мысли превратить свои литературные вкусы в закон».
В 1924 году, уже на пороге нового периода, Л. Д. Троцкий так формулировал отношение государства к различным художественным группировкам и течениям:
«Ставя над всеми ими категорический критерий: за революцию или против революции — предоставлять им в области художественного самоопределения полную свободу.
Когда диктатура имела горячую массовую базу под собою и перспективу мирового переворота перед собою, — писал Троцкий, — она не боялась опытов, исканий, борьбы школ, ибо понимала, что только на этом пути может быть подготовлена новая культурная эпоха. Народные толщи еще трепетали всеми фибрами и думали вслух впервые за тысячу лет.
Все лучшие молодые силы искусства были захвачены за живое. В те первые годы, богатые надеждами и отвагой, созданы были… лучшие произведения революционной литературы. К тому же времени относится, кстати сказать, и создание замечательных советских фильмов, которые, при бедности технических средств, поразили воображение всего мира свежестью и напряженностью подхода к действительности». (137–138)
То, что писал Троцкий дальше, справедливо не только для характеристики Сталина, но и для характеристики его наследников и продолжателей:
«Никто, включая Гитлера, не нанес социализму таких убийственных ударов, как Сталин. Немудрено: Гитлер атаковал рабочее движение извне, Сталин изнутри. Гитлер громил марксизм, Сталин не только громил, но и проституировал его. Не оставалось ни одного не поруганного принципа, ни одной не запятнанной идеи. Сами имена «социализм» и «коммунизм» жестоко скомпрометированы с того времени, как бесконтрольные жандармы, живущие по паспорту «коммунистов», наименовали социализмом свой жандармский режим… Профанация! Казарма ГПУ — не тот идеал, за который боролся рабочий класс. Социализм означает насквозь прозрачный общественный строй, совпадающий с самоуправлением трудящихся. Режим же Сталина основан на заговоре управляющих против управляемых».
Показывая несовместимость социализма и сталинизма, Л. Д. Троцкий писал:
«Социализм означает непрерывный рост общего равенства, Сталин воздвиг систему отвратительных привилегий.
Социализм имеет целью всесторонний расцвет личности. Где и когда личность была так унижена, как в СССР?
Социализм не имел бы никакой цены вне бескорыстных, честных, человечных отношений между людьми. Режим Сталина пропитал общественные и личные отношения ложью, карьеризмом и предательством».
Представляют интерес соображения Троцкого о мыслимых путях возрождения социалистического строя в СССР, в частности — о переходе от однопартийной к многопартийной системе, о свободе критики и свободе выборов, об освобождении науки и искусства от оков цензуры, о возвращении внешней политики к традициям интернационализма и др. Правда, даже эти, намечаемые Троцким пути, не давали еще полной гарантии от опасных тенденций людей, стоящих у власти. Как показал опыт не только Октябрьской революции, но и послесталинского периода, гарантировать социалистический характер общества может только твердое укоренение трех принципов: полного равенства в оплате труда, гласности и ничем не ограниченной, частой и обязательной сменяемости выборных лиц.
18. О так называемых «заслугах» Сталина
Официальная советская история СССР и история КПСС усиленно муссируют версию о величайших заслугах Сталина в превращении России из страны аграрной в индустриальную и в победе над германским фашизмом.
Что касается военных заслуг Сталина, то легенда о них уже в значительной степени разоблачена в ряде трудов военных историков, воспоминаниях полководцев и политических деятелей. Но убеждение в том, что Сталин, подобно Петру Первому, преобразовал Россию и сделал ее могущественной индустриальной державой, удивительно живуче, и его придерживаются даже такие несомненные противники Сталина, как Милован Джилас и ряд буржуазных политологов.
Живучесть этого вымысла тем более непонятна, что в самом факте превращения России в течение полстолетия в одну из самых крупных индустриальных держав мира нет ничего из ряда вон выходящего. Примерно за такой же исторический срок, например, Япония превратилась из страны полуфеодальной в одну из самых передовых стран мира. Ныне по объему производства промышленных товаров Япония занимает третье — после США и СССР — место, а темпы роста ее народного хозяйства вообще сравнимы с темпами роста хозяйства СССР. Так, с 1945 по 1973 гг. народное хозяйство СССР выросло в 12 раз, а Японии — в 70 раз (почти такое же «чудо» произошло в ФРГ).
Неверно поэтому утверждение Джиласа, что Сталин, превратив Россию из отсталой в передовую индустриальную державу, принес этим победу идее коммунизма и осуществил эту идею в обществе и государстве. Ничего специфически социалистического и коммунистического в этом превращении нет. Конечно, для более успешной эксплуатации трудящихся Сталин и его аппарат использовали и коммунистические лозунги, и ту гибкую маневренную систему, которая была создана в России революционным пролетариатом, и то доверие, которое трудящиеся массы испытывали тогда к коммунистической партии. Все это было нужно Сталину для утверждения своего господства, все это способствовало превращению России в могучую державу, но не сделало и не могло сделать Советский Союз социалистической страной, превосходящей по своим экономическим показателям передовые капиталистические страны.
Несмотря на свое бесспорное индустриальное могущество, СССР до сих пор значительно отстает от этих стран (и еще больше отставал от них при Сталине) прежде всего по производительности труда — показателю, более всего характеризующему превосходство того или иного общественного строя (характерно, что именно по этому показателю наша статистика не дает сравнительных данных). Отстает СССР по ряду отраслей промышленности — и как раз тех, которые определяют технический прогресс (кибернетика, приборостроение и др.).
Чрезвычайно характерным и опасным является многолетнее, нарастающее отставание от передовых стран Запада в производстве сельскохозяйственной продукции. Здесь надо подчеркнуть, что сельское хозяйство СССР отстает от сельского хозяйства именно индустриальных стран, так что пытаться объяснить это индустриализацией, по меньшей мере, нелепо. Из всех развитых стран только Япония вынуждена в больших размерах импортировать сырье и некоторые продукты питания, но это объясняется ограниченностью ее территории и бедностью естественных ресурсов. СССР же обладает гигантскими посевными площадями и огромными запасами естественных богатств. Чем же объяснить, что из страны, экспортирующей сельскохозяйственную продукцию, Советский Союз превратился в страну, зависящую от ввоза из США зерна и других сельскохозяйственных продуктов?
Ничем иным, как политикой Сталина: его дикими методами коллективизации, уничтожением идейных и квалифицированных кадров, консерватизмом и инертностью партийной бюрократии, распоряжавшейся по своему усмотрению наукой, культурой, производством. К тому же, боясь проникновения правдивой информации, сталинский аппарат резко ограничил внешние связи — особенно ученых и деятелей культуры. Наука же, по самой природе, не терпит ни тоталитарной команды, ни изоляции. Неисчислим вред, который причинило и причиняет советской науке сталинское командование, в том числе некомпетентное вмешательство лично Сталина в область науки (вспомним невежественное запрещение генетики и кибернетики как «буржуазно-идеалистических» теорий).
О каких же заслугах Сталина перед страной и народом может идти речь? Если бы не сталинские «ежовые рукавицы», процесс индустриализации страны и укрупнения ее сельского хозяйства шел бы нормальным, естественным путем, творческие силы трудящихся, не скованные диктаторским режимом и не отягощенные необходимостью содержать колоссальный бюрократический аппарат, показали бы действительно чудеса. Можно без преувеличения предполагать, что если бы во главе СССР после смерти Ленина не встал Сталин, наша страна по всем экономическим показателям была бы сейчас впереди на 20–
