— Замечательное страшилище! Всякий раз смотрю на него — и радуюсь.
— Ха! Вы еще поглядите, когда он сойдет на воду!
— Уверен, зрелище окажется впечатляющим. Корабли противника будут десятками идти на дно со страху — от одного вида нашего красавца «Warrior» а. Главное, чтобы чертова железяка не утонула первой — под собственным весом.
— Я не верю своим ушам, Уинстон! И это говорит инженер?! Существуют чертежи, расчеты, их проверяли специалисты…
— У вас скверное чувство юмора, Джеймс. Впрочем, в каждой шутке… Блэйлок уже неделю как пропал. Когда автор проекта неожиданно исчезает, это наводит на размышления.
Двое остановились, придирчиво разглядывая возвышающегося на стапелях монстра. Корпус броненосного фрегата «Warrior», имевший добрых двести пятьдесят футов в длину, влажно поблескивал, ловя скупые лучи солнца. Ровные прямоугольники орудийных портов зияли чернотой — по пятнадцать с каждого борта.
— Не маловато — три десятка орудий? — поинтересовался Уинстон Соммерсби, ежась от колючих укусов норд-оста. Август в Блэкуолле погодой не баловал. Длинное — чтоб не сказать, лошадиное — лицо инженера оставалось невозмутимым, но вся его нескладная, закутанная в плащ фигура выражала скепсис.
— В самый раз! И не три десятка, а тридцать четыре: вы забыли два носовых и два кормовых…
В противовес коллеге, Джеймс Рэдклиф, отвечавший за вооружение броненосца, лучился оптимизмом. Фитиль сигары весело дымился в углу рта, слоновьи ножищи в башмаках, достойных великана, уверенно попирали деревянный настил. Ростом артиллерист не вышел — едва по плечо инженеру, — зато удался вширь. Телосложением он напоминал вековой дуб, символ старой доброй Англии.
Казалось, ничто на свете не могло испортить мистеру Рэдклифу настроение. Ни хмурое небо над головой, ни ветер, трепавший полы легкомысленно расстегнутого сюртука, ни очередная задержка в монтаже корабля.
— Тридцать четыре бомбических орудия Пексана! Фрегат первого класса без брони выдержит в лучшем случае один бортовой залп «Воина». После второго от него останется плавучий костер. В то время как аналогичный залп противника не принесет броненосцу значительного вреда.
— Рад слышать. Осталось только спустить сей утюг на воду и подобраться к противнику на дистанцию залпа. С дальнобойностью у пушек Пексана, кажется, не очень?
— Насчет «подобраться» — это уже ваша забота, друг мой! Кто тут занимается паровыми машинами? Их что, еще не завезли? Все сроки вышли!
Уинстон медлил с ответом. Он постучал тростью по скрипучему настилу, сомневаясь в его прочности; зачем-то воздел очи горе. С неба, словно только того и ждала, сверзилась тяжелая капля — и упала Соммерсби точнехонько на кончик носа. Инженер вздрогнул, зябко передернув плечами.
— У нашего подрядчика, Джона Пенна, забастовка на фабрике. Продлится две недели, не меньше. Хорошо хоть, станки не поломали, как в прошлом году. Мистер Пенн передает свои глубочайшие извинения…
— Толку с его извинений! Адмиралтейство взыщет с Пенна неустойку или отдаст заказ другому подрядчику…
— Не отдаст. «John Penn & Sons» — лучшие производители паровых машин для кораблей. И единственные регулярные поставщики нашего флота. Кроме того, в Адмиралтействе, как всегда, поторопились. Вы ведь знаете: машины устанавливают в доках после спуска корпуса на воду. Так же как рангоут и вооружение. А до спуска далеко: не все переборки на месте. Завод задерживает стальные листы…
— Ничего, обложат штрафами — запрыгают, как блохи на сковородке!
Инженер от комментариев воздержался. Представления мистера Рэдклифа о мироустройстве вообще и кораблестроении в частности имели мало общего с действительностью. Во всем, что касалось артиллерии, он разбирался прекрасно, за что был ценим Адмиралтейством. Но в остальном невежество коллеги поражало. Соммерсби не счел нужным разъяснять, что штрафы если и будут наложены, то исключительно на владельцев верфи — компанию «R.J. Triptey Ship Works».
Пусть мистер Трипти сам разбирается с субподрядчиками.
Корпус монстра напоминал обессилевшего, вытащенного на берег Левиафана. Без мачт, палубных надстроек, оснастки и вооружения «Warrior» смотрелся жалко, несмотря на размеры. Обглоданными ребрами возвышались над бортами остатки лесов, тали лебедок провисли, печально качаясь на ветру. Дощатые поддоны для подъема грузов, сложенные кособоким штабелем, жались к железному боку броненосца, словно в поисках защиты.
И это — секретный проект Адмиралтейства, курируемый лично премьер-министром Великобритании, мистером Каннингом?! Будущий владыка морей? Детище инженерного гения, куда вложены сотни тысяч фунтов?! Вместо звона металла, скрипа лебедок, деловитой суеты — сырость, запустение, скука. Гулкая тишина по-хозяйски обосновалась во чреве страшилища, впавшего в спячку. Где-то стучат молотки, перекликаются рабочие — верфь живет, строятся новые фрегаты и барки — но сюда долетают лишь отзвуки жизни.
«Словно мы вдруг оказались в огромном склепе…»
Уинстон Соммерсби знал такое за собой. Беспричинные приступы меланхолии накатывали на него в самое неподходящее время. Казалось бы, что особенного? Задержка в работах (сколько их уже было!) плюс скверная погода. Скоро подвезут листы стали, и монтаж возобновится. А там и паровые машины подоспеют. Не вечно ж рабочие Пенна будут бастовать?!
Несмотря на доводы рассудка, хандра одолевала. И Рэдклиф, чей непробиваемый оптимизм действовал на Соммерсби благотворно, как назло, умолк.
— Вы никогда не задумывались, друг мой, — с деланной бодростью заговорил Уинстон, — что нам выпала честь участвовать в грандиознейшем проекте современности? Броня? Новые пушки? Паровые машины? Все это так или иначе применялось, но — по отдельности. Вместе же…
— Ха! — Артиллерист заглотил наживку. — Я над этим не задумываюсь. Я этим горжусь!
Он выпустил клуб дыма, достойный выстрела мортиры.
— Нам повезло родиться в великой стране. Этот красавец, пренебрежительно названный вами «утюгом», — начало новой эпохи! Эра брони и пара, и взрывов бомб! Дерево? Паруса? Вчерашний день! Но, я вижу, вы продрогли. Идемте в контору мистера Уотерхауса, он готовит замечательный грог. Нам нужно согреться. Ну и погодка! Август, разрази его поперек!
Словно в подтверждение его слов, на северо-востоке громыхнуло. К счастью, дождь медлил, давая возможность инженеру и артиллеристу добраться до конторы управляющего. Когда Соммерсби поднимался по ступенькам, ему показалось, что в окошке мелькнуло незнакомое лицо. Он почти уверился, что управляющий не один, и ошибся — мистер Уотерхаус восседал за столом в полном одиночестве, листая замусоленный гроссбух.
В камине уютно потрескивали буковые поленья.
— Вы закончили осмотр, джентльмены?
Управляющий сделал очередную пометку, промокнул запись бронзовым пресс-папье и закрыл гроссбух. Вид он имел скверный: мешки под глазами, нос и щеки в красных прожилках. Так выглядят люди после гулянки — либо после бессонной ночи, проведенной за рабочим столом. Впрочем, отдельные личности выглядят так всегда, начиная с раннего детства — и независимо от обстоятельств. К этим любимцам Фортуны и принадлежал Эдгар Уотерхаус.
— Закончили. Качество исполнения нас в целом устраивает.
— Но работы снова приостановлены…
— Поставщики! — трагически развел руками управляющий. — Вы не в курсе, когда Вуличский завод собирается…
— Это вы должны знать, как обстоят дела у ваших субподрядчиков, — желчно заметил Уинстон. — И не донимать вопросами представителей Адмиралтейства. Да, в курсе. Через неделю! Как вам это понравится?
— Да вы совсем простыли, мистер Соммерсби! — засуетился управляющий, быстро меняя тему
