Слева – текст, справа – вращающаяся голограмма, отображающая каждого из миссионеров в полный рост. Всех, за исключением федерального агента. За десять минут я узнал о себе много интересного – оказывается, я подозревался в массе правонарушений, которых никогда не совершал. К тому же, тюремный психолог диагностировал у меня склонность к немотивированной агрессии и патологическую жадность. Это заключение показалось мне весьма обидным. С другими характеристиками было куда проще смириться – смелость, решительность, твердость в принятии решений, и почему-то беспринципность (мой принцип – грабь всех, не делая скидок на возраст, половую принадлежность и социальный статус – очевидно, не принимался в расчет).
Затем я вдоволь покопался в личных делах сокамерников по звездолету.
С бородавочником все было понятно с самого начала – туша вонючей плоти, по самую маковку набитая религиозным фанатизмом. Отец обладал прямо-таки злонамеренной привычкой оплевывать всех, кто не разделял его воззрений.
В деле креторианца сюрпризов не обнаружилось, именно так я и представлял биографию Красавчика: сотни богатых шлюх – и один не в меру предприимчивый малый, напрочь лишенный моральных принципов.
Телекин попал на пересыльную станцию по подозрению в массовых убийствах – за ним числилось около тридцати таинственных смертей, каждая из которых могла оказаться случайностью. Поскольку представителей его расы за решеткой было не много, несмотря на серьезность обвинения, сделали предложение ему. К преступному миру телекин отношения не имел, поэтому кличка, как у большинства уголовников, у него отсутствовала. Я решил звать его «Нежилец». От этих телекинов можно ожидать самую неожиданную подлянку, поэтому лучше будет при первой же возможности от него избавиться.
Таргариец по кличке Робинзон на свободе промышлял угонами спортивных катеров, значилось на его счету и несколько квартирных краж, список незначительных преступлений венчало ограбление секс-шопа. То ли парень был тайным эротоманом, то ли посчитал, что, подломив секс-шоп, можно взять немного больше, чем, сбывая по дешевке краденые спортивные катера.
Зато послужной список рангуна по кличке Сивый внушал уважение – десятки вооруженных грабежей, при этом далеко не все обошлись без жертв. Срок здоровяку накрутили порядочный. Для него стало настоящей удачей, что на окраине космоса объявились чужаки, иначе сидеть бы ему безвылазно на рудниках до тех пор, пока черная шерсть, покрывающее все рангунье тело, не побелеет полностью.
Сириусянин по кличке Крыс в деле значился как федеральный стукач. Я про себя отметил, что эта информация может пригодиться. Информация никогда не бывает лишней. Кто владеет информацией, тот владеет миром. Наверняка, этот тип не одного сдал, чтобы скостить себе срок. И судя по тому, что до сих пор жив, в уголовном сообществе об этом не знают. Значит, можно будет использовать Крыса для контакта с федералами, надавить на него, если появится такая необходимость, намекнуть, что мне все известно… Внешне сириусяне напоминали людей, но их головы, широкие в затылке, сужались к лобной доле. Как будто в детстве их все время ставили в угол – настолько часто, что теперь их лицами можно было рубить дрова.
Личное дело рептилии зияло дырами. Дата ареста, краткая психологическая характеристика – «морально неустойчив, неуживчив, склонен к раздуванию конфликтов», и кликуха – Провокатор. Странное погоняло. Я про себя отметил, что парень, скорее всего, тоже работает на федералов. В принципе, это логично. Отправить на встречу с пришельцами как можно больше доверенных лиц. Чтобы следили за разными разумными отбросами общества, вроде нас.
Гебб был вором. Работал в пассажирских кораблях, садился в звездолет налегке и весь рейс шнырял по каютам, чтобы сойти на конечной станции с карманами, битком набитыми чужими кредитками и драгоценностями. Попался по-глупому. Решил сработать с молодым напарником, которому собирался передать дела, а тот сдал его с потрохами, как только оказался при деньгах.
Вернерианин по кличке Пузырь характеризовался большим количеством умных слов, но из всего написанного я заключил, что парень – рохля и растяпа. Перед последним арестом был рядовым членом банды, обиравшей мелких торговцев. Один из бизнесменов обратился к федералам, и рэкетиров повязали. И поделом. Малый и средний бизнес надо поддерживать. А грабить надо тех, кто ворочает миллионами. Или государственные суда – все равно все они застрахованы на случай форс-мажора. А кто может быть форс- мажорнее капитана Лео Глуца?!
О лемурийце я хотел бы знать как можно больше, осознавая насколько опасны бывают представители этой расы, но как назло информация почти полностью отсутствовала. Будто кто-то специально удалил часть данных из личных дел отдельных уголовничков. Кличка – Умник. Скорее всего, это означало, что придется иметь дело с натуральным придурком. В тюрьмах полно парней со специфическим чувством юмора. Я знал лысого, как коленка бандита, которого звали Лохматый и неповоротливого громилу по кличке Тощий Карлик.
Шарообразный немониец Круглый засветился по какому-то смутному делу. Из описания я понял только, что он был членом организации, выманивающей деньги у простых граждан. А потом случайно то ли кого-то грохнул, то ли просто покалечил ненароком. Изложены подробности дела были чрезвычайно туманно. Формулировка «нанесение увечий с возможностью летального исхода» поставила меня в тупик.
Федерального агента в базе ожидаемо не оказалось. Если бы я готовил внедрение, то подошел бы к делу куда тщательнее. Раскусить парня оказалось проще пареной репы. Во всяком случае, завел бы на него какое-нибудь липовое дело, чтобы он при случае мог оправдаться.
В медицинской комнате не нашлось ни наркотиков, ни спирта. Зато полно аспирина и ампул с зеленоватым раствором – антибактериальная сыворотка для высадки на малоизученные планеты. Полки стенного шкафа были доверху заполнены резиновыми перчатками и фартуками, в каких работает патологоанатом. Там же горкой были свалены тонкие стержни – химические фонарики на случай аварии. Ничего из этих вещей меня не заинтересовало.
В технических отсеках тоже не было ничего путного. Шумели магнитогидродинамические плазменные генераторы, пощелкивал холодильник-излучатель, густо пахло смазкой. Сухой ионизированный воздух сушил горло. Четверо роботов-механиков шеренгой выстроились вдоль стены, неподвижные, линзы глаз тускло светились. Работоспособность узлов и степень их износа проверялась раз в неделю. Все остальное время они были похожи на металлические памятники самим себе.
Жаль, я слабо понимаю в технике, подумал я, можно было бы вывести из строя один из важных механизмов, лечь в дрейф, и подать сигнал бедствия. А то сейчас несемся на предельной скорости. Так нас ни один спасатель не догонит. Ломать механизмы – дело серьезное, наугад действовать нельзя: повредишь какую-нибудь жизненно важную деталь и звездолет превратится в братскую могилу.
Интересно, подумал я, а креторианец не разбирается в устройстве космических кораблей? Или он только женщин умеет соблазнять?!
Некоторое время я размышлял, будить Красавчика или, все же, не стоит. Компаньон мне, конечно, пригодится. Да и не так скучно будет, как одному. И поболтать можно, и в картишки перекинуться – при желании сделать карты совсем не сложно. Вот только можно ли доверять креторианцу? В любом случае, решил я, две головы лучше, чем одна. Даже если он не разбирается в технике, может помочь дотумкать, как угнать это судно. На крайний случай, если парень окажется несговорчивым или упертым, мусоросборник всегда в моем распоряжении.
Прежде чем будить Красавчика я приблизился к каюте федерала и постучал костяшками пальцев в дверь. В ответ послышался дикий рев, затем последовал тяжелый удар.
– Как дела? – поинтересовался я. – Ты ничего себе не отбил?!
– Открывай, ублюдок!
– Это еще зачем?
– Я тебе шею сверну!
– Не вижу смысла.
– Я тебя достану. Слышишь?! Достану! Размажу по стенке!
– Ты меня хорошо слышишь? Я говорю, бессмысленно кричать. Я тебе открою, а ты меня размажешь по стенке. Мне это не подходит.
Федерал притих. Прикидывал что-то. А когда заговорил, голос у него сделался куда более покладистым.
