после своей гибели превратился в легенду, в миф 'о блатной Одессе'. Он становится героем рассказов, песен, анекдотов. Его бесшабашность, 'черный' юмор, вольнолюбивость отражали менталитет 'вольного города Одессы'.
Григорий Котовский: из уголовников в герои
В Одессе один из самых населенных районов города до сих пор носит имя Котовского. И символично, на мой взгляд, что район этот приобрел славу бандитского: имя обязывает… Еще бы, ведь 'пламенный революционер' пятнадцать лет был бандитом и только семь с половиной лет революционером! Есть у кого поучиться и на кого равняться…
Родился Григорий Иванович Котовский 12 июля 1881 года в местечке Ганчешты, Кишиневского уезда Бессарабии, в семье механика винокуренного завода (завод этот принадлежал родовитому бессарабскому князю Манук-Бею). Отец Иван Николаевич и мать Акулина Романовна воспитывали шестерых детей.
Интересно, что свою биографию Котовский постоянно фальсифицирует. То указывает иные года рождения – в основном 1887-й или 1888-й, то утверждает, что происходит 'из дворян' (в советских энциклопедиях читаем – 'из рабочих'). Крайний эгоцентрист и 'нарцисс', он всю жизнь не мог смириться с тем, что отец его происходил 'из мещан города Балты', а не из 'графьев'. Даже после революции, когда принадлежность к дворянству только вредила людям, Котовский, указывал в анкетах, что происходил из дворян, а дед его был 'полковником Каменец-Подольской губернии'. О факте же 'омоложения' Григория Ивановича на 6-7 лет, то есть о том, что Котовский родился в 1881 году, стало известно только после его смерти в 1925 году.
Даже в анкетах для вступления в коммунистическую партию Котовский указывал мнимый возраст, скрывая тайны своей юности. А национальность называл несуществующую – 'бессарабец', хотя с Бессарабией был связан только местом рождения. Ни отец, ни мать Котовского ни к молдаванам, ни к 'бессарабам' себя не относили. Отец его был, очевидно, обрусевшим православным поляком, возможно украинцем, мать – русской.
Приоткрывая завесу над своим малоизвестным детством, Котовский вспоминал, что 'был слабым мальчиком, нервным и впечатлительным. Страдая детскими страхами, часто ночью, сорвавшись с постели, бежал к матери (Акулине Романовне), бледный и перепуганный, и ложился с ней. Пяти лет упал с крыши и с тех пор стал заикой. В ранних годах потерял мать…' С тех пор Котовский страдал эпилепсией, расстройствами психики, страхами.
Заботу о воспитании Гриши взяла на себя его крестная мать София Шалль, молодая вдова, дочь инженера, бельгийского подданного, который работал по соседству и был другом отца мальчика, и крестный – помещик Манук-Бей.
В 1895 году от чахотки умирает отец Гриши. Котовский пишет, что отец умер 'в бедности'. Это очередная ложь. Семья Котовских жила в достатке, имела собственный дом. По протекции и на средства владельца поместья 'Ганчешты' Григория Ивановича Манук-Бея, крестного Гриши, сирота поступил в 1895 году в Кишиневское реальное училище, пособие на учение было даровано и одной из сестер Котовских.
Во время годичной болезни Ивана Котовского Манук-Бей выплачивал больному жалование и оплачивал визиты врачей. Гриша же, оказавшись без присмотра, в таком крупном городе, как Кишинев, стал прогуливать занятия, хулиганить и через три месяца был изгнан из училища.
Соученик Котовского, Чеманский, ставший полицейским, вспоминает, что Гришу ребята называли 'Березой' – так в деревнях зовут смелых, драчливых парней с повадками лидеров. После изгнания из реального училища Манук-Бей устраивает его в Кокорозенское сельскохозяйственное училище и оплачивает весь пенсион.
Вспоминая годы учебы, Котовский писал, что в училище он 'проявлял черты той бурной, свободолюбивой натуры, которая позднее развернулась во всю ширь… не давая покоя школьным наставникам'. Григорий Иванович утверждал, что 'уволен из реального училища за плохое поведение'. В действительности он закончил Кокорозенское училище в 1900 году. Там он особенно 'налегал' на агрономию и немецкий язык, и у него был для этого стимул. Его благодетель Манук-Бей обещал направить Григория на 'дообучение' в Германию на Высшие сельскохозяйственные курсы.
В некоторых книгах о Котовском указывалось, очевидно с его слов, что он заканчивает училище в 1904 году. Что хотел скрыть Котовский? Возможно, первые уголовные дела и аресты. В автобиографии он писал, что в училище в 1903 году знакомится с кружком социал-демократов, за что впервые попадает в тюрьму. Однако никаких данных об участии Котовского в революционном движении в те годы историки так и не смогли найти.
Зато известно, что в 1900 году Григорий, как практикант, работал помощником управляющего в имении 'Валя – Карбуна' у молодого помещика М. Скоповского (в других документах – Скоковского) в Бендерском уезде. Практикант Григорий Котовский был выгнан из имения уже через два месяца своей 'практики' за обольщение жены помещика. Забавно, что некоторые объясняли 'отставку' Григория его несогласием 'эксплуатировать батраков'.
В том же году молодой практикант оказывается в помощниках управляющего имения Максимовка Одесского уезда помещика Якунина. В октябре он был выгнан из Максимовки за похищение 200 рублей хозяйских денег, так и не закончив своей шестимесячной практики (документов об окончании училища он не получил). Инсценировав кражу со взломом, Котовский растратил деньги в Одессе. Его радужные надежды на продолжение учебы в Германии не оправдались из-за отсутствия документов о прохождении практики и из-за смерти Манук-Бея в 1902 году.
Тогда же Котовский снова нанимается помощником управляющего к помещику Скоповскому, который к этому времени развелся с женой. На этот раз, узнав, что ему грозит скорый призыв в армию, Григорий присваивает 77 рублей, полученных от продажи помещичьих свиней, и ударяется в бега. Во время 'разборок' со Скоповским помещик нагайкой отхлестал Котовского, а помещичьи холуи жестоко избили юношу. По словам самого Котовского, его избитого и связанного бросают в февральской степи.
Но документы говорят о другом… Помещик подал на бежавшего с деньгами Котовского в суд, однако полгода беглеца так и не могли найти.
В это время (март – апрель 1902 года) Котовскнй пытается устроиться управляющим к помещику Семшрадову. Однако помещик соглашается предоставить ему работу только при наличии рекомендательных писем от предыдущих нанимателей. И Котовский подделывает документы о своей 'образцовой' работе у помещика Якунина. Однако 'низкий' слог и безграмотность этого документа заставили Семиградова перепроверить подлинность рекомендации. Связавшись с Якуниным, Семиградов узнал, что симпатичный молодой агроном – вор и мошенник. За подлог Котовский получил четыре месяца тюрьмы. Отсидев этот срок, Котовский недолго был на свободе. В октябре 1907 года его арестовывают по делу о растрате денег Скоповского. Помещик представил следствию бумагу, в которой подсудимый сознавался в содеянном.
Котовский был посажен в 'грабительский коридор' Кишиневской тюрьмы, где, по его словам, содержались 'сливки преступного мира'. В камере Григорий заболел 'нервной горячкой' и попал в тюремный лазарет. Вскоре он освобождается до суда из-под стражи 'по болезни'.
Котовский возненавидел своих обидчиков и понял, что опороченное имя закрыло ему путь в 'приличное общество'. Позже, в 1916 году, в 'исповеди' на суде он объяснял свое 'падение' тяжелым детством и неспособностью общества 'подать руку оступившимся'. Только оступался Котовский десятки раз…
Практически во всех публикациях, посвященных Григорию Ивановичу, присутствует романтическая история о Грише и молодой жене богатого помещика князя Кантокузино. В этой истории вновь 'не сходятся' ни даты, ни события и вся она – не что иное, как плод воспаленного воображения автора 'краткой революционной автобиографии'.
Котовский вспоминал, что в 1904 году поступил 'практикантом по сельскому хозяйству' в экономию Кантакузино, где 'крестьяне работали на помещика по 20 часов в день'. Он был там практически надсмотрщиком, однако утверждал, что 'с трудом выносил режим… тесными нитями связался с батрацкой
