загогулинки.
– Как ты думаешь, - спросила она вдруг, - что будет делать нормальный космонавт, если в кабину проникнет излучение?
– Такое?
– Такое -наплюет. Мощное.
– Усилит защитное поле. Ну, полезет в скафандр высокой защиты, если успеет.
– Ну, а ненормальный космонавт?
–Ненормальных не бывает.
– Ненормальный космонавт заранее наденет скафандр, а потом… - Симона еще,раз посмотрела на рисунок ленты и пошевелила пальцем в воздухе, повторяя кривую, - потом возьмет дезактиваТор и накроем его раструбом датчик прибора. Прибор трепыхнется и; кате паинька покажет нормальную активность.
– Зачем?
– Не имею представления. Ну, пошли.
– Последние известия, - сказала Симона голосом кибер-информатора, входя в салон. - Большой океанский лайнер доставил из Чикаго в Москву тысячу триста актеров, статистов и специалистов- антигравитаристов “Беттерфлай-ревю”. Гастроли продлятся четыре с половиной месяца.
–Ох, - сказала Ираида Васильевна, - никогда нельзя спокойно приехать в Москву попить чайку. - На первом же перекрестке в тебя вцепятся-нет ли лишнего билетика?
Вот когда Санти брякнет: “И это - каждому по потребности”.
Но Санти молчал.
– Во-вторых, десятого сентября ожидают извержения какой-то сопки. Разумеется, весь институт имени Штейнберга на ногах. И, в-третьих, двоих ваших опять попросили с Венеры. Пытались любезничать с аборигенами.
Американцы промолчали, словно их это не касалось.
– И вот-вот будет спецсвязь с Землей.
Санти поднял пушистые каштановые ресницы.
– Чья-нибудь мама, - пояснила Ираида Васильевна.
Но это оказалась не мама, а Митька, и Симона с Ираидой Васильевной, извинившись, пошли в центральную, и Митькина голова уже сияла на экране, и по этой голове было видно, что сидит он на самом кончике стула.
– Здравствуй, мама, - сказал Митька и тыркнулся в самый экран.
– Здравствуй, Митя, - ответила Ираида Васильевна так строго, что Митька даже растерялся:
– Мама, а ты ни на что не сердишься?
– Что ты, сынуля. Я просто устала. А как у тебя с отметками?
“Господи, что она вынимает из него душу?” - с тоской подумала Симона и постаралась боком-боком вдвинуться в сектор передачи.
– Это вы, тетя Симона? - закричал Митька, и глаза его сделались узенькими и совершенно черными - никакого белка, просто черная щелка. Вот так дикареныши радовались, завидя добычу. И бросались на нее. Этот еще не умеет бросаться - этот пока только радуется.
– Ну, что тебе, человечий детеныш?
– Теть Симона, а я узнал: венериане все-таки инертными газами дышат. Это из Парижа передавали, на русском языке. Вот.
– А не путаешь, дикареныш? В нашем воздухе ведь тоже присутствуют инертные газы, - не в таком, конечно, количестве, как на Венере, но всё же есть. Мы их и вдыхаем, и выдыхаем, и даже заглатываем. Но ведь мы ими не дышим и не питаемся. Понимаешь разницу или объяснить?
– Да тетя Симона же, - с отчаяньем проговорил Митька, - ну как вы не хотите понять? Я же вам говорю - дышат. Ну, вдыхают там аргон или ксенон, а выдыхают уже совсем другое. Соединение. У них внутри соединяется.
– Фантастика, - пожала плечами Симона. - И потом, откуда французские ученые это взяли? Ведь никто еще не исследовал живого венерианина. Нельзя.
– Не знаю… - растерянно протянул Митька.
– Никогда не говори ничего такого, что тебе самому до конца не ясно, -терпеливо проговорила Ираида Васильевна. - Вероятно, очередная гипотеза, пытающаяся объяснить наличие в венерианской атмосфере различных соединений инертных газов. Поговорим об этом на Земле. А сейчас нам пора, сынуля. У нас гости.
– “Кара-Бугаз”?
Всё, чертенята, знают - даже примерное расписание рейсовых планетолетов.
– Нет, - сказала Симона, -”Бригантина”“ Проклятые капиталисты.
Митька внимательно посмотрел на Симону. Скулы, обычно скрытые мальчишеской округлостью щек, проступили четко и тревожно,
– Познакомиться хочешь? - спросила Симона, улыбнувшись.
Ираида Васильевна недовольно обернулась к ней, но Симона как ни в чем не бывало уже успела щелкнуть тумблером. Ираида Васильевна только пожала плечами, - собственно говоря, передача из салона в присутствии экипажа какого-либо корабля никогда не запрещалась.
– Господа, - сказала Симона, переходя в салон, это - Митя Монахов.
Космолетчики как по команде обернулись сначала к ней, а потом к фону дальней связи.
Митька увидал американцев и машинально поднялся.
На экране, четко деля его на белое и черное, были видны теперь только чуть примятая рубашка и трусы на трогательной резиночке.
– Сядь, Митя, - просто сказала Симона. - Это -экипаж “Бригантины”: капитан Дэниел 0'Брайн (Дэниел кивнул почти приветливо, и Митька ответил ему сдержанным кивком, исполненный достоинства), космобиолог Мортусян (Пино мотнул головой - Митька тоже мотнул) и второй пилот Стрейнджер (Санти привстал, улыбнулся).
Митька кивнул без улыбки и исподлобья глянул на Симону, та едва заметно прикрыла глаза, но это был целый разговор, понятный только им двоим: “Ты, дикареныш, не ожидал, что они такие. Да, капитан - повидимому, герой и дельный парень, Мортусян - парень не дельный, не герой и вообще на планетолете фигура странная. А третий - настоящий враг. Это ты правильно угадал, дикареныш. И что не подал вида - правильно. И что не улыбнулся ему - тоже правильно. Молодец”.
– Не буду вам мешать, - Митька явил весь свой такт, - до свиданья.
Ираида Васильевна немножко растерялась, перебирая привычные, но неподходящие в данном случае слова, а тем временем экран погас, и американцы по очереди стали говорить то хорошее, что всегда говорят матерям про детей, а Ираида Васильевна все думала, что про отметки он так и не успел рассказать, - не вовремя всегда вмешивается эта Симона.
Ираида Васильевна вернулась на свое место. Все молчали.
– А что, - Симона потянулась за леденцами, - завидно, да? Хочется еще в футбол погонять и девчонок за косы?
– Подумаешь, - сказал Санти. - Вот прилечу и пойду играть в футбол. И за косы кого-нибудь тоже можно.
– Черт побери, - Симона высунула кончик языка с леденцом, скосила глаза и посмотрела на конфету - она была зеленая. - А вот я - уже старуха.
Дэниел медленно поднял на нее глаза. О чем она говорит? Почему он перестал понимать, о чем она говорит?
– Ну да, - протянул Санти, - а меня так и подмывает спросить вас, в котором вы классе.
– В пятом, - с готовностью отозвалась Симона, - Лучше всего - в пятом.
Все, естественно, выразили на своих лицах необходимое недоумение - почему, мол, обязательно в пятом, классе.
– А меня в пятом три раза из школы выгоняли, Бесповоротно. И обратно принимали. Скучал без меня директор. Одна библейская эпопея чего стоила.
Иногда во время разговора Симона делала небольшие паузы и подносила пальцы левой руки к губам.
