— У вас будет все, что нужно. Подождите до завтра… После операции Яничек пошел к Турханову и рассказал об Эсфири.
— Да, ее надо спасти, — сказал полковник. — Что для этого необходимо?
— Прежде всего, деньги. На них можно приобрести Медикаменты даже у самих немцев.
Посоветовавшись с замполитом и начальником штаба, Турханов выдал Зденеку значительную сумму денег и немного золота, после чего тот отправился в путь…
В штабе отряда имелись сведения о некоторых участниках подпольных антифашистских организаций. Зденек тщательно просмотрел их. Были тут коммунисты, социалисты и сочувствующие им. Со многими из них партизанские разведчики успели познакомиться лично, а об остальных знали со слов других подпольщиков. Но, к сожалению, среди них не нашлось ни одного врача или аптекаря. «Ну что же, если нет, то мы их разыщем сами», — решил Яничек и на попутной машине отправился в город Кельце. Шофер высадил его на площади Жеромского. Город этот Зденек знал хорошо, так как, работая шофером в немецкой армии, не раз посещал его, однако среди жителей у него не было ни одного знакомого. Это, разумеется, затрудняло задачу Яничека. Побывал он в двух аптеках, но, кроме аспирина, ничего не купил. Проходя по улице Мельчарского, Зденек случайно обратил внимание на медную дощечку, прикрепленную к входной двери двухэтажного особняка, на которой была выгравирована следующая надпись по-польски и по-немецки: «Доктор Зенон Ягельский. Врач-стоматолог. Лечение и протезирование зубов. Прием больных с 10 ч. у. до 5 ч. в. ежедневно».
«Вот кто мне нужен», — решил Зденек и нажал кнопку звонка.
Дверь открыла высокая молодая женщина в ослепительно белом халате, очевидно медсестра.
— День добрый, пани! — поздоровался Яничек. — Можно ли попасть на прием к пану доктору?
— Проходите в приемную! — пригласила женщина. В просторной приемной, заставленной мягкой мебелью, больных не оказалось.
— Очевидно, пан Ягельский в городе недавно? — спросил Зденек.
— Почему вы так думаете? — удивилась женщина.
— Потому что нет больных. Должно быть, дорога сюда еще не всем известна.
— Работаем мы здесь давно, и больные хорошо нас знают, но для протезирования зубов сейчас ни у кого нет нужных материалов. Вот и сидим без дела. Как прикажете вас записать?
— Пишите: Эдмунд Янковский, коммерсант. Я хотел бы переговорить с паном Ягельским по весьма важному делу. Может быть, и не стоит включать меня в список ваших пациентов…
— Если не требуется лечения, не записываем. Учет пациентов ведется только для уплаты налогов.
— Тогда доложите без записи…
Доктор Ягельский, респектабельный мужчина лет сорока, принял Яничека приветливо, но в то же время и настороженно. Отрекомендовавшись краковским коммерсантом, Зденек стал рассказывать историю, из которой следовало, что ему, прибывшему в этот город всего на пару дней, в силу непредвиденных обстоятельств, придется задержаться на месяц, а может быть, даже больше.
— Случилось несчастье — жена попала в автомобильную катастрофу. Последствия весьма печальные. Сама-то она жива, но пришлось здорово потратиться, чтобы освободить ее от ответственности, а тут еще приходится покупать новую машину, да и квартиру снять. Наличных денег в злотых и марках у меня недостаточно, поэтому вынужден реализовать некоторые ценности и деньги в иностранной валюте. Зная нужду стоматологов, хочу предложить вам золото. Не купите ли вы у меня несколько червонцев? — спросил «коммерсант».
Глаза доктора вспыхнули, но больше он ничем не выдал свою заинтересованность в сделке.
— По сходной цене я купил бы у вас пяток червонцев, — сказал он спокойно.
Зденек выложил на стол пять монет и назвал цену, существовавшую на черном рынке Сталевой- Воли. Пан Ягельский не стал возражать, но расплатиться у него не хватило денег, и он решил послать медсестру к матери.
— Подождите, — остановил его Яничек. — Вместо денег вы можете расплатиться со мной медикаментами. Вот, посмотрите, найдутся ли у вас эти лекарства?
Зденек протянул ему список лекарств, составленный Алиной Вольской.
— Кроме пенициллина, все найдется. Уступлю за два червонца, — предложил доктор. — Простите за любопытство, зачем вам столько гипса?
— При автокатастрофе пострадала жена. Надо наложить гипс на ноги, и, возможно, не один, а два- три раза. Но это еще полбеды. Не знаю, как быть с рентгеном. В той местности, где я ее оставил, нет такой установки.
— А где вы ее оставили?
— В селе Талас.
— Это рядом с Сухеднювом? — вспомнил Ягельский. — Я вам помогу. Там в немецком госпитале работает один знакомый. За приличную плату он сделает вам сколько угодно снимков. Мои пациенты из Сухеднюва часто пользуются его услугами. Я вам дам рекомендательное письмо.
— Буду вам очень обязан…
Доктор написал письмо. Яничек положил его в бумажник, держа его так, чтобы собеседник заметил доллары и фунты стерлингов. Этим он окончательно расположил к себе пана Ягельского.
— Очень рад нашему знакомству, — сказал доктор, провожая гостя. — Если вам действительно понадобится квартира, я мог бы вам предложить кое-что.
— Квартира и приличная автомашина, — подсказал Зденек. — Как только закончу дела, связанные с лечением жены, с удовольствием заеду к вам за советом.
В тот же день к вечеру он благополучно добрался до партизанской базы.
Появление новых медикаментов и перевязочных материалов обрадовало больше всего Алину Вольскую. Она вся извелась, глядя, как мучается, страдает Эсфирь. Теперь Алина воспрянула духом.
— Мы обязательно спасем ей ногу! — с радостью воскликнула она, приступая к изготовлению гипсовой повязки. — Пусть только неподвижно полежит несколько недель и потом будет бегать, как раньше.
— Неужели я опять буду ходить? — спросила Эсфирь дрожа от волнения.
— Не только ходить, но и бегать, говорю же тебе! Если захочешь, то и танцевать и плясать. Конечно, не мешало бы просветить ногу, посмотреть, как вправлена кость, но ничего не поделаешь, придется обойтись без рентгена.
Яничек рассказал о рекомендательном письме пана Ягельского, но Эсфирь отказалась посещать немецкий госпиталь.
— Лучше уж останусь на весь век хромой, чем попрошу помощи у фашистских извергов, — сказала она.
Яничек подумал, что Эсфирь просто боится попасть немцам на глаза. Конечно, на это у нее имелись все основания: на оккупированных территориях нацисты охотились буквально за каждым евреем, а пойманных подвергали всевозможным унижениям, нечеловеческим пыткам, а потом уничтожали всех до единого. Но Зденек был уверен, что приятель пана Ягельского из немецкого госпиталя не подведет, поэтому попытался уговорить ее.
Девушка возмутилась.
— Я не хочу унижаться перед палачами! Я никогда не пойду на это! решительно заявила она.
— Правильно! — одобрила Алина. — Обойдемся без помощи фашистов.
Зденек понял, что не боязнь, а ненависть удерживает Эсфирь от контакта с немцами. «Какой, однако, у нее характер! — подумал он, глядя на нее с восхищением. — Если полюбит, то самозабвенно, а если возненавидит, то уж на всю жизнь и ни на какие сделки с совестью не пойдет!»
— Хорошо! — согласился он. — Забудем пока о рентгене и приступим к делу…
Глава семнадцатая
