У академика Воробьева за плечами опыт спасения жертв Чернобыльской аварии. А какой опыт у Шевченко, кроме опыта спасения от прокуратуры известного оборотня Собчака? Об этом напоминает газета «Стрингер»: «Юрию Шевченко не впервой отмазывать власть. Именно он, будучи начальником ленинградской Военно-медицинской академии, поставил липовый диагноз Собчаку, когда тот скрывался от прокуратуры». Военной? А какое отношение к военным имел штафирка Собчак? Диагноз был выдан, когда его все-таки сцапали после того, как он не явился в прокуратуру и на двенадцатый ее вызов. Не за это ли Шевченко и пост министра отхватил? Ведь в операции по спасению от прокуратуры он действовал плечо к плечу с Путиным, заместителем штафирки, сыгравшим главную роль в операции.
Вот же какая биография: космическую станцию «Мир» спасти не смог, подлодку «Курск» спасти не смог, наши военные базы на Кубе и во Вьетнаме спасти не смог, а этого субчика спас! Вернее сказать, ни станцию, ни подлодку, ни базы спасать он и не думал, а за огородное чучело демократии готов был живот положить: у каких-то финнов раздобыл спортивный самолет «Сессна» (тот самый, рустовский!), погрузил туда умиравшего от медвежьей болезни друга, совершенно мертвую (только язык неутомимо работал) Нарусову и перебросил их в Париж. Похоже, что это была его единственная безусловно успешная операция за все годы работы в КГБ и за время президентства.
Когда-то широко известный литературный критик Корнелий Зелинский, участвовавший во встрече писателей со Сталиным на квартире Максима Горького 19 октября 1932 года, потом писал: «Сталин поражает своей боевой снаряженностью. Чуть что, он тотчас ловит мысль. Он очень чуток к возражениям и вообще странно внимателен ко всему, что говорится вокруг него. Кажется, он не слушает или забыл. Нет, он все поймал на радиостанцию своего мозга, работающую на всех волнах. Ответ готов тотчас, в лоб, напрямик, да или нет. Он всегда готов к бою».
Прикинем опять: у кого из нынешних в черепной коробке помещается портативная радиостанция, работающая на всех волнах? Может быть, у Грефа? Может, ГРЕФ это Государственная радиостанция евреизированной Федерации? Но тогда почему же он не ловит дельные мысли, что буквально клубятся вокруг него?
А могли бы вы, кстати, представить себе Путина, беседующего с писателями, скажем, на квартире Татьяны Толстой или Дуни Смирновой? Не ордена да премии в Кремле раздающего то Жванецкому, то Ваншенкину, не руки пожимающего то Хазанову, то Рязанову, а именно беседующего с писателями о литературных делах, как беседовал Сталин с большой группой их в 1932 году и позже при очных встречах и по телефону — с Горьким, Шолоховым, Булгаковым, Уэллсом, Эмилем Людвигом, Фадеевым, Ролланом, Эренбургом, Фейхтвангером, Пастернаком, Вандой Василевской, Симоновым…
Вот закройте глаза и вообразите: товарищ Путин беседует с Роменом Ролланом о «Жан-Кристофе» или с Лионом Фейхтвангером о культе его, Владимира Владимировича, драгоценной личности. Вообразилось?.. Известно, что наш бывший президент иногда поздравлял любимых писателей и артистов с юбилеями. Поздравил, например, Лазаря Карелина, Петра Градова, Владимира Карпова…
Очень прекрасно. Некоторые писатели дарили ему свои книги. Так, Чингиз Айтматов презентовал свой шеститомник. Правда, при этом Путин воскликнул: «Вот замечательный поэт!» Видимо, спутал с Гамзатовым. Признаться, и я не удержался: послал ему свою книгу «Колокола громкого боя», надеясь доставить удовольствие любовно выписанным там портретом его учителя Собчака. Почему-то не ответил. Да и смешно было ждать. Он не отвечал, даже когда публиковали в столичных газетах открытые коллективные письма по 30–40 генералов и адмиралов, докторов наук и академиков, фронтовиков и лауреатов Ленинских, Государственных и Нобелевских премий, недавних министров и матерей погибших к Чечне… Ему нечего было ответить им, как и всему вымирающему народу: пустота… Хотя еще летом 2000 года в своем первом обращении к парламенту сам признал, что в ближайшие пятнадцать лет мы можем потерять еще 22 миллиона сограждан…
А Сталин в самую трудную пору войны в ноябре 42-го года за два дня до великого контрнаступления под Сталинградом получил оттуда письмо, в котором говорилось, что контрнаступление надо отложить, оно провалится и последствия будут катастрофическими для хода и исхода всей войны. Кто писал — представитель Ставки? командующий фронтом? маршал? прославленный Герой Советского Союза? Нет, писал неизвестный Верховному командир 4-го механизированного корпуса генерал-майор В.Т. Вольский. Вызвав Василевского и переговорив с ним, Сталин попросил соединить его с комкором и сказал: «Спасибо, что, как честный коммунист, прямо высказали свои сомнения. Они неосновательны. Завтра наступление. Ставлю ваш корпус на острие атаки. С Богом!» Через четыре дня остервенелых боев, уничтожая и расшвыривая немцев и румын, 23 ноября в 16 часов именно 4-й механизированный корпус Сталинградского фронта под командованием Вольского в районе хутора Советский соединился с 4-м танковым корпусом Юго-Западного фронта под командованием генерал-майора Кравченко, и кольцо окружения, в котором оказалось 22 дивизии врага замкнулось. Скоро немцы начали жрать своих лошадей, а в Берлине готовились к трауру. Это вам был не Первомайск…
А 23-го ночью Сталин позвонил Василевскому, находившемуся там, и сказал: «Прошу вас найти пока хоть что-нибудь и немедленно наградить от моего имени Вольского». Василевский потом вспоминал: «У меня был трофейный немецкий „вальтер“, и я приказал прикрепить к нему пластинку с соответствующей надписью. А когда мы встретились с Вольским, я поздравил его с успехом, поблагодарил, передал ему слова товарища Сталина и от его имени вручил этот пистолет. Мы стояли с Вольским, смотрели друг на друга, и он был так потрясен, что в моем присутствии разрыдался, как ребенок»… 4-й механизированный корпус стал 3 -м гвардейским. Войну Василий Тимофеевич закончил генерал-полковником танковых войск. Умер он в первый же год после войны сорока восьми лет от роду…
Да, поздравительные телеграммы к юбилею и книги в подарок это прекрасно, но вот позвонил бы Путин неведомому Вольскому в ответ на крамольное письмо? А написал ли он хоть одному писателю, как Сталин писал тем же Горькому и Шолохову, Демьяну Бедному, Билль- Белоцерковскому, Безыменскому, Ставскому?… Даже критик Евгений Громов в насквозь антисоветском и антисталинском сочинении «Сталин и искусство» вынужден признать: «Он серьезно знакомился с произведениями писателей». И нередко вел не только с ними серьезные разговоры, писал серьезные письма.
Особо важных юбиляров Путин приглашал в Кремль и вручал им подарок, таинственную черную коробочку. Что там — никому неведомо. Должно быть, что-то очень драгоценное. Но я не помню, чтобы при этом хоть кто-то разрыдался, как ребенок.
А если перенестись в сферу чисто политическую, то, да, мы видели, как Путин встречался и душевно беседовал с королем Абдуллой, со Шредером, Блэром, с Бушем, который, вынув изо рта жвачку, похлопывал его по плечу, как Савика Шустера. Тоже прекрасно! Но можете ли вы, читатель, вообразить Путина беседующим с Рузвельтом и Черчиллем? Да не просто беседующим, а твердо, решительно отстаивающим перед лицом этих акул интересы нашей родины? В силах ли вы помыслить, что Черчилль, как в свое время о Сталине, сказал бы: «Когда Путин входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам». Я представить себе этого не мог, хотя чуть не каждый день видел по телевидению, как при его появлении вскакивали навытяжку члены его замечательного правительства и даже мадам Матвиенко, которая уже столько нет — на острие атаки. Против народа…
Управляющий делами СНК Я.Е. Чадаев рассказывал, что однажды, воочию убедившись, что нарком целлюлозно-бумажной промышленности Анцелович плохо знает, как обстоят дела в порученной ему отрасли и бездействует, мямлит, Сталин прямо сказал ему: «Чего вы ждете? Каких указаний? Нарком вы или кто? С виду — тигр, а на деле выходит — мышонок». Вскоре Анцилович был снят… И неужели Путин хотя бы под мухой не сказал хотя бы одному из своих сановных кретинов, дебилов и идиотов, целиком ответственных за трагедию и национальный позор Дубровки: «С виду ты, генерал Николаша, тигр, а на деле — мышонок. Или застрелись, как фельдмаршал Клюге, не сумевший в 1944 году остановить союзные войска на пути в Германию, или убирайся, как Анцелович». Нет, ничего не сказал…
Где там! Ничего не сказал даже кретину обороны Иванову, который даже после того, как НАТО уже перешло теперь границы Советского Союза, бодро и лихо заявил: «Это нас не касается. Эстония, Латвия, Литва — самостоятельные государства. Что хотят, то и делают. Это не имеет к нам никакого отношения. Абсолютно!». Но все же в ответ на продвижение НАТО добился реабилитации пятиконечной красной
