всенародное празднество в честь рождения богини Афины. Оно носило название Великих Панафиней. В нем принимали участие не только граждане Афинского государства, но и множество гостей. Празднество состояло из торжественной процессии (помпы), принесения гекатомбы (100 голов скота) и общей трапезы, спортивных, конных и музыкальных состязаний. Победитель получал особую, так называемую панафинейскую амфору, наполненную маслом, и венок из листьев священной маслины, растущей на Акрополе.
Самым торжественным моментом праздника было всенародное шествие на Акрополь.
Двигались всадники на конях, шли государственные мужи, воины в доспехах и молодые атлеты. В длинных белых одеждах шли жрецы и знатные люди, глашатаи громко славили богиню, музыканты радостными звуками наполняли еще прохладный утренний воздух. По зигзагообразной панафинейской дороге, вытоптанной тысячами людей, поднимались на высокий холм Акрополя жертвенные животные. Юноши и девушки везли за собой модель священного панафинейского корабля с прикрепленным к его мачте пеплосом (покрывалом). Легкий ветерок развевал яркую ткань желто-фиолетового одеяния, которое несли в дар богине Афине знатные девушки города.
Целый год они ткали и вышивали его. Другие девушки высоко поднимали над головой священные сосуды для жертвоприношений.
Постепенно шествие приближалось к Парфенону. Вход в храм был сделан не со стороны Пропилеи, а с другой, словно для того, чтобы каждый сначала обошел, осмотрел и оценил красоту всех частей прекрасного здания. В отличие от христианских храмов, древнегреческие не предназначались для богослужений внутри их, народ во время культовых действий оставался вне храма.
В глубине храма, окруженная с трех сторон двухъярусными колоннадами, горделиво высилась знаменитая статуя девы Афины, созданная прославленным Фидием. Ее одежда, шлем и щит были сделаны из чистого сверкающего золота, а лицо и руки сияли белизной слоновой кости.
О Парфеноне написано множество книжных томов, среди них есть монографии о каждой его скульптуре и о каждом шаге постепенного упадка с той поры, когда после декрета Феодосия I он стал христианским храмом. В XV веке турки сделали из него мечеть, а в XVII веке — пороховой склад. В окончательные руины его превратила турецко-венецианская война 1687 года, когда туда попал венецианский артиллерийский снаряд и за один миг сделал то, что не смогло сделать за 2000 лет всепожирающее время.
26. Город библейского Моисея
Наверное, уже сотни путешественников, исследователей и писателей старались по-своему передать неповторимость Петры. Одни называли ее городом красным, как роза, и древним, как время. Другие считали Петру розовым городом пустыни, городом мертвых. Но, пожалуй, никто так и не сможет объяснить, что заставляет каждого пришедшего сюда останавливаться в благоговении при виде величественных храмов, высеченных в красных скалах. Утесы эти сравнивают с восточными коврами, так сочны и богаты их цвета: красный, пурпуровый, голубой, желтый и белый проходят полосами по их поверхности. Сам город называют также Красной скалой, благодаря преобладающему цвету его памятников.
Швейцарский путешественник Иоганн Людвиг Буркхардт первым из европейцев посетил Петру. Он слышал предания о таинственном городе, затерянном в горах, и в 1812 году решил пройти с караваном от Дамаска до Каира. И. Л. Буркхардт изучил арабский язык и во время своей экспедиции по Аравийской пустыне выдавал себя за мусульманина, желающего принести жертву на могиле пророка Аарона, погребенного там.
Кроме того, И. Буркхардт внимательно читал Библию и знал, что именно здесь, на этом караванном пути, проходил путь евреев, которых Моисей выводил из Египта.
Здесь, среди каменистых скал, голодали, мучились от жажды и умирали усталые беглецы в надежде обрести землю обетованную. И до настоящего времени Петра известна у арабов под названием Долины Моисея, которое происходит от названия реки, протекающей через долину с востока на запад. По словам предания, именно здесь Моисей ударил своим посохом в скалу, после чего из нее стало бить двенадцать ключей.
В Петру ведет очень необычный въезд: горловина ущелья Зик настолько узка, что скалистые утесы почти задевают вашу голову, когда вы проходите по нему. Когда же она неожиданно расширяется, взору открывается легендарная столица набатейских племен, правивших южной Иорданией еще в VII веке до Рождества Христова.
О набатеях известно немногое: это были кочевые племена, которые осели в Петре исключительно из-за ее географического положения. Ученые считают, что место это было обитаемым еще 12 тысяч лет назад, но сам город создан набатеями в III веке до нашей эры.
Через долину между Акабой и Мертвым морем проходили важнейшие торговые пути, соединяющие Китай, Индию и Аравию с Египтом и Средиземноморьем. Воды здесь было вдоволь, а непроходимые скалы защищали город от набегов врагов.
Поскольку набатеи держали под контролем важные караванные пути, то со временем они стали богаты и могущественны. К I веку нашей эры богатство набатеев возбудило зависть Рима, и Набатейское царство стало частью Римской империи.
Римляне принесли с собой архитектурные нововведения, но не процветание: с ростом Пальмиры караваны пошли другими путями, и Петра стала терять свое влияние. В течение долгих столетий она была известна только местным племенам, а им было вовсе не трудно держать от нее на расстоянии любопытных чужеземцев.
Позже, в IV веке, Петра стала частью христианской Византии, но из-за частых землетрясений люди стали покидать город. Последние постройки в городе относятся к XII веку, ко времени крестовых походов, но в дальнейшем лишь местные бедуины жили в многочисленных пещерах, храмах и мавзолеях из розового камня. Весь остальной мир про Петру снова забыл, Город, представший перед И. Буркхардтом, был розовым, желтым, голубым.
Разноцветные скалы постепенно превращались в дома, украшенные колоннами и пышными портиками. Город, казалось, жил своей обычной жизнью, только вот жители ушли куда-то, как будто позабыв закрыть за собой окна и двери.
Но город был уже давно мертв. Устланные плитами мостовые были завалены щебнем: фонтаны и бассейны пусты, стены и храмы домов выщерблены знойным ветром пустыни.
Швейцарца поразила одна черта всех зданий в городе: и дворцы, и храмы, и гробницы — все было вырублено в скалах, все было цельным и монолитным. Здания были неглубоко врезаны в скалы, иногда только тщательно обработанный фасад создавал иллюзию дворца, за ним же (кроме небольшой ниши) ничего не было.
Получался город-декорация, как будто какой-то шутник, не пожалев долгих лет труда, вырезал его для своего удовольствия.
Настоящие жилые дома тоже были вырезаны в скалах. Они были двухэтажными, и на второй этаж надо было, видимо, подниматься по лестницам, которые до настоящего времени не сохранились. Как, впрочем, и сами дома, которые были построены из ила и давно исчезли.
Фасады многих домов были римскими, в другом месте И. Буркхардт увидел целую улицу строений, которые были похожи на египетские храмы, другие сооружения были вообще не знакомой ему архитектуры. В 106 году, когда Петра вошла в состав Римский империи, она приобрела форум, термы, великолепный театр (возведенный в I или II веках до н. э. и рассчитанный на 3000 мест) и все другие составные римской цивилизации.
Во всем городе И. Буркхардт увидел только два отдельно стоящих сооружения: небольшой храм и триумфальную арку римских времен. Храм, полузасыпанный щебнем, вылезал из земли круглым куполом.
Отчет И. Буркхардта о предполагаемом городе библейского Моисея был напечатан только через 10 лет после его смерти. И как ни короток он был, но сразу же вызвал интерес к загадочному городу в Синайской
