днем посетителям вполне достаточно было пляжа, теплого моря и красот окружающей их природы, то к вечеру они потребуют к себе гораздо больше внимания со стороны организаторов отдыха. И здесь уж ни в коем случае нельзя было ударить в грязь лицом. Дурное расположение духа плохо скажется на ночном сне постояльцев, что, в свою очередь, станет причиной их раздражительности и недовольства всем и вся на следующий день.
Закинув в универкух карточки с заявками и необходимый набор продуктов, Чейт предоставил роботам- стюардам самим разбираться с готовыми заказами. Сам же он отправился к группе варкалов, которым сегодня вечером предстояло выступить перед гостями с музыкальным представлением, концепция и программа которого была полностью разработана Чейтом.
В отличие от Чейта артисты не испытывали ни малейшего волнения перед выходом на сцену. Как обычно, они висели вниз головами на нижних ветках дерева и вели между собой какой-то бесконечный диспут.
– А вот идет Чейт! – радостно возвестил один из варкалов, первым заметивший приближение Чейта.
– Сейчас он объяснит нам причину необщительности гуманоидов! – тут же добавил другой.
– Не сейчас, – отмахнулся от него Чейт.
– Почему, Чейт? Мы никак не можем прийти к единому мнению, является ли необщительность чертой, исконно присущей всем гуманоидам, или же так получилось, что к нам в гости прибыли только те, кто страдает комплексом замкнутости и пониженной вербальной активности.
– За исключением Кавашимы!
– Да, за исключением Кавашимы!
– Ну и, конечно же, тебя, Чейт. Ты ведь почти никогда не отказываешься побеседовать с нами, Чейт.
– А что насчет Кавашимы? – с тревогой спросил Чейт, вспомнив, что такое имя было в числе тех, кого он доставил сегодня на Варкал.
– В отличие от всех остальных постояльцев он с явным удовольствием общается с нами, – ответил ему кто-то из присутствующих.
Чейт облегченно вздохнул. Пусть общается, если ему это по душе. Хуже было бы, если бы этот самый Кавашима успел повздорить с варкалами. Варкалам-то что, для них это только новая тема для обсуждения. Переспорить их все равно никому не удастся. А вот господин Кавашима, окажись он не в меру впечатлительным и обидчивым, мог бы предъявить свои претензии администрации комплекса. Хотя, с другой стороны, какое отношение имеют аборигены к туристическому комплексу? Они ведь по большей части не являются его служащими…
От размышлений о перспективе лишиться еще одного клиента Чейта оторвал вопрос варкала:
– Так что ты нам скажешь, Чейт?
– О чем? – удивленно вскинув брови, спросил Чейт.
– О некоммуникабельности гуманоидов.
– Почему они отказываются беседовать с нами?
– Мы приглашали их к семейным деревьям…
– А может быть, в следующий раз нам попробовать пригласить к себе негуманоидов?
– Успокойтесь! – взмахнул руками Чейт, словно дирижер, пытающийся добиться слаженного звучания от музыкантов оркестра, у каждого из которых были ноты из разных партитур.
– Ты раздражен, Чейт!
– Взвинчен!
– Неуравновешен!
– Тебе следует отдохнуть.
– Расслабиться.
– Обсудить свои проблемы с друзьями.
– Поговори с нами, Чейт.
– Не сейчас, – решительно отказался Чейт. – Если я не буду заниматься делом, то вскоре мы лишимся всех наших постояльцев.
– Они скучные.
– Они ничем не озабочены.
– С ними неинтересно разговаривать.
– Ответы, которые они нам дают, чаще всего лишены элементарной логики!
– Они приехали сюда для того, чтобы отдыхать! – решительно заявил Чейт.
– Что может быть лучше хорошей беседы?!
– Не для всех и не всегда. – Чейт тыльной стороной ладони вытер выступивший на лбу пот. – Поймите, для того, чтобы человек вошел с вами в контакт и открыл перед вами свою душу, необходимо сначала завоевать его доверие.
– А как это сделать, если они даже не желают с нами разговаривать?
– Да, как это сделать?
