Алексей быстро сгоношил маленький костерок, накидал туда травы, плотный, душистый дым окутал нас, разгоняя мошкару, и мы поставили палатку. А потом Алексей завел «Соло» и пошел гонять по поляне. Трава скрывала его с головой, а он, счастливый, самозабвенно рулил, старательно выписывая восьмерки и подставляя лицо лучам заходящего солнца. А когда солнце зашло, все мушки исчезли, наверное, улетели спать… И мы сделали то же самое… А на следующий день мы увидели, что такое нормальная дорога – за сто километров перед Кемерово начались сопки, и дорога превратилась в серпантин. Да какой! Я вдруг поняла, как это здорово – просто гонять на мотоцикле. Ни о чем не думая, превратившись в одни рефлексы, превратившись в машину для получения опасного, но такого прекрасного удовольствия, я закладывала «Урал « на бок, вписывала мотоцикл в повороты, переключалась, оттормаживалась и снова добавляла газу! Мимо проносились темные, бархатные пирамидальные ели, живописные деревянные кафе были построены под охотничьи домики. Когда мы обгоняли колонну груженых фур, я впервые поняла, какое это удовольствие – обгонять их снова и снова, словно разыгрывая партию невидимых шашек, останавливаться, отдыхать, а потом снова бросаться в погоню, и ловить на себе удивленные взгляды дальнобойщиков, для которых мы, наверное, были странными, непонятными камикадзе на чудовищных мотоциклах. Уже перед городом я разогнала мотоцикл до ста двадцати пяти километров в час: шлем задирало, воздух набивался в легкие, слезы брызгали из глаз от восторга, но я никогда не забуду то чувство полета и свободы, которое я испытала. А еще в этот момент ко мне пришло странное ощущение: я словно бы выплывала из собственного тела и наблюдала себя со стороны. Мне казалось, что я сплю и вижу сон, в котором я еду на мотоцикле с такой скоростью. Может быть, мне просто не верилось, что все это происходит со мной на самом деле, в реальности. Мы проехали Кемерово через центр города, решив не нарушать сложившуюся в Красноярске традицию, в каком-то дорогом магазине я накупила свежих продуктов: ветчины, сыра, творога, теплых булочек и шоколада. Изумленные продавщицы в белоснежных халатах, пахнущие духами и конфетами, с ужасом смотрели на мои черные от загара руки, с темными полосками под ногтями, на запыленное лицо, на кожаные штаны и грязные берцы. Мне даже понравилось их шокировать. Мы распихали покупки по сумкам и отправились дальше, отчаянно переругиваясь каждый раз, когда блудили по узким улочкам. Мы продолжали ругаться на выезде из города, где на лежачем полицейском возле поста ГИБДД образовалась внушительная пробка. - Ты не сможешь проехать здесь, дай я проеду!
- Еще чего, веди свой мотоцикл, не лезь к моему!
- Да ты упадешь под колеса машин!
- Да ты сам водить не умеешь и знаки тоже читать не умеешь, и даже слова дальнобойщиков для тебя ничего не значат! Почему мы не поехали по объездной?
- А кому нужны были продукты?
- Можно подумать, ты их есть не будешь!…
Это было от жары, – вспотевшие, уставшие мы уже еле ворочали рули, а ведь было только пять часов вечера. Мы хотели остановится и отдохнуть, но Алексей все время сворачивал не туда: он думал, что за ровными посадками тополей будет лес, а там было поле, поле и ничего кроме поля, без тени, без дуновенья ветерка, без свежести. Нам приходилось руками разворачивать мотоциклы на узких дорожках, и мне это скоро надоело. - Ну, неужели ты не видишь, что это специальные посадки? За ними не может быть леса! Мне надоело сворачивать не туда!
- Что ты хочешь? – спросил Алексей, пот крупными каплями катился по его лицу.
- Давай, сделаем так: видишь хорошее место, ну, дай мне знак какой-нибудь, если место нормальное, я тебе отвечаю так же, мол, нормально, тормозим, и мы останавливаемся.
- Какой знак?
- Ну… Да хоть шлепни себя по шлему. Если я отвечу тем же – значит, сворачиваем.
Нас спасло озеро, – оно вдруг появилось справа от дороги, такое большое, круглое, оно лежало, словно блюдечко на обеденном столе и ждало нас. Мы, не сговариваясь, нырнули под насыпь, я перепутала передачи и запрыгала по колее на второй, стараясь справиться с мотоциклом, мне это удалось, и я вышла победителем из этой маленькой схватки. А потом мы купались в озере, лопали сыр, ветчину и шоколад, пили апельсиновый сок и загорали, ожидая, когда спадет жара. Вечером мы двинулись дальше. Странная вещь происходила с нами обоими: чем ближе мы подъезжали к конечному пункту маршрута, тем меньше нам хотелось ехать вперед. Хотелось развернуть мотоциклы и рвануть назад, домой. Я до сих пор иногда думаю, если бы мы повернули, то наша дорога пошла бы совсем по другой колее. И мы тоже были другими. Может, это был некий момент истины, момент, когда человек сам выбирает свой путь? Ведь иногда от этого выбора зависит абсолютно все – будем ли мы счастливы, будем ли богаты, будет ли у нас семья… Мы свой выбор сделали, после одной очень странной встречи у Юрги. По встречной полосе ехал мотоцикл. Нет, это был не просто мотоцикл, это был располосованный наклейками гоночный болид! Водитель выглядел соответствующим образом: кроссовый шлем, разноцветная форма кроссмена, защита, краги, мотоботы. Все – яркое, все – так, чтобы у каждого человека не возникло даже подозрения, что стоящий перед ним не имеет отношения к спорту. Мы стояли на обочине, разминались и с любопытством смотрели на мотоциклиста. Он затормозил рядом, молодцевато спрыгнул, поздоровался. Мотоцикл оказался «Юпитером». В люльке сидел и щербато улыбался самый обычный бич. Пергаментная морщинистая рожа распухла на одну сторону, на голове красовался полиэтиленовый «чепчик» бардового цвета.
