Михаил не верил своим ушам, о чем не преминул сообщить. Я заявила, что это не важно. Со своими ушами как-нибудь сам на досуге разберется, благо они всегда при нем. Главное – поверить мне. А у меня нет сомнений – Леська сразу узнала женщину, обнаруженную нами в субботу на ковре в квартире уехавших Петуховых. И тот факт, что несказанно и очень естественно этому удивилась, говорит о ее непричастности к нападению на пострадавшую. Жаль, я раньше ему не наябедничала. А все потому, что заблуждалась в отношении честности Михаила. Уж очень складно он нам с Наташкой врал. В голову не пришло, что он просто пытался вытащить любимую из «навозной кучи». Поди разберись, кто и что ему дороже. На кону огромная сумма денег, ценою не в одну человеческую жизнь.
– Ира, мы обязательно все обсудим. Пора ставить точку. Только не сейчас. Через пару часов я вернусь… Должен вернуться. Олеся не отвечает на мои телефонные звонки. Меня этот факт очень беспокоит.
– Меня тоже… Я посоветовала бы тебе сменить адрес, – осенила меня умная мысль. – Если хочешь, можешь приехать к нам. Квартира свекрови свободна. Будешь возвращаться – звякни. Мы тебя встретим у подъезда.
На том и порешили. Только Михаил больше не позвонил. Вместо него это сделал какой-то мужчина. Не называя меня по имени, непринужденно поздоровался и передал от него привет. Я поблагодарила и сказала, что он ошибся номером. Никакого Миши среди моих знакомых нет.
– Да вы с ним сегодня несколько раз по телефону общались, – весело сообщил собеседник. – Причем не так давно.
– А я вот сейчас и с вами общаюсь, только понятия не имею, кто вы такой.
– Я Мишин друг. Звоню по его просьбе. Меня зовут Гера.
– Вы меня совсем запутали. Даже забыла, как меня саму зовут.
– Это пройдет. Мне хотелось бы с вами встретится.
– Ну что вы! Я все-таки замужем.
– Я тоже. В смысле, женат. Миша просто попросил меня решить с вами один вопрос…
– А-а-а! Вы слесарь-сантехник, который месяц назад взял у нас деньги на новый смеситель! Не турецкий. Спасибо, мы уже решили проблему. Я имею в виду – помирились с моим безруким мужем. По вопросам техники – это теперь к нему. Только не помню, чтобы я с вами общалась.
– Нет. Я не сантехник. Может, вам знакомо полное имя Миши? Михаил Трофимович Красиков.
– Господи, ну так бы сразу и сказали! А то, какой-то Миша… Значит так, молодой человек! Если ваш, с позволения сказать Миша, намерен оказывать на меня давление таким образом – через вас шантажировать, я немедленно звоню в милицию. Его условия меня не устраивают, понятно? Я сегодня неоднократно пыталась вразумить его, но часов пять назад он позвонил и потребовал баснословную сумму гонорара! И с какой стати я должна оплачивать ему командировку за границу, включая проживание в пятизвездочном отеле? Да мой муж того не стоит! Та девица, с которой он там наверняка развлекается, обходится ему дешевле. Проще мне самой застукать его на месте. Я не желаю больше разговаривать на эту тему. Ни с частным детективом, ни с его посредниками! Меня и так сантехник «наколол». Никакого просвета в жизни!
– Я вам очень сочувствую! – захлебываясь, проорал Гера. Испугался, что я отключусь.
Мне удалось очень натурально всхлипнуть. От радости, что в мобильнике Михаила не оказалось Натальиного номера. И от того, что наш детектив предусмотрительно не записал в телефонном справочнике мое имя. На нем Гера и попался. Ну какой «друг» будет звонить по просьбе «друга», не выяснив имя человека, с которым придется общаться?
– Миша, конечно, перегнул палку. А кто его вам рекомендовал? Может, Олеся? Или Илья? Впрочем, догадываюсь – либо Дарья, либо…
– Да что с вами? Дарья, Марья… Неужели мое ошибочное сравнение вас с мошенником слесарем- сантехником мгновенно низвело вас до его уровня? Вы сами же и рекомендовали. В отличие от вас, я все прекрасно помню. Особенно ваше имя – Геракл. Вам, исключительно как сотруднику правоохранительных органов, прощаю совет обратиться именно к Красикову. Но на вашем месте не стала бы считать его своим другом. Тем не менее, тронута вашей заботой. Не думала, что простой, как говорится, мент в звании полковника будет интересоваться результатом своей рекомендации. Да! У меня есть прекрасное средство для улучшения памяти. Подождите… Где-то оно записано… Где-то, где-то… Не отключайтесь, я ищу. В аннотации, правда, есть ссылка на применение препарата в случаях умственной отсталости, но пусть это вас не смущает.
Я трещала, как автомат Калашникова. Словесные атаки Геры, пытающегося вставить хоть слово, мгновенно захлебывались. У меня даже руки не дрожали, так вошла в роль идиотки, озабоченной изменами мужа и непорядочностью слесарей-сантехников. При этом еще про себя удивлялась, как при такой идиотке нормальному мужику не изменять? Должен же у бедняги быть хоть какой-то просвет в жизни. Впрочем, обманывать жену нехорошо. Лучше с ней развестись и только потом загулять, уже никого кроме себя не обманывая.
Не сразу поняла, что Гера отключился. Надо же, сколько моих слов вылетело на ветер! Страха не было. Несмотря на хронический недосып, в голову приходили исключительно умные мысли. Ясное дело, Михаил исчез следом за невестой, рыжей девицей, Петуховыми и палеонтологом. А все исчезают! Прямо какой-то бесформенный Бермудский треугольник. И исчез Миша не по собственной воле, а вынужденно, иначе его мобильник не попал бы в чужие руки… Стоп! Тут возможны варианты. Первый – Михаилу удалось удрать, но в экстремальных условиях, поэтому и пришлось бросить мобильник. Кому-нибудь из бандитов в голову. Второй – Михаилу опять-таки удалось удрать, но… туда, откуда не возвращаются и где мобильник вообще не нужен.
Нет, этот вариант мне совсем не нравится. Надо думать о хорошем. Мысли материальны. Значит так: детектив жив, слегка ободран, но полон сил и решимости бороться… Спрашивается, а за что мы боролись? И боролись ли вообще? Не буду пока заморочиваться этими вопросами. Есть и поважнее. Нет сомнения, что кто-то отслеживает определенных людей, главная беда которых – лишние знания. И это связано с деньгами Петухова. Цель лаконична и страшна – уничтожить весь список… Ох, я и дура!!! Одно дело, когда тебя за таковую признал Гера, другое, когда сама приходишь к подобному выводу. Я слишком увлеклась своей дурацкой ролью обманутой жены и не дала возможности этому липовому «другу» перечислить имена моих якобы осведомителей и получить хоть какие-нибудь о них сведения. Более того, мы с Наташкой являемся кандидатурами для включения в проклятый список.
В крайней степени раздражения по поводу себя самой я побегала по кухне, а напоследок наподдала ногой ножку стола. Она скрипнула и подкосилась. От жалости к себе и к ней я тихонько взвыла. Крушить уже ничего не хотелось. Только что продемонстрировала наглядный пример махрового эгоизма. Как часто мы в порыве самобичевания за собственные проступки заставляем страдать других!
На очередной звонок ответила автоматически. Задумалась, есть ли у неодушевленных предметов душа. Звонила Наташка и, судя по ее бодрому голосу, она избавилась от боязни обратной дороги к дому.
– Ир, я почти у подъезда. Сразу к тебе. Если дверь закрыта – открывай. Меня тут Сашок подбросил. Вместе со старым шкафом. Ну ты знакома с манерой езды Сашка. Я почти рассыпалась, а шкаф ничего, выдержал. Правда, его и грузили в разобранном состоянии. Ты не волнуйся, я отдельно, шкаф тоже сам по себе. Сашок его в свой гараж везет, гайки-болты-шурупы складывать. Тебе от него привет. И я уже лифт вызываю.
Наташка, довольная подвернувшейся оказией, влетела в прихожую с полным пакетом, который любовно поставила на пол, прислонив к стене.
– Разберешь, приготовишь, накроешь. Я пока выгуляю собаку.
– И исчезла, оставив после себя помимо пакета сложный запах духов и технического прогресса. Положим, духи скоро выветрятся, а вот пары бензина…
Пакет оказался довольно тяжелым. В основном, за счет двух красивых бутылок вина. Дрянь какая- нибудь. Зато большая коробка конфет сразу подняла настроение. Пластиковое поллитровое ведерочко с мороженым пришлось отправить в морозилку. Стала понятна причина энтузиазма подруги. Это мороженое всю дорогу домой согревало Наташкину душу мечтой о райском наслаждении. Душа оттаяла, утопив все возможные фобии. Я запретила себе дальнейшие размышления на болезненные темы. К моменту возвращения подруги стол был накрыт.
– Взятка! – громко пояснила подруга из ванной, умывая руки. – Только все у нас подобные подношения
