улице-то вон что творится. А Байкал всегда Байкал, даже летом.
- Нет, нету! – испуганно ответила я, косясь на окно, за которым ливмя лил дождь, а температура упала до тринадцати градусов.
- Целый я тебе не дам, мы сами едем в выходные на Олху. Но у меня есть обрезок, – она вытащила из-за шкафа что-то розовое. – Держи. Вот досюда хватит, – Вера выразительно показала, докуда именно хватит коврика, – ногами придется пожертвовать, но ноги, в общем, в отношении простуды не так уж и важны… Почки намного серьезнее.
Шлепая домой по лужам, я с ужасом думала о предстоящей поездке и не понимала, что же мне нужно на себя надеть, чтобы не замерзнуть. «Надену свитер, нет два, и еще рубашку. И футболку. Нет, две футболки. И трико. И шерстяные носки. А еще придется взять шарф и вязаную шапочку! Сверху надену кожаную парку, – она длинная. Надо бы еще резиновые сапоги… А вдруг станет тепло? Я буду странно выглядеть в резиновых сапогах. Значит, надену мамины балоневые ботинки. Они вроде бы не промокают. И перчатки! А еще надо обязательно взять денег, мало ли что… В таких «оптимистических» мыслях я провела всю ночь перед поездкой. - И куда мы все это будем привязывать? – с юмором спросил Алексей, когда увидел меня с сумками.
Упрек был справедлив, нужно было куда-то разместить палатку, спальник, сумку с вещами, сумку с продуктами, обрезок коврика и меня. Впрочем, с некоторым злорадством я увидела, что вещей у него никак не меньше. К мотоциклу, вернее, к самодельной спинке, которую Алексей прикрутил только вчера, уже были привязаны сумка, солдатский вещмешок и какой-то пакет. В пакете оказалось шерстяное одеяло. Одет Алексей был явно не для Байкала. Косуха, джинсы и коричневые туфли. Вместе мы представляли собой довольно комичное зрелище. Возились мы долго, но к мотоциклу приторочили все. «Соло» стал похож на этажерку. Вещмешок привязали на бак. Остался пакет с одеялом. Одеяло вытащили, прикрутили к спинке, сверху натянули пакет – от дождя. - Поехали? – спросил Алексей, когда я кое-как втиснулась между ним и одеялом.
- Поехали! – пискнула я. И мы поехали. Пока только до «Ангары», где был назначен общий сбор.
Нас встретила пустая площадка. - Вообще-то уже одиннадцать, – недоуменно протянул Алексей. – Где остальные?
Я рвалась в бой, то есть в дорогу, но Алексей был неумолим. - Надо ждать, а то неудобно получится.
- Но в двенадцать нас ждут иркутяне!
Через десять минут вдали показался свет, значит, это ехал кто-то из наших. И точно, возле нас притормозил Денис. Он тоже хотел ехать, но его «Соло» был не зарегистрирован, без номеров. - Здравствуйте! – сказал он, заглушив мотоцикл. – А где Мотороллер?
Мотороллером ребята между собой называли Антона. Как оказалось, тот раньше долго ездил на японском мопеде и даже ремонтировал их. Сам себя Белецкий гордо называл Полковником. - Не знаю, ждем.
- Я не могу ехать на этом, – Денис кивнул на «Соло», – а он мне обещал свой второй мотоцикл – «Кавасаки». Ты не знаешь, у него есть телефон? Нет? Я тогда с вами подожду, ладно?
Я снова стояла под тополями, курила и посматривала на небо, – низкие мутноватые облака резво бежали над бетонным спортзалом и не обещали нам ничего хорошего. Надо бы поехать сейчас, пока не пошел дождь. Антон появился только без двадцати двенадцать. - Я еще не завтракал даже, – не терпящим возражений тоном сказал он. – Почему опоздал? Проспал. Сейчас поеду, поем, заеду за Иришкой. Денис, ты со мной?
Они укатили, а мы остались. Алексей укоризненно покачал головой. - Там, ведь, ребята ждут, а он спит… Не понимаю.
- Поехали? – с надеждой спросила я.
- Поехали… – он пнул кикстартер, сел на довольно забормотавший мотоцикл, подождал, пока я устроилась сзади, и – дубль два! – мы поехали!
Он остановился, как только мы выехали на Московский тракт*. - Я тебя очень прошу, не дергайся, когда я маневрирую, сиди
