— Мы будем вести параллельное расследование, поэтому никаких сведений из МВД не получим. Хотя я не думаю, что у них есть какие-то новые сведения, кроме тех, о которых мы все могли прочесть в газетах. Светлову прошу поехать сегодня на пресс-конференцию, которую будет давать от имени лидера оппозиции его пресс-атташе. Орловскому проверить все в милиции. Можешь появиться там от нашей пресс- службы.
— У меня еще осталось старое удостоверение, — кивнул Орловский, часто работавший под этой «крышей». — Там ребят много знакомых, все узнаю.
— Дима, ты сядь за свои компьютеры, — приказал Виноградову подполковник. — Выжми из них все, что можно узнать о самом лидере. И особенно о троих погибших. Потом поезжай на место происшествия, посмотри там все, начерти схему, где была их машина в момент покушения, куда был направлен взрыв. Порасспрашивай людей. Побывай в их штаб-квартире как журналист, ведущий свое собственное расследование. Кто отправлял приглашение, кто получал — в общем, все, как обычно.
— Понятно, — кивнул Виноградов.
— Гамза, у тебя самая сложная задача. Поезжай в гараж, откуда вышла машина. У них там свой гараж должен быть. Или стоянка. Узнай, как охраняются машины, кто мог к ним подойти, кто обычно заправлял бензином, кто осматривал машины перед выездом. Судя по взрыву, бомбу вполне могли положить в саму машину, а потом взорвать у здания банка, чтобы все думали об обычном покушении. Хотя эксперты сейчас все версии отрабатывают, но нам нужно знать все раньше экспертов. Гораздо раньше.
Агаев молчал, слушал. Внешне он никогда ничем не выражал своих эмоций.
— Всем ясна задача? — спросил в заключение подполковник.
Сотрудники молчали. Только майор Орловский вдруг спросил:
— Вы думаете, мы сумеем найти заказчиков этого преступления?
Славин не ответил. Молчание грозило затянуться. И он наконец признался:
— Пока нам нужно найти хотя бы исполнителей. А там увидим, что будет дальше. Заказчиками такого преступления могут быть очень многие, от самого лидера оппозиции, которому нужна такая самореклама и который решил пожертвовать своими помощниками до боевиков, незаинтересованных в приходе к власти нового сильного лидера, который должен будет доказывать свою жестокую волю на деле. Поэтому не будем пока гадать. Начнем искать конкретных исполнителей этого взрыва.
— У нас в запасе всего несколько недель, — заметила Светлова. — Вы думаете, за это время можно сделать что-нибудь конкретное?
— С такими настроениями лучше вообще не начинать расследование, — нахмурившись, строго заметил Славин. — Конечно, будет трудно. Но мы обязаны делать свою работу. Кто бы ни победил на выборах, это нас не касается.
Он понимал опасения Светловой. За последние несколько лет в столице произошло около сотни нашумевших преступлений. Убивали банкиров, предпринимателей, бизнесменов, журналистов. И почти никогда не находили не только заказчиков преступлений, но даже конкретных исполнителей подобных криминальных разборок. Убивали и депутатов Государственной Думы, но все проверки устанавливали, что и в этих случаях шли обычные уголовные разборки. А вот покушение на лидера оппозиции, совершенное перед выборами, было явно политическим преступлением. И в таком случае оставалась надежда на более успешное раскрытие этого покушения.
— Я постараюсь выжать из наших следователей все, что они знают, — сказал Славин. — Они будут принимать это дело у дознавателей МВД. Прокуратура взяла расследование под свой контроль, но не думаю, что у них уже есть какие-нибудь данные.
Раздался телефонный звонок. Славин поднял трубку. Видимо, сообщение было настолько неприятным, что он нахмурился. Затем коротко сказал: «Все ясно» — и повесил трубку. Сотрудники молчали. Он посмотрел на членов своей группы и сказал:
— Час назад был устроен взрыв в метро. Есть погибшие. По предварительному заключению экспертов, в этом случае использовалось взрывное устройство, аналогичное тому, которое применено при покушении на лидера оппозиции.
Все ошеломленно молчали.
— Вечером по телевизору будет выступать президент, — сообщил Славин. — Нам приказано бросить все другие дела и заниматься поиском преступников. Думаю, теперь, кроме нас, этим будет заниматься вся страна. Я еду на место взрыва.
3
На станции метро обычная неразбериха, которая бывает при неожиданных стихийных катастрофах. Множество руководителей давали указания, как очищать завалы, что убирать в первую очередь и какую технику подводить. Еще большее число зевак увлеченно рассказывало о случившемся, педалируя то обстоятельство, что они вышли из метро за секунду до взрыва. Если суммировать все слухи, циркулировавшие в городе, то получалось, что общее количество людей, находившихся на этой станции, было гораздо больше числа всех пассажиров, побывавших в этот день в Московском метрополитене.
Выделялась плотная фигура мэра, единственного человека, который мог наводить относительный порядок в этой общей неразберихе. Общие итоги взрыва были плачевны — одиннадцать убитых и больше сорока раненых. Среди людей слышались выкрики в адрес чеченцев, многие считали, что именно они начали ту политику терроризма, о которой сами предупреждали.
Славин прошел к месту происшествия, с трудом протискиваясь сквозь толпу, так живо интересующуюся всеми подробностями. В этой неестественной тяге к наблюдению за людскими страданиями было нечто порочное и глубоко безнравственное. Славин знал такую категорию людей. Как тысячи лет назад толпа люмпенов получала наибольшее удовольствие от страдания гладиаторов и пленных рабов, оказавшихся в еще худшем положении, чем сами зрители, так и теперь, спустя столько лет, люди, не изменившиеся в своей порочности, с живым интересом и какой-то радостью наблюдали за раскопками. Так было и три года назад, когда по приказу нынешнего президента и его окружения на улицы города были выведены танки, расстрелявшие здание парламента, а городские «стражи порядка» добросовестно отбивали внутренности у случайно попавшихся под руку прохожих. Но и тогда тысячи зевак выходили на улицы любоваться кровавым зрелищем схватки, получая от этого непонятное удовольствие.
Славин подошел к находившемуся здесь заместителю начальника Московского управления ФСБ полковнику Тяжлову. Он давно знал Олега Константиновича и теперь, подойдя к нему, спросил:
— Там, внизу, кто-нибудь остался?
— Говорят, еще несколько человек. Будем откапывать, — ответил полковник. — А ты чего приехал? Ваших ребят тоже решили подключить?
— У нас свои вопросы, — уклончиво ответил Славин.
— Ну-ну, — добродушно улыбнулся Тяжлов, — только учти, что сейчас ожидается приезд президента. Ребята из охраны уже начали оцеплять площадь.
— Какой характер взрыва? — спросил Славин. — Можно определить хотя бы предварительно, где взорвалась бомба?
— В вагоне, конечно. И надо же, такая неудача. Вагон стоял прямо на станции. Кто-то мог положить взрывное устройство под сиденье. Пока эксперты никаких заключений не дали.
— Могла быть радиоуправляемая мина?
— Ты чего меня спрашиваешь? Откуда я знаю! Конечно, могла. Некоторые эксперты так и говорят, что была управляемой. Но я не знаю. Это каким же подлецом нужно быть, чтобы кнопку нажать.
Славин нахмурился и отошел от Тяжлова. Здесь больше нечего было делать. По-прежнему слышались крики людей, царило лихорадочное волнение.
В таком настроении он приехал обратно на работу. Зашел к Виноградову.
— Что-нибудь есть новенькое?
Старший лейтенант сидел за компьютерами.
