пустыне. О нем заговорили, ученые начали строить всевозможные догадки, сюда последовали путешественники, исследователи, историки погрузились в древние рукописи. И разгорелся яростный спор.
Сторонники библейской версии уверяли, что этот город, называемый римлянами Петрой, на самом деле и есть тот самый Синай из Библии (по-греч. Петра — «Скала»), именно здесь останавливались евреи во время своих сорокалетних странствий, и именно они основали этот таинственный город.
Но чем больше людей побывало в Петре, чем больше находилось документов об его истории, тем слабее становились позиции сторонников библейской версии. А первые раскопки в начале нашего века полностью разрушили эту версию.
Да, Петра была столицей набатейского царства и своего могущества достигла на рубеже тысячелетий, когда ее границы простирались до Дамаска. Набатеи, конечно же, хотели сделать свою столицу красивой и величественной. Сначала они начали украшать могилы, потом кто-то вырезал портал над дверью в пещеру. Так появился первый пещерный храм.
Но самым красивым зданием Петры является сокровищница Эль-Касне, памятник, наверное, самый знаменитый в городе, хотя его стиль скорее можно назвать классическим, чем набатейским. Этот гигантский храм (вероятно, гробница последнего набатейского правителя) высечен в скале-монолите и украшен высеченными в ней колоннами и изображениями богинь в нише. В урне, венчающей верхнюю часть фасада, по всей вероятности, когда-то хранились сокровища набатейских владык.
За сокровищницей открывается сама долина и целый ряд скальных гробниц из песчаника нежно- розового и других оттенков, Там, где скальные рельефы подверглись сильному воздействию ветра, они осыпались до неузнаваемости.
Археологи предполагают, что первоначально гробницы не были ни розовыми, ни бледно-розовыми, а фасады их были облицованы и производили совсем иное, чем теперь, впечатление.
Петра особенно и богата гробницами. Город теперь часто называют некрополем, вырубленным в непроезжем месте на высоте 900 метров над уровнем моря. Гробницы виднеются на таких высоких утесах, что люди, высекавшие их, наверное, пользовались лестницами, Но теперь эти гробницы совершенно недоступны, хотя и не настолько далеки, чтобы их резные фасады нельзя было рассмотреть и оценить. Некоторые гробницы представляют собой классические образцы искусной детальной работы, другие отличаются типично набатейскими декоративными элементами или свидетельствуют о влиянии ассирийского и египетского архитектурных стилей.
На высоте, лежащей гораздо выше города, на холме Аттуф находится Место жертвоприношения, одно из тех древних жертвенных мест, которые встречаются в Сирии и соседних странах и о которых часто упоминается в Ветхом Завете. Немного выше расположена еще одна площадка (61x18 метров). Здесь и было место жертвоприношений и когда-то стоял большой алтарь. Набатеи, вероятно, почитали богов Дузареса и Аль Уцца. Алтарь был сделан со сточными желобами, по которым стекала кровь жертвенных животных. Но многое указывает на то, что в жертву приносили и людей.
Петра — это город, который «вполовину вечности древен» (как сказал один английский поэт). Это такое место, которое оставляет многие вопросы открытыми, но поволока тайны делает ее еще более чарующей.
27. Мусейон
Когда Александр Македонский прибыл из Мемфиса на место нынешней Александрии, здесь было незначительное. рыбацкое поселение Ракотис. В окружении прославленного полководца, наряду с военачальниками, зоологами, историками, ботаниками и танцовщицами, был архитектор Дейнократ. Дейнократ сопровождал Александра на всем пути из Македонии. Витрувий так рассказывает о том, как архитектор попал на службу к Александру Македонскому. Вначале Дейнократ пытался сделать это обычным путем: с помощью знакомых и рекомендательных писем к «людям, занимающим высокие должности, и к вельможам, одетым в пурпур». Но это не помогло. Тогда Дейнократ решил устраивать свою судьбу сам и для начала разработал план города. Он явился к Александру без приглашения и предложил «план, достойный его славы». Александр, не знакомый с планировкой городов, посмотрел на проект и сказал: «Я вижу, Дейнократ, что твой рисунок прекрасен, и мне он нравится. Но если бы я основал здесь город, это бы противоречило здравому смыслу. Как новорожденный не может жить без молока кормилицы, так и город не может жить и работать без полей и их плодов. Не может быть город густонаселенным без достаточного количества продуктов, без запасов, которые бы обеспечили существование населения. И хотя я считаю, что твой труд заслуживает признания, я не могу одобрить твой проект. Но я хочу, чтобы ты остался у меня, ибо намерен прибегнуть к твоим услугам».
Так Дейнократ остался у Александра, но до самого Эфеса чувствовал себя последним погонщиком ослов в этой среде военачальников. Своего «звездного часа» ему пришлось ждать до тех пор, пока Александр не стал владыкой Египта.
«Недалеко от острова Фа-рос, — пишет Витрувий, — у древнего египетского поселения Ракотис, между морем и озером Мариут. царь увидел естественную гавань, прекрасное место для торгового порта, вокруг плодородные египетские нивы и близость реки Нил». Тогда он повелел Дейнократу возвести здесь город.
Конечно, никакого «проектного бюро» у архитектора не было. Он просто разложил на земле свой македонский военный плащ и покрыл его тонким слоем песка. Потом провел пальцем продольные и поперечные линии и посыпал их мукой — это были улицы. Когда он показывал свое творение Александру, прилетели голуби и стали клевать муку. Все сочли это счастливым знаком. Царь не стал более требовать никакой другой документации и сразу издал приказ о строительстве города. Потом сел на коня и уехал, даже не подозревая, что через 10 лет вернется сюда — правда, уже в золотом саркофаге.
Строить город начали сразу после отъезда Александра, и город рос невиданно быстро. Когда Александр внезапно умер в Вавилоне, Александрию тут же сделал своей резиденцией македонский полководец Птолемей, который захватил власть в Египте. Постепенно город так прославился своими размерами и красотой, что при Птолемее XI римлян охватило неистребимое желание подчинить, его.
Свидетельства многих античных авторов помогают воссоздать красочную картину жизни в столице последнего египетского царства, столице эллинистического мира, величайшем центре наук Мусейон искусств, который дал имя целой эпохе античной культуры — александрийской.
Расцвет этой культуры пришелся на времена первых трех Птолемеев. Безграничной властью обладали эти потомки македонского царедворца Лага. Они были властителями могущественного государства и правили согласно египетской традиции: все государственное имущество было их собственным, государственные доходы — их личными доходами, государственные служащие — их личными слугами. Они распоряжались трудом, имуществом и жизнью своих подданных, обладали абсолютной властью, провозглашали новых богов. В конце концов они провозгласили богами себя. Когда афиняне изгнали своего правителя философа Деметра Фалерского, он сел на приготовленную триеру и направился в Александрию. Философ не знал, как примет его Птолемей, ибо в свое время публично заявил о непостоянстве всех вещей, но приготовил план, привлекательный для человека, который творил историю не только мечом, но и пером: Птолемей был автором исторического труда «История Александра». Деметрий предложил ему создать великолепный центр культуры и искусства и назвать его Мусейон — Храм Муз. собрать в нем все ценные рукописи и привлечь сюда ученых, которые бы их хранили, изучали и размножали. Причем содержать этих ученых за счет государства.
Птолемей принадлежал к числу тех немногих в истории правителей, которые понимали, что наука не меньше (а может, даже и больше), чем война, служит славе. Птолемею I Сотеру мысль философа Деметрия пришлась по душе. Слово у него не расходилось с делом, и уже в 307 году до н. э. Мусейон был торжественно открыт. Возглавил его, разумеется, Деметрий Фалерский.
В Мусейон сразу же стали стекаться ценнейшие и редчайшие рукописи со всего эллинистического мира. А с ними и за ними потянулись и наиболее значительные представители эллинистической культуры и науки.
