когда требовалось его мнение или совет. Суета мира будто огибала его.
Первый вечер на тракте. Мы сидим у костра в центре стоянки, очерченной защитным кругом. Уже скрылся в шатре граф, наверняка улегшись поперек входа, как сторожевой пес. Закутавшиеся в плащи стражи крепко спят, а стоящие на дежурстве неслышно скользят призрачными тенями вдоль круга. Бездымное пламя урывками вырывает из зябкой темноты резки черты лица сидящего напротив человека, смягчая их, делая их моложе…
— Скажите мне, Грейнарр…
— Зови меня Грей, — прервал он меня. Поворошив угли тонкой веточкой, я согласно кивнула.
— Хорошо. Скажите мне, Грей, почему ее высочеству так уж необходимо прибыть в Замок Королей? Ведь она не имеет прав на престол? Или я ошибаюсь?
От долгого сидения на корточках затекли ноги, и я переменила позу, гибко распрямившись и вытянув ноги вдоль бревна. Проницательно взглянув на меня сквозь огонь, Грей тихо заметил, передернув плечами под неизменным синим плащом:
— Ты не ошибаешься. Не имеет. Но незамужние дочери короля приравниваются династическим правом к высшим лордам и имеют право голоса при коронации нового. А, так как для совершения ритуала требуется присутствие всех лордов до единого, и их единодушное согласие… оправданием неявки может быть только смерть.
— Не знала… — прошептала я отрешенно. Окажется ли ее голос решающим? И кому принцесса отдаст его, учитывая столь явную жажду власти, подтачивающую ближайшего советника, а значит и ее саму? — А сколько их, высших лордов королевства, имеющих право голоса?
— Много… — с издевкой протянул Грей.
Четыре герцога, восемь баронов, десять графов, сенешаль Замка Королей, регент междуцарствия, двое сыновей покойного короля, его племянник и бастард, приходившийся королю сводным братом. И ее высочество принцесса Ирин… не так уж много, чтобы решить судьбу целого королевства. А претендентов на корону и того меньше. Сыновья и племянник покойного короля, а также один из герцогов, наследующий право крови по отцовской линии. И все, но и того достаточно, что бы во мне поднялась темная волна нехороших ожиданий. Какие соглашения и коалиции будут заключены, сколько лордов и совершенно посторонних людей погибнет, прежде чем золотой обруч с рубинами украсит чью-то голову? Впрочем, именно сейчас посторонних в Замке Королей не будет. Только я…
Весь следующий день Грей развлекал спутников историями предыдущего междуцарствия. Мне смешно не было, страх, опустошающий разум, стал моим спутником. Он поселился холодной скользкой тварью в груди, мешая думать и двигаться, и изгнать его можно было, только сразившись с ним. Чего я боялась? Разоблачения… смерти, изменений? Не знаю… с чем, с кем сразиться? С самим собой? Степь не так пугала меня, как необходимость смотреть в глаза верей-аали, некроманту, подменышу-полукровке и убийце. Стоит на мгновение расслабиться, и… тут моя мысль поспешно обрывалась. Я выживу, выживу всем вам назло… только не стоит забывать, чему меня учили…
Король Веран умер, оставив после себя двоих детей. Разумеется, никто так и не выяснил, была ли естественной смерть здорового пятидесятилетнего мужчины. В последовавшей за тем кровавой резне, к которой, надо признать, люди не имели отношения, погибли его супруга, старший сын, десять из двух дюжин прибывших к тому времени в Замок лордов, сенешаль и множество стражей, отчаянно и безуспешно пытавшихся защитить их. Младший сын, Корин, к счастью задержался в столице, и именно он, как единственный оставшийся в живых наследник, принял корону из рук регента. Те, кто сомневался в его непричастности к появлению в Замке иглистых варанов с Изнанки, думается мне, тихо сгинули в катакомбах и пыточных подвалах.
Но у старшего из сыновей короля, разорванного на куски какой-то тварью, уже был ребенок, маленький мальчишка лет семи. Он выжил в давно ставшем традицией кровавом хаосе Замка. Он выжил в течение десяти лет при дворе во время правления своего дяди, видящего в нем соперника и постоянное напоминание о прошлом. Он выжил и после мучительной смерти матери, в изгнании, среди пустынных гор у истоков реки Королей. Его считали полукровкой Элиарри, а то и подменышем, и не беспочвенно, но он бестрепетно выдержал испытание Кровавым ключом. Такое обвинение здесь считалось гораздо боле серьезным, чем убийство, некромантия или кровосмешение. Черный принц Рикланд, унаследовавший стихию Огня, посвятивший все свое время изучению древних секретов… и мести. За убитого отца, за отравленную мать, за себя. Свершилась ли она?
А у короля Корина, взявшего в жены одну из дочерей регента, появились наследники. Старший — Леран, унаследовал Воду, и совершенно не скрывал своих занятий некромантией самого мерзкого толка. Воскрешения, зомбирование, призвание с Изнанки, некрофилия… Второй сын, получивший имя Динар и стихию Земли посвятил себя совершенствованию воинских искусств. Ходят слухи, что его наклонности… неестественны. Садист, насильник и убийца, с параноидальным складом ума, содомит. Ну и дочь, родами которой скончалась королева… достойные представители династии, тщившейся сохранить чистоту крови. Эти факты, изложенные сухим равнодушным тоном, не предавали мне оптимизма. А ведь есть еще и высшие лорды, тоже далеко не безупречные…
Десять лет назад все наследники без объяснений были высланы из столицы, Зандира. Старшему тогда исполнилось двадцать, а младшей — шестнадцать лет. Тот самый возраст, когда в детях начинаешь видеть соперников, желающих занять твое место. Именно тогда четко и бесповоротно определились противоестественные наклонности и желания уже не детей, а истинных чудовищ. Понимание этого и знание не пошли дальше столицы, но шлейф сплетен и слухов, хвостом движущийся за ними, не остановить. Можно только контролировать, да и то не полностью.
Ссылка в дальние концы королевства не спасла тебя от чьей-то мести, король. Кто уничтожил тебя? Молодой некромант, приславший потерянную душу, убийца, присланный разобиженным параноиком, вызванная подменышем тварь с Изнанки, проклятье верей-аали? Неизвестно… Но все они вернулись, торжествующие, что бы продолжить неизвестно кем начатую вакханалию борьбы за обладание Ключом.
— А лорд Рилан имеет право голоса?
— Нет, Новара получила статус графства только двести лет назад, и Высшие лорды пока не позволяют ей обрести равного с ними положения…
— Почему??
— Новара долгие годы была сателлитом герцога Нерана, а обрела автономию после того, как у них в горах были обнаружены залежи изумрудов… это самая дальняя, северо-восточная провинция. Герцог Неран каждый раз проваливает прошение лорда Новары.
— Вот и еще одна причина для попытки возвышения… — тихо буркнула я.
Я знала борцов-тяжеловесов из цирковой труппы, которые шутки ради жонглировали секирами и топорами под восхищенное оханье публики. Яростные блики лезвий прочерчивали идеальные дуги, рукояти точно ложились в ладонь, именно так, как ты желал. Торжество разрушительной мощи, они порхали, как бабочки в жаркий полдень… даже самым кончиком не задевая парящей между борцами шелковой ленты. Я, маленькая и неуклюжая ученица, раз за разом подкидываю ее вверх, с замиранием сердца следя за неподъемными топорами, проносящимися над головой…
Вот о чем мне напомнила вечерняя разминка Грея, его плавные, текучие движения, неторопливые связки, широкие точные замахи… Когда в тренировочную схватку вступил один из стражей, высокий седой дикеец с отрубком, я восхищенно замерла. Даже не являясь знатоком, любой смог оценить силу и красоту схватки истинных мастеров. Я знаю, с какой стороны следует держать секиру, и смогу проделать пару упражнений. За неимением лучшего способна отразить пару ударов и попытаться кого-то убить, но она слишком тяжела для того, чтобы я имела возможность проделывать такое… Только выставив стилет против стилета, но не секиры.
Это было скорее похоже на кулачный бой с топорами, чем на обыкновенный тренировочный поединок. Казалось, они на полном серьезе пытались убить друг друга. В ход пошло все — хитрые тайные приемы, пинки исподтишка, обложенные сталью топорища, все грязные и необходимые для победы в настоящей схватке до смерти способы. Я напряженно моргнула, движения сражающихся казались смазанными, настолько все происходило быстро, лезвия превратились в сплошные серебристо-серые молнии, вычерчивающие сложные кривые. Встречаясь со звонким лязганьем, они порождали целые снопы
