смех. Лаландель, сделав «крутой вираж», поспешил приземлиться:
— Но, увы, как далеки мы от этого сегодня! Ведь до сих пор подавляющее большинство людей считают, что подниматься к небу на управляемых механизмах тяжелее воздуха — чистейшее безумие!
После выступления Понтон д'Амекура демонстрировались достижения авиационной техники. Первая модель, весом в один килограмм, была построена в виде орнитоптера.[30] Крылья держались на шарнирах и приводились в действие часовой пружиной. Предельная высота подъема достигала одного метра. Другие конструкции, более удачные, действовали от вращения в противоположные стороны несущих винтов, насаженных на вертикальную ось. В качестве двигателя здесь тоже применялась часовая пружина. Эти игрушечные геликоптеры взлетали на три-четыре метра.
— К сожалению, — сказал Понтон д'Амекур, — отсутствие механического двигателя пока что исключает возможность создания длительно летающего геликоптера. Но я надеюсь преодолеть эту трудность с помощью паровой машины, которая заменит часовой завод. В настоящее время по моему проекту изготовляется миниатюрная двухцилиндровая паровая машина и геликоптер, рассчитанный на сравнительно большую подъемную силу. Он сможет держаться в воздухе несколько минут и преодолевать значительные расстояния…
(Заметим в скобках: паровая машина оказалась непригодной из-за своей тяжести. Несмотря на горячее желание конструктора, паровой геликоптер не хотел оторваться от земли.)
Потом слово взял Надар. От его грохочущего баса дрожали стекла. Продолжив обозрение блистательных перспектив авиации, он под гром аплодисментов объявил войну воздушным шарам.
Собрание закончилось символическим актом: модель геликоптера врезалась в модель аэростата,
