– Объявили, что упал корабль с какими-то чудовищами, да? - спросил Инженер.
– Да. Что мы дегенерировали под влиянием космического излучения. И что они намерены запереть нас, окружить этой стеклянистой массой. Он по звуку запеленговал направление обстрела, определил цель и таким образом нашел нас.
– Не боялся чудовищ? - бросил Координатор в микрофон.
– Не боялся - это ничего не значит. Сейчас, какое там было слово? Ага, гневисть. Может, так переведет.
Кибернетик повторил вопрос на странном жаргоне калькулятора.
– Да, - сразу ответил репродуктор. - Да. Но - шанс - один - на миллион - оборотов - планеты.
– Это понятно. Каждый из нас пошел бы, - понимающе кивнул головой Физик.
– Хочешь остаться с нами? Мы вылечим тебя. Смерти не будет, - медленно сказал Доктор.
– Нет, - ответил репродуктор.
– Хочешь уйти? Хочешь вернуться к своим?
– Возвращение - нет, - ответил репродуктор.
Люди переглянулись.
– Ты действительно не умрешь! Мы тебя действительно вылечим! воскликнул Доктор. - Скажи, что ты хочешь сделать, когда будешь здоров?
Калькулятор заскрипел, двутел ответил одним звуком, таким коротким, что он был едва слышен.
– Нуль, - как бы колеблясь, сказал репродуктор.
И через мгновение добавил, словно неуверенный, что его правильно поняли:
– Нуль. Нуль.
– Не хочет остаться, возвращаться - тоже, - буркнул Химик. - Может, он… бредит?
Все посмотрели на двутела. Его бледно-голубые глаза глядели на них неподвижно. В тишине было слышно его медленное глухое дыхание.
– Довольно, - сказал Доктор, вставая. - Выйдите все.
– А ты?
– Сейчас приду. Я два раза принимал психедрин, могу с ним еще немного посидеть.
Когда люди встали и двинулись к двери, малый торс двутела, до сих пор поддерживаемый как бы невидимой опорой, вдруг сломался - его глаза закрылись, голова бессильно упала назад.
– Слушайте, мы все время расспрашивали его, а почему он нас ни о чем не спросил? - спохватился в коридоре Инженер.
– Почему же, до этого и он спрашивал, - ответил Кибернетик. - Об отношениях, господствующих на Земле, о нашей истории, о развитии астронавтики - еще за каких-нибудь полчаса до вашего прихода он говорил значительно больше.
– Должно быть, очень ослаб.
– Наверно. Он получил большую дозу облучения, путешествие по пустыне должно было его здорово утомить, тем более что он довольно стар.
– Как долго они живут?
– Около шестидесяти оборотов планеты, то есть немного меньше шестидесяти наших лет. Эдем обращается вокруг своего солнца чуть быстрее, чем Земля.
– Как они питаются?
– Довольно своеобразно. Кажется, эволюция проходила тут иначе, чем на Земле. Они могут непосредственно усваивать некоторые неорганические субстанции.
– Действительно своеобразно, - сказал Инженер.
– Ага, грунт, который вынес тот, первый! - вдруг сообразил Химик.
Они остановились.
– Да, но таким способом двутелы питались тысячи лет назад. Теперь в нормальных условиях так никто не поступает. Эти тонкие чаши на равнине как бы их аккумуляторы продовольствия.
– Это что, живые существа?
– Не знаю. Во всяком случае, они избирательно извлекают из глубины и накапливают вещества, которые служат двутелам пищей. Их много, разных видов.
– Да, очевидно, двутелы должны их разводить, вернее, возделывать, - сказал Химик. - На юге мы видели целые плантации этих чаш. Но зачем тот, который забрался в ракету, рылся в глине?
– Потому что после захода солнца чаши втягиваются под почву.
– Все равно глины было везде достаточно, а он выбрал именно эту, в ракете.
– Может, потому, что она была разрыхлена, а он - голоден. Мы не говорили об этом с нашим астрономом. Возможно, что тот двутел действительно бежал из долины на юге…
– Дорогие мои, идите теперь спать, - обратился Координатор к Физику и Кибернетику, - а мы займемся делом. Скора двенадцать.
– Двенадцать ночи?
– А как же. Я вижу, вы уже совсем потеряли счет времени?
– Ну, в таких условиях…
Позади послышались шаги. Из библиотеки вышел Доктор. Все испытующе смотрели на него.
– Спит, - сказал он. - Худо с ним. Когда вы вышли, я решил было…
– Он не кончил.
– Но ты говорил с ним?
– Говорил. То есть… Понимаете, мне показалось, что это конец… Я спросил его, можем ли мы что- нибудь для них сделать. Для всех.
– И что он сказал?
– Нуль, - медленно повторил Доктор, и всем показалось, что они слышат мертвый голос калькулятора.
– Идите теперь и ложитесь, - сказал Координатор через мгновение. - Но я еще воспользуюсь тем, что мы все вместе, и спрошу вас - будем ли мы стартовать?
– Да, - сказал Инженер.
– Да, - произнесли Физик и Химик почти одновременно.
– Да, - присоединился Кибернетик.
– А ты? Молчишь? - спросил Координатор Доктора.
– Я размышляю. Понимаете, мне еще никогда не было так интересно…
– Понимаю, тебя интересует, как им можно помочь. Но теперь-то ты уже знаешь, что…
– Нет. Не знаю, - тихо сказал Доктор.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Часом позже по откинутой крышке грузового люка сполз Защитник. Инженер остановил его в двухстах метрах от стеклянистой стены, сходящейся кверху, словно недостроенный свод, и принялся за дело. Тьма гигантскими скачками убегала в глубь пустыни. Ослепительные гремящие бичи рассекали зеркальную стену, сочащиеся жаром плиты падали на грунт, белый дым бурлил над кипящим песком. Инженер оставлял куски строительного материала остывать и хлестал аннигилятором дальше, вырубая в своде окна, с которых стекали огненные сосульки. В мутной, полупрозрачной оболочке возникали ряды четырехугольных дыр, сквозь них открывались провалы звездного неба. Дым спиралями стлался по песку, в жилах стеклянистого колосса что-то пощелкивало, трещало, обломки затягивал темный жар. Наконец Защитник попятился к ракете. Инженер на расстоянии измерял радиоактивность. Счетчики предостерегающе гудели.
– Пришлось бы ждать минимум четверо суток, - сказал Координатор, - но мы пустим туда Черного и чистильщиков.
– Да, радиоактивность значительна только на поверхности. Достаточно будет сильной струи песка под
