Саууай на большом своем коне, и сказала ему:
— До утра подожди старика моего. Я снаряжу его.
Саууай расположился здесь же, на площади. Слез он с коня, седло поставил себе под голову, потник подложил под себя, андийской буркой накрылся и лег спать.
Вернулась Шатана домой и сказала Урызмагу:
— Этот юнец, что нам несчастье приносит, так прицепился к тебе, что никак нельзя тебе отказаться ехать с ним. Но будь с ним настороже! Возьми с собой своих младших и поезжай. А плеть свою оставь дома, будто забыл ее.
Всех дочерей своих к тому времени выдали Урызмаг и Шатана. Только одна осталась у них дома, младшая звонкоголосая Лашин. Ей пришла уже пора выходить замуж. Но кто ни посватается к ней, всем отказывает она, да еще про каждого жениха составит насмешливую песню и сама сыграет ее на своей гармошке и споет. А потом за ней поет эту песню на срам жениху молодежь всех трех нартских селений. Бранила Шатана за это свою озорную дочку, а та всегда отвечала:
— Еще не подрос мой жених.
А когда взял Саууай первенство на скачках, вот какую песню спела Лашин:
Однажды, на утренней зорьке, Лашин доила корову, и Шатана услышала, как поет ее дочь эту песню. Только хотела Шатана сказать дочке, что не годится девушке громко петь такую песню, вдруг видит: вырвался из хлева бугай и кинулся на корову, которую доила Лашин. «Ой, горе, убьет он мою девочку!» Но только в страхе подумала это Шатана, как видит она: схватила Лашин бугая за мохнатый загривок, подняла и кинула его через ограду, словно это был не грозный бык, а слабый котенок. Как стояла Шатана, так и застыла на месте. Саму Шатану все называли «женщина-нарт», но из дочерей ее, кроме Лашин, ни одна не унаследовала ее богатырства. Ничего не сказала тут дочке мудрая Шатана, но когда Урызмаг поехал в поход с Саууаем, она шепнула ему, чтоб он будто бы нечаянно оставил дома свою плеть. Не знал Урызмаг, что задумала хитроумная Шатана, но сделал так, как она ему сказала.
Только ушли в поход нарты, как их враги уаиги пришли на нартскую землю и сказали, что если не отдадут им от каждого дома по девушке, то разрушат они все нартские селения.
Вот сидят на нихасе самые старые нарты и не знают, что им делать. Нет дома славной нартской молодежи, нет дома испытанных в битвах нартских мужей. Неужто отдать на посрамление уаигам нартских девушек?
Узнала Лашин, о чем совещаются на нихасе, поднялась она на башню и крикнула уаигам:
— Эй, слушайте меня, одноглазые! Зачем вам столько девушек? Завтра я одна против вас выйду. Высылайте против меня любого, и если победит он меня — делайте с нами, что хотите. А если моя будет победа, я с вами сделаю все, что захочу.
Услышали ее слова уаиги, и долго они хохотали, так им это смешно показалось. А в нартском селении пригорюнились старики, в голос зарыдали подружки Лашин, оплакивая ее. И все женщины вторили им. Только Шатана не плакала и не смеялась…
Вот настал день единоборства. Вышел вперед самый сильный из уаигов, подпер руки в боки, ходит, посмеивается. Вышла на поле Лашин, и рядом с уаигом она — как овца рядом с медведем. Опять захохотали уаиги, и еще пуще опечалились нарты. А Лашин сказала уаигу:
— Всем ты хорош, красавец, только обхождения у тебя нет. Ведь вступающим в единоборство полагается руку пожать друг другу.
— Ну-ну, давай, пожми! — сказал уаиг и протянул ей свою.
Тут схватила его за палец Лашин, взметнула кверху, и, точно пером набитый, взлетел уаиг и упал на землю. Грохот пошел по окрестности, закачались горы, и все уаиги где стояли, там и сели. А Лашин, видя, что еще ворочается и стонет поверженный ею, наступила ногой на его голову, и — пусть то будет с врагом твоим! — как куриное яйцо, захрустел череп уаига. Тут сказала Лашин, обращаясь к уаигам:
— Была бы я мужчиной жестокосердым, я бы с вами со всеми сделала бы то же, что с братом вашим. Но я девушка, сердце у меня отходчивое, доброе, потому слушайте, что я вам прикажу. Было время, когда никто на земле не мог вас осилить. Тогда глупыми играми забавлялись вы и накидали все эти огромные камни, из-за которых так трудно возделывать нам свои поля. Ну, а теперь, видите, нашлась в мире сила посильней вашей. И вот задаю я вам урок: соберите камни, которые вы пораскидали повсюду, и сложите их в кучу, чтобы не мешали они нам обрабатывать землю. Что тут было делать уаигам? Согласились они. А во всех нартских селениях с великим ликованием отпраздновали победу Лашин.
Не знали нарты, что происходит у них в селении, и спокойно уезжали они все дальше от дома. Далеко уехали, и тут вдруг сказал Урызмаг:
— Плеть свою я забыл, придется мне домой за ней вернуться. Вы езжайте вперед, а я вас догоню.
Но разве мог Саууай не услужить старшему?
— Я сам съезжу за твоей плетью, — сказал он и повернул своего коня обратно.
Вот подъехал он к старому дому Ахсартагата. Вдруг — что за чудеса? Небо ясное, а слышно, как будто гром грохочет. Но то не гром грохочет, то голос громовой выговаривает ласковые слова, какие девушкам говорят. Замолчал. И в ответ тут громко запела девушка:
Так пропела она, и только кончила — грохот и вихрь пошел по окрестности. Молния блеснула, зашумели деревья, черная тень взвилась кверху и на мгновенье закрыла солнце. К себе в небесную кузницу улетел Курдалагон, обиженный насмешницей Лашин.
И тут вспомнил Саууай, что разборчивой невестой не раз называли в нартских селениях младшую дочку Шатаны.
Коня своего к коновязи Урызмага привязал Саууай, вошел он в покой для гостей и сел там.
Увидала Лашин, кто приехал к ним в гости, и сразу оробела, даже голос пропал. Шатана послала ее к гостю с рукомойником и тазом. Молча полила она воду на руки Саууая. Умылся юноша. А закончив умывание, вот что сказал Саууай:
— Всем ты удалась, девушка, только жаль, что хромая.
Вернулась Лашин к матери и с плачем сказала:
