ей выбросить одну-единственную. Но ничего больше она не могла сделать. Да это и не было нужно. Быстрая проверка показала, что четверо из двенадцати уже умерли, а еще шестеро сидят за решеткой. Из оставшихся двоих одного арестовали, но тому удалось доказать, что он ни при чем. Остался только один. Теперь у почтовых властей были его имя, портрет, описание, привычки, сообщники — все, кроме разве девичьей фамилии его матери. Не прошло и трех недель как его поймали.
— Чисто сделано. Не могу только понять, зачем они сохраняют в картотеке покойников.
— Это потому, что иногда — порой через целые годы — появляются сведения, доказывающие, что они виновны в старых, нерасследованных до конца преступлениях. Зло, которое люди делают, живет и после них, добро, если оно и есть, приходится хоронить вместе с ними. — Он прищурился на собеседника и добавил: — Работники картотеки не любят оставлять дела незаконченными. Им нравится делать на них окончательную пометку, хотя бы для этого требовалось полжизни. Они — люди аккуратные, знаете ли. Тот, кого мы разыскиваем, проделает такой же фокус, запаситесь терпением и убедитесь сами. — Он указал на телефон. — Ничего, если я поговорю по междугородному? — Ухмыляясь самому себе, Райдер схватил трубку. — Дайте мне Казначейство США, Вашингтон, линия 417, мистера О'Кифа.
В течение последующих 24 часов земная техника продолжала свое упорное, утомительное, но неумолимое дело. Патрульные расспрашивали лавочников, местных сплетников, трактирщиков, гуляк, клерков — всех и всякого, кто, хотя бы случайно, мог дать какие-либо крохи ценной информации. Детективы в штатском стучались в двери, задавали множество вопросов всякому, кто отвечал, проверяли тех, кто не хотел ответить. Местная полиция шарила по мотелям и грейдерным паркам, расспрашивала владельцев, администрацию, служащих. Шерифы и их помощники побывали на фермах, где, как было известно, иногда бывала постояльцы.
В Вашингтоне из одной машины вышло 6 тысяч листовок, пока другая машина надписывала 6 тысяч конвертов. Электронные пальцы разыскивали заданную комбинацию из дырочек и прорезей среди миллиона самых различных карточек.
Как всегда, первыми результатами были пачки отрицательных ответов. Никто из родственников Ашкрофта не исчезал ни теперь, ни раньше. В семействе у Летсерна не оказалось темных личностей, у него не было близнеца, его единственный брат, на 10 лет моложе, пользовался прекрасной репутацией, не отличался особенным сходством и во всяком случае мог представить безукоризненное алиби.
Ни один банк не был обокраден ловким притворщиком. В меблированных домах, отелях и прочих вероятных укрытиях преступника человек, похожий на Летсерна, не появлялся.
Однако с дедуктивной точки зрения определенное количество отрицательных ответов может дать несколько положительных. Гаррисон и Райдер изучили полученные сведения и пришли к одним и тем же выводам. Ашкрофт и Летсерн действительно оказались ни при чем. Неизвестный преступник был новичком в грабежах, и его первый успех, несомненно, должен заставить его предпринять еще одну попытку. Такой мастер перевоплощения, видимо, до преступления скрывался под какой-то другой личиной, чем та, которую он сейчас принял.
Первые интересные сведения поступили в конце дня. Кастнер вошел, сбил шляпу на затылок и сказал:
— Кажется, у меня что-то есть.
— Например? — жадно спросил Гаррисон.
— На такой тип саквояжей мало спроса, и в городе их продает только один магазин. За последний месяц продано три штуки.
— С уплатой по чеку?
— Самыми что ни на есть наличными. — Кастнер ответил мрачной улыбкой на разочарованный взгляд своего начальника и продолжал: — Но двое из покупателей — местные жители, которых все знают. Оба сделали свою покупку недели три назад. Саквояжи еще при них, и они могут рассказать о каждом своем шаге в пятницу утром. Я проверил показания, они вполне надежны.
— А третий покупатель?
— К этому я и веду, шеф. Он мне кажется подходящим. Он купил саквояж вечером, накануне кражи. Никто его не знает.
— Чужак?
— Не совсем. Я получил подробное описание его от Гильды Кассиди, продавшей ему саквояж. Это человек средних лет, худощавый, робкий.
— Почему вы говорите, что он не совсем чужак?
— Потому, шеф, что магазинов, торгующих теми или другими кожаными вещами, наберется с дюжину. Я живу здесь довольно давно, но мне долго пришлось искать, где продаются такие саквояжи. Я и подумал: этому негодяю тоже приходилось делать такой же обход. Я пошел по всем магазинам второй раз, давая это новое описание…
— И что же?
— В трех из них вспомнили этого человека, — он интересовался, чем у них торгуют. — Кастнер помолчал и добавил; — Сол Бергман, из «Друга путешественника», говорит, что лицо этого человека ему немного знакомо. Он не знает, кто он, но уверен, что уже видел его два или три раза.
— Может быть, случайный клиент издалека?
— Похоже, шеф, на то.
— «Издалека» может означать любой пункт в радиусе ста миль, — Проворчал Гаррисон. — Или еще дальше. — Он кисло взглянул на Кастнера. — Кто видел его дольше и ближе всех?
— Продавщица Кассиди.
— Вы бы привели ее, да поскорее.
— Я и привел. Она ждет за дверью.
— Хорошо, Джим, — одобрил Гаррисон, светлея. — Давайте ее сюда.
Кастнер вышел и вернулся с высокой, тоненькой девушкой лет двадцати. Она сидела, холодная и сдержанная, сложив руки на коленях, и отвечала на вопросы Гаррисона, старавшегося получить возможно более полное описание заподозренного.
— Опять чертов кружный путь, — пожаловался Гаррисон, когда она кончила. — Теперь ребятам придется проделать все заново, чтобы найти следы этого человека!
Райдер вмешался:
— Может быть, мы облегчим им задачу. — Он пытливо взглянул на девушку через стол. — То есть если мисс Кассиди поможет нам.
— Я сделаю все, что могу, — заверила она.
— Наш штатный художник Роджер Кинг в свободное время рисует карикатуры. Он мастер, большой мастер. — Райдер снова обратился к девушке: — Мистер Кинг покажет вам множество фотографий. Просмотрите их повнимательнее и выберите примечательные черты, соответствующие чертам человека, купившего саквояж. Подбородок на одном снимке, рот — на другом, нос — еще на каком-нибудь. Кинг сделает составной портрет и будет изменять его по вашим указаниям, пока вы не скажете, что достаточно. Подумайте, сможете ли вы сделать это.
— О, разумеется, — сказала она.
— Есть еще Сол Бергман, — заявил Кастнер. — Он очень хочет помочь.
— Тогда давайте сюда и его.
Копии рисунка Кинга были разосланы вместе с описанием и требованием ареста. Не прошло и нескольких минут, как раздался телефонный звонок. Гаррисон схватил трубку:
— Полиция Нортвуда.
— Я сержант Уилкинс, говорю из казарм полиции штата. Мы только что получили ваш листок насчет розыска. Я знаю этого типа. Он живет как раз на моем участке.
— Кто он?
— Его зовут Уильям Джонс. Он держит питомник акров в 20 у дороги номер 4, в нескольких часах пути от вас. Мрачноватый субъект, но против него нет никаких улик. Хотите, мы сцапаем его?
— Уверены ли вы, что это именно он?
— На картинке его лицо, и это все, что я знаю. Я работаю так же давно, как и вы, и в лицах не
