Батальон Билича вернулся на линкор через три дня. В шлюзовой камере его уже встречало командование.
— Господин генерал, первый отдельный стрелковый батальон вернулся из разведки. Потерь нет, легко ранено трое. Командир батальона капитан Билич.
Зорич, с недавних пор генерал-полковник, а именно он принимал рапорт новоиспеченного капитана, удивленно хмыкнул.
— Да, Сашко, ты удивляешь. Остальные без потерь не обошлись.
Параллельно с группой Билича высаживалось еще шесть батальонов. Все их командиры были профессиональными военными, и все, конечно, гораздо старше юного серба.
— Большие потери?
— По человеку в каждом батальоне. А Крутов умудрился потерять даже трех.
— Что так много-то?
— Вот это мы и будем обсуждать.
Масаи строем, с песнями покидали шлюз, на выходе их уже ждали жены и сестры. Когда они окончательно ушли в шлюзовой камере появились солдаты совсем другого рода. И форма на них была точно такой же, как на солдатах Билича, и пострижены они были под ноль. Но женские формы проглядывали даже через эти бесформенные комбинезоны.
— Все-таки решили отправить вниз женский батальон? — спросил Билич своего старшего друга.
Зорич кивнул головой.
— Да, Ванесса настояла на своем. Ты же знаешь ее? Если она захочет, поперек ее никто не встанет.
— Кто идет с ней из наших сербов?
— Никто.
Сашко хотел сказать что-то резкое, но Зорич его прервал.
— И ты то же не дергайся, береги нервы. Она отказалась принимать хоть какую-нибудь помощь от мужчин. А вот и она сама.
Ванесса подошла к офицерам, отдала честь Зоричу.
— Господин генерал, батальон готов к высадке на планету. Разрешите загружаться?
— Хорошо, размещайтесь. И удачи вам там, внизу.
Он глянул на Билича, и, отойдя в сторону, повернулся к влюбленным спиной.
— Можно, я полечу с тобой? — спросил Билич после того, как Ванесса отдала команду грузиться. Та пристально глянула на него, но отрицательно покачала головой.
— Нет.
— Хорошо, тогда послушай меня.
Билич отвел Ванессу еще чуть в сторону и минут десять интенсивно что-то рассказывал ей. При этом он очень активно жестикулировал. Мисс Райт не перебивала его, внимательно слушала. Потом она притянула серба к себе, поцеловала его в губы, жадно, отнюдь не по-матерински.
— Через три дня встретимся, — сказала она, и побежала к готовой к отправлению грузовой тарелке. И словно иголкой какое-то нехорошее предчувствие кольнуло сердце парня.
— Дай то Бог, чтобы все было так, — пробормотал он.
Глава 19
Получилось так, что все эти полгода Александр Соболев был лишен личной жизни. Сначала была учеба, интенсивная, как никогда. Потом начались не менее напряженные дежурства в боевой рубке. Сначала они работали по двенадцать часов, но из-за такого графика все экипажи уставали еще больше. Начали делить вахту на сутки. Вот только тогда все экипажи начали высыпаться. Кроме того, подоспела и третья смена. Был, правда, в личной его жизни один момент, показавшийся Соболеву забавным. Он тогда шел со смены, как всегда уставший, и навстречу ему шла черноволосая девушка с удивительно красивой фигурой и чуточку раскосыми глазами. Она решительно перегородила дорогу пилоту и, ткнув пальцем в грудь Соболева, спросила на ломаном английском языке: — Ты кто — швед?
— Нет, я русский, — ответил Александр. Девушка как-то даже обрадовалась.
— О-о! Рашен. Это тоже хорошо. Пошли, — и она поволокла ошеломленного пилота куда-то в носовую часть. Как оказалось, она тащила его в тот 'тупичок интима', как звали это место между собой сербы. Им повезло, одна из кают была свободной, и уже через пять минут они оба не без взаимного удовольствия занимались весьма интенсивным сексом.
— Как тебя хоть зовут? — Спросил Сашка свою партнершу уже после окончания всего этого безумства.
— Лаура.
— Ты откуда?
— Испан.
— О! Испания, а чего глаза такие раскосые.
— У меня папа китаец, а мать испанка.
Они потрахались еще, а потом Лаура спросила: — А у тебя нет знакомых шведов?
— Зачем они тебе нужны, эти шведы?
— Я хочу переспать на этом корабле со всеми нациями. Понял?
Соболев невольно опешил.
— Ты это серьезно? Зачем это тебе надо?
— Это как русская рулетка, мне интересно, от кого я забеременею. Это можно будет потом узнать, я спрашивала ученых. Чье семя будет сильней, того и будет мой сын.
— Ну, ты даешь!
Через несколько дней он увидел Лауру, транспортирующую в 'интимный тупичок' какого-то упирающегося малайца. Девушка явно решила идти в своем увлечении до конца.
А потом Соболев встретил ее, свою женщину. Он шел по бесконечному Проспекту, и увидел высокую, как он сам, под два метра, девушку. Она была одета в этот самодельный камуфляж, в кепи, явно скрывающей стриженую наголо голову. Но Александр не мог оторвать от ее лица свой взгляд. От красивых, черных глаз, больших, алых губ. И, как-то машинально, Сашка перегородил ей дорогу. Как ни странно, девушка не возмутилась, только улыбнулась и просто спросила по-английски: — Ты кто?
— Саша, — ответил пилот. — Я русский.
Она засмеялась.
— А я — болгарка. Меня зовут Софья.
Слава Богу, на этом огромном корабле не было ни одного кафе, ни одного кинотеатра и даже парка с его непременными скамейками, вечными приютами влюбленных. Узнать что-то больше друг о друге среди этой толкучки было невозможно, тем более Соболеву не хотелось вести эту потрясающую девушку в свой отсек, к этим назойливым и пошловатым морячками. Вряд ли они дали им возможность поговорить по душам. Так что они прямиком направились во все тот же тупичок, и, пока выстаивали двухчасовую очередь в отдельную каюту, выяснили друг о друге все. Оказалось, что в той, прежней жизни она была студенткой политеха и спортсменкой, баскетболистской. А сейчас она сержант в женском батальоне Ванессы Райт. В постели у них так же все было прекрасно, и ощущения Соболева были совсем другим, чем с той девушкой, китайско-испанского производства. Эта была одна сплошная волна счастья, и они очнулись только когда, в дверь начали барабанить очередные любовники.
Так что, сейчас, когда женский батальон был на планете, у Соболева был свой повод волноваться за его судьбу. Два дня прошли у женщин без потерь, пошел уже третий, и скоро их должны были вывозить с планеты насекомых. Но, именно в этот день и у Соболева появилось какое-то нехорошее предчувствие. Хотя, сначала все шло хорошо.
— Командор, последняя партия мяса погружена трюм, началась заливка жидкого азота, — доложил Накаями.
