костру, вам не место там.
– Позвольте мне самому выбрать себе место. И разрешите вам заметить, проницательный друг, я не нуждаюсь ни в чьих советах.
Я опять не пустил его.
– Я не советую, а спрашиваю. Почему вы на Земле, а не на Оре? Что вам делать сейчас на Земле?
– Странный вопрос! - сказал он, пожимая плечами. - А что мне делать на Оре? Вы, кажется, забыли, что там ваша сестра?
– Я ничего не забыл. Вы должны лететь на Ору.
Он уже не вырывался.
– Вы преувеличиваете мою выдержку, - сказал он сумрачно. - У нас с Верой нет дорог друг к другу. Если бы вы знали, как безобразно мы поссорились еще тогда, на звездолете…
– Я видел вашу ссору. Это получилось случайно, но я все видел.
– Значит, вы видели и то, как хладнокровно она прогнала меня? По-вашему, это можно снести?
– Глупец, она рыдала после вашего ухода! Слушайте, Павел, каждый день на Плутон уходят три экспресса, вы еще успеете к ночному.
Ромеро так побледнел, что я испугался. Он беззвучно шевелил губами, долгую минуту всматривался в меня, потом сказал:
– Я подумаю. Сейчас меня ждут гости.
Я смотрел ему вслед. Он шел быстро и легко. Опьянение с него слетело сразу.
13
Утром меня разбудил Альберт. Он ухмылялся в видеостолбе.
– Проснитесь! - кричал он. - Как здоровье после вчерашнего? Мы с Мэри добрались великолепно. Она передает вам привет. Да проснетесь ли вы наконец?
– Что случилось? - спросил я, вскакивая. - Почему такая спешка?
– Разве вы забыли, что сегодня опробование связи с Орой? Я вызываю вас уже из Сахары. Кого из ваших друзей приглашать?
– Жанну - жену Андре, и Мэри. Впрочем, я уже пригласил их.
– А наш вчерашний хозяин Ромеро?
– Думаю, он уже катит на Плутон.
Я быстро оделся и поспешил к аэробусу в Сахару.
Там уже все было подготовлено к открытию связи. С нашей стороны начинала работу СВП-3, на Оре вступала отосланная нами СВП-2.
Гостей было немного, среди них Жанна. Я провел ее в зал и сел рядом с ней. Она попросила продемонстрировать во время сеанса связи места, где произошли сражения с разрушителями, я пообещал сделать все, что будет возможно.
Жанна, тихая, скромно одетая, как села на свое место, так уже не вставала, хотя до пуска оставалось много времени.
Потом появилась Мэри. Она с улыбкой пожала мне руку. Все в ней меняется, когда она весела.
– Что вы сделали с Ромеро, Эли? Вы знаете, что он сразу после праздника улетел на Ору?
– Вас это огорчает, Мэри?
– Разве похоже, что я огорчена? Вы, кажется, заподозрили, что я увлечена вашим другом?
Я сдержанно сказал:
– Очень рад, если не увлечены.
Положительно у нее было неплохое настроение. Я первый раз видел ее такой веселой.
– Эли, вы разговариваете так, словно сами влюбились в меня. Не забывайте, что у нас нет взаимного соответствия. Ничего хорошего для вас из этого не получится.
– Как и для вас, - сказал я и показал ей место рядом с Жанной.
Пуск установки был поручен Альберту.
Альберта аттестовали человеком необычайных математических способностей, и за короткое время сотрудничества я убедился, что в аттестате не было преувеличения.
Он, конечно, уступал любой машине в быстроте расчетов, но по яркости непрерывно взрывавших его мозг идей напоминал Андре, - может, поэтому я так к нему привязался.
Альберт разместился в специальной кабине, устроенной тут же в зале, позади нас. Перед нами зиял темный ящик, нечто вроде сцены театров - приемный стереообъем станции. Возмущения плотности пространства, переведенные дешифраторами на язык человеческих звуков, линий и красок, должны были реалистически изобразиться в стереообъеме.
– Луч в пространстве, - сказал Альберт в двенадцать часов.
Внешне все совершалось без эффектов - Земля не затряслась и не загудела, атмосферу не полоснуло пламя, даже кресла не дрогнули.
Но каждый из нас знал, что в мировое пространство рванулся поток энергии еще не слыханной мощи и концентрации. Прими этот поток иную, более вещественную, форму и попади в него любая планета - даже вспышки не произойдет, просто исчезнет планета, словно и не было ее никогда. И от одной мысли, что мы присутствуем при высвобождении чудовищно огромных сил, я испытывал гордость и радость.
Если бы иных результатов и не имели наши старания, кроме подчинения человеческой воле таких масс активной энергии, то и это было бы значительно.
– В луче звездолет, - доложил через несколько минут автомат. - Расстояние - полпути до Оры.
– Это 'Кормчий', - воскликнул Альберт. - Очертания старого звездолета.
Стереообъем дымно сиял, и в нем плыла одинокая темная точка. Это мог быть любой звездолет - и старый, и новый.
– Ора в луче! - крикнул Альберт, опережая автомат.
Ора летела навстречу, быстро увеличивалась в тумане стереоэкрана. Это были пока наши импульсы, отраженные от нее, потом стали действовать ее собственные. Мы увидели зал Звездных Приемов, много людей, среди них Веру, Ольгу, Аллана, Мартына Спыхальского.
– Так что же? - сказал Спыхальский с подходящей случаю торжественностью. - Откроем первую быстродействующую галактическую передачу? Ора докладывает Земле: мы в луче.
Я ответил за всех, находившихся на станции, а также за всех, кто в этот момент слушал и наблюдал на планете:
– Земля горячо обнимает вас!
Спыхальский доложил, что установка СВП-2 смонтирована и пущена в срок, а до нее была налажена связь со звездолетами и близкими светилами при помощи первой модели. Связь работает отлично. 'Звезда со звездою говорит напрямую, запаздываний нет!' - сказал он, а после обратился к текущим заботам Оры.
Это были обычные успехи и трудности гигантского строительства, разбросанного в космосе: как выполняется график возведения новых планет, монтаж искусственных солнц, на какую звезду, когда и сколько доставили материалов, кто из экипажей космических кораблей и бульдозеров (так он называл Звездные Плуги) вышел в передовые, кто отстает.
Но для нас, дышавших одним дыханием с друзьями, перелопачивающими мировые просторы, каждая мелочь была важна.
– Нам бы хоть еще десятка два Звездных Плугов, - попросил Спыхальский. - Такие вы здоровые и всевластные, Земля, не можете поискать на планетах, прикрикнуть на кого следует, чтоб зашевелились поэнергичней.
Альберт сказал мне:
– Введен еще один канал на Ору. Предоставляется вам лично для срочной передачи. Куда