Мужики сгрудились у мотоцикла, похватались, кто за что мог – кто за бугель, кто за с руль, и с трудом вытащили мотоцикл на дорогу. - Ну что там, вилка? Вилка цела?
Щенок уцелел, загнуло щиток, да свернуло с металлической стойки поворотник. - Сейчас, сейчас… – в руках у Будаева появилась изолента, и он быстро примотал сломанный поворотник, чтобы он не болтался. Щелкнул ключиком, топнул киком и крикнул мне:
- Давай, быстро, садись!
Я, все еще дрожа как в горячке, села за руль. Трясущиеся руки едва справились с управлением. Первые метры мотоцикл выписывал по полосе замысловатые кривые, но потом я собралась и медленно, на первой скорости, скатилась в поселок. Алексей ждал на заправке. Я, хромая, подошла к нему и попросила холодный компресс, который был у нас в аптечке. Компресс мне выдали, но без вопросов не обошлось. Алексей с ужасом смотрел, как на моей ступне наливается багровая опухоль. - Ну ты и… варига!* Ехать сможешь?
- А куда я денусь? – ворчала я в ответ.
Варига так варига… А ноге, в принципе, не так уж и больно. Мне бы спокойно полежать полчасика с компрессом, глядишь, и опухоль была бы не такой большой, но кто же будет ждать? Вперед! Я выкинула компресс, натянула кроссовки и снова села за руль. В этот день мы проехали до реки Снежной и заночевали на берегу Байкала. Это место нам подсказал Будаев – он как-то давно ездил здесь. Съезд на берег шел под железной дорогой через крохотный, похожий на бойницу, проезд. Зимой из-за ручья здесь намерзало столько льда, что прохода не было, да и сейчас кругом лежал лед, и по дороге текла ключевая вода. Я хотела съехать сама, но Будаев отобрал у меня мотоцикл, и мне пришлось идти следом. Мы заночевали на песчаном пляже. Парни поставили палатку, а мы вчетвером – Будаев с Юркой, Алексей и я – ночевали в маленьком фанерном домике, который здесь устроили рыбаки. Вадим, как всегда, достал бутылку водки, а Олег в первый раз продемонстрировал работу своего старого магнитофона. - Комбат, батяня, батяня комбат! Ты сердце не прятал за спину ребят! – вопило за хлипкой дверью до тех пор, пока не закончилась бутылка.
И только тогда стало тихо, и я уснула… На следующий день выяснилось, что нога распухла настолько, что не влазит в кроссовки. Я пожала плечами и надела резиновые сапоги. Выехать на дорогу мне снова не дали, из-за чего я сильно разозлилась… Но вскоре злость моя прошла и наступило какое-то отупение, потому что, как выяснилось, Будаев и Мецкевич поставили себе на мотоциклы какие-то самодельные фильтры, из-за которых мотоциклы совсем не тянули и сильно грелись. Они все время останавливались и старались выяснить причину, а нам приходилось стоять рядом и ждать. Вот тут-то я и поняла, что больше без сигарет не могу. Надо сказать, что после смерти отца я не выдержала и снова закурила, но к весне бросила и держалась из последних сил вот до этого самого момента. Будаев сразу все понял. - На, Алина, кури, кури…
Еще выяснилось, что у Будаева мотоцикл начал в больших количествах есть бензин. Будаев качал головой и говорил, что с таким аппетитом мотоцикла у него просто не хватит денег доехать до дома. А когда дорога отошла в сторону от Байкала, произошла авария, из-за которой наша и так небольшая скорость упала еще больше. Олег стоял на обочине и ждал Вадима, который снова ремонтировался. Подъехавший вплотную к Олегу Женька не рассчитал и врезался в мотоцикл Олега. В результате мотоцикл нырнул с насыпи в болото, и доставать его пришлось общими силами с помощью веревки и известной матери. Когда мужики вытянули «бегемотика» из болота, то выяснилось, что Женька своей коляской снес подножку и цилиндр. С лица Олега исчезла улыбка, он как всегда, быстро и сосредоточенно разобрал цилиндр, но утешить себя ничем не смог – загнуло шатун. До Улан-Удэ оставалось немного, и Алексей быстро придумал, что делать. Было решено, что Олега на буксире потащит Будаев, который при этом будет следить за тем, чтобы его мотоцикл не перегрелся. Сам же Алексей поедет вперед, в Улан-Удэ, просить помощи у Зверева. Он уехал, а я осталась. Вскоре начался перевал, мужики еле-еле тащились, и мне надо было ждать их после каждого подъема. Я уходила вперед, а потом притормаживала в удобном месте. Так, потихоньку, мы к вечеру добрались до Улан-Удэ. Алексея и Зверева на «Москвиче» мы встретили уже на посту ГИБДД. Зверев проводил нас домой. Оказалось, что он живет в большом бревенчатом доме с огромным, заросшим травой подворьем. На этом подворье мы и провели весь остаток дня: мужики ездили за какими-то запчастями, ничего не нашли, вернулись, и Олег вдвоем с Женькой стали разбирать покалеченный мотоцикл. Олег был непривычно мрачен и озабочен. Притихший Женька помогал ему, как мог, и стойко сносил подколки. На следующее утро мы с Алексеем пошли в министерство лесного хозяйства, получили допуск в леса Бурятии, потом зарегистрировались в спасательной службе. Начальник спасотряда посмотрел на сроки в маршрутной книжке и удивленно покачал головой. - Кто это вам такое написал?
- Новосибирцы…
- Себе бы они такое написали! Пять дней – это же нереально! Какой срок прибытия в Северобайкальск поставим?
- А что у нас стоит?
