мере на этой Земле.
Книгу забрал великий маг О. Раньи, не без моей, правда, помощи. Но скажите на милость, кому здесь нужны книги по алхимии, размышления о философском камне? Разве что мне? Да и то, не сами книги, мне и ксероксной копии хватит. Конечно, беспокоил меня вопрос, а не надул ли я великого мага? Подсунул за волшебные вещи обычную мобилу с флешкой, на которую записаны файлы с болтающей, поющей и танцующей девушкой, чей портрет я снял на мобилу полгода назад. А братан ее на своем компе на физию Азизы наложил, очень эротичные танцы у нее получаются, да и поет неплохо. И с голосом ее намучались, хорошо, что одна песня Зарины хранилась у мага в серебряной вазе. В общем, подсунули мы магу вместо души любимой ее компьютерную копию. Но ведь он этого и хотел и, кажется, остался доволен. Как сказал классик: «Ведь обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад». Опять же эта книга… А ведь ценности она немалой, если из-за нее эти маги разношерстные так всполошились. Эх, не иначе продешевил я…
Ухмыляясь, я вернулся в комнату. Сашка уже привел свои диски в относительный порядок и теперь, наклоняясь в кресле «на виражах», с ревом гнал по узким улицам Монако болид «Формулы». Не наигрался еще. Ничего, братан, дай срок, я куплю тебе такой болид, такую тачку, что Шумахер позавидует…
Я открыл верхний ящик стола, взял мешочек, плюхнулся задницей на диван. Подставил ладонь, вытряхнул на нее желудь, куриную косточку и небольшой камушек. Желудь этот интересный. Как я понял из объяснений О. Раньи, им можно расплатиться за что угодно. Захочешь купить буханку хлеба — будет червонцем. Хорошую тачку — пачкой баксов. И снова у тебя в кошельке окажется. Это он специально непутевому студенту Реддиссу выдал, дабы тот с голодухи не помер. Ну а теперь и мне сгодится. Только вот не понятно, как в банках этот желудь в машинку для пересчета купюр влезать будет. Косточка тоже пригодится. А интересно, если ее сломать на площади Ленина под памятником, Ильич бронзовый оживет? И сгонит, наконец, голубей с лысины своей многострадальной? Что касается камушка… С виду — так, ничего особенного. Кусочек слюды. Но камушек, полежав в руке с минуту, внезапно потеплел, растекся по ладони и засветился мягким голубоватым светом. Надо же, так его обозвать: «То, Что не Имеет Названия». Но это у них. А у нас он имеет вполне конкретное название. Прям вижу глянцевые обложки журналов со своим портретом и заголовки: «Российский студент совершил переворот в химии!», «Самый юный нобелевский лауреат в истории!», «Рак побежден!», «Раскрыта тайна бессмертия!», ну и прочая, прочая, прочая…
Я взял кипу оставленных Лазаревым ксероксных листов, выбрал нужный. С камушком, растекшимся у меня по ладони, это был уже не трактат, это была инструкция: «Помести свинец в фарфоровый сосуд, в змеиную кровь. В ночь полной луны положи в кровь философский камень. Утром, когда взойдет солнце, возьми оттуда золото». Коротко и ясно, без всяких формул и реакций. И никаких перегонных кубов.
— Слышь, братец, — крикнул я сквозь рев движка из всех шести динамиков. — Да выключи ты свою бандуру на минутку!
Послушный братец нажал пробел, рев стих.
— Ну что, братан, пора разгонять наш гадюшник. Очень хочется презренного металла. Кого из гадов сегодня будем порешать? Может, питона? Или удава?
— Жалко лимонника-то, — ответил братец, улыбаясь понимающе. — Он такой классный. Давай гюрзу для пробы.
— Гюрзу так гюрзу, — согласился я, доставая из батиного чемодана пакет со свинцовыми монетами. — И глянь-ка в интернете, почем нынче золотые николаевские двадцатки?
КОЛЛЕГИ
…и все-таки, уважаемый коллега, позволю себе с вами не согласиться. Давать знания основ магии смертным — нет уж, извините. Да, без сомнения, знания — величайшая из ценностей, данная нам э-э-э-э… свыше, но… каждая ценность имеет две стороны. Смотря, как применить. Согласны? Возьмем тот же змеиный яд, которому вы, уважаемый коллега Саттар, отдаете предпочтение в своих замечательных опытах. Попробуем рассмотреть данный предмет подробно. Итак, первоначальная субстанция — яд в клыке змеи. Допустим, кобры. Так вот, яд — это смерть! И чаще всего — смерть мучительная. Да, мне приходилось видеть агонию укушенного — не очень приятное зрелище. Теперь отправимся на магическую ярмарку в Драгорг. Что мы видим на самом почетном месте в лавке приличного мага? Малюсенькую склянку, за которую посвященный без колебаний выложит добрую сотню золотых. Хотя в ней тот же змеиный яд, но к которому вы, уважаемый Саттар, применили чуточку своих знаний. Яд плюс знания, немножко магии — и вот это уже великолепное лекарство, это — жизнь! Это не просто комплимент, уважаемый коллега, это — констатация факта. Свой застарелый радикулит я лечу только вашим чудодейственным бальзамом из яда кобры, за что вам моя безмерная благодарность. Но идем дальше. А если по незнанию потребить всю мазь или весь порошок из склянки за один раз? Что мы видим? Это опять смерть. И не менее мучительная, нежели в первом случае. Какой же мы сделаем из этого вывод? Во всем нужна мера! Согласны вы со мной? И если мы даем смертным малую крупицу знаний — это для них хорошо. Но давать больше — это уже губительно. Да, думаю, можно ограничиться курсом начальной магической школы, чтобы они хотя бы умели избавляться от паразитов…
— …и чтобы от них не так сильно разило, — добавил Саттар, и оба путникаи громко рассмеялись, вспугнув ворона, дремавшего на верхушке сухой сосны. Ворон хрипло каркнул, выражая недовольство вторжением, и взлетел, шумно хлопая крыльями. Сделав круг над просекой, пересекающей чахлый лес, ворон уселся обратно на ту же сосну и, склонив голову набок, рассмотрел пришельцев. Да, весьма забавная парочка — два бородатых гнома на осликах. Одеты богато, один во все зеленое, другой — в темно-красное. Тут и там на платье гномов поблескивали драгоценные камни. К блестящим штучкам ворон был очень даже не равнодушен, но по богатому жизненному опыту знал: приближаться к любому двуногому, у которого в передних лапах палка, а тем более длинный посох, крайне опасно. Так что в данном случае лучше не связываться.
Ворон устроился на суку поудобнее, закрыл глаза и задремал. Откуда ему было знать, что два смешных гнома на лесной просеке — это великий Изумрудный маг Северных гор, Хранитель тайны камней, кавалер полного банта Ордена Недр господин Бианн и великий Рубиновый маг Подземелий, куратор Вершин, покрытых Алмазным льдом, кавалер полного банта Ордена Недр господин Саттар. Впрочем, а ворону оно надо?
— …да, чтобы от них не так воняло, — продолжил гном, одетый в зеленое, все еще посмеиваясь. — И этого, на мой взгляд, вполне достаточно. Но если все смертные получат доступ к магии второй степени и научатся, допустим, управлять погодой… Вы представляете, что из этого может получиться?
— Да передерутся просто-напросто. В засуху тучи дождевые друг у друга будут красть, саранчу насылать на соседей, град, чуму, прочие пакости, ну и воевать потом.
— Это точно! Воевать — в первую очередь. Война для них — как алмазная погремушка для юного гнома…
Гномы снова рассмеялись, ибо постоянная тяга смертных к войнам их веселила более всего.
— Да, но вы забываете, уважаемый Бианн, про магов среди смертных, — возразил гном, названный Саттаром. — Есть же среди них и настоящие мастера. К примеру, тот же господин О. Раньи, у которого мы имели удовольствие гостить в Арроххоне. Великий человек и великий маг! Согласны?
— Да, конечно, господин О. Раньи — великий маг, — согласился Бианн. — И признаю, у него есть чему поучиться. Но много ли таких среди смертных?
— Вот именно, и я как раз думал о том, что…
Гном не договорил, о чем он, собственно, думал, потому что ослик под ним вдруг резко остановился, поднял голову, шумно втянул ноздрями воздух и отчаянно заревел.
— Мой серый друг кого-то почуял, — сказал Саттар, — причем этот «кто-то» явно не один и находится довольно близко.
— О да, — кивнул Бианн, — и судя по запаху, это «кто-то» давно не мылось.
Словно в подтверждение его слов в кустах по обеим сторонам дороги зашуршало, из зарослей появились сутулые фигуры в лохмотьях и звериных шкурах.
