престола за себя и за своего сына. В истории редчайший случай такого слабоволия.
– Я видел в коридоре его портрет, – напомнил Дронго.
– Верно. Это подлинник. Работа девятьсот пятого года. Николай тогда никому не позировал, но неизвестный художник сделал его портрет по фотографиям. Они только входили в моду.
– Вы давно здесь обосновались?
– Не очень. Отец помог мне купить эту квартиру. Ему, очевидно, льстит, что его отпрыск живет в таком знаменитом месте. Хотя с точки зрения удобства и эстетики здесь не очень хорошо. Трубы старые, дом сыплется, соседи часто меняются. В общем, одна морока. Я живу обычно в новом доме на Остоженке, а здесь иногда работаю и встречаюсь с тенями ушедших. Между прочим, из этой квартиры увели на расстрел сразу двух хозяев. Командарма и наркома. Я пытался увидеть их тени, но они сюда не возвращаются.
В коридоре снова появились молодые люди. Они уже успели одеться.
– Мы уходим, – сказал парень, – если мы вам больше не нужны.
– Да, идите, – отмахнулся Илья, – и не забудьте закрыть дверь. Я вам позвоню, когда вы снова понадобитесь.
– Ваши натурщики? – понял Дронго. – Я видел, как они выходили раздетыми.
– Почти, – весело кивнул Илья, – ваше здоровье. У вас хороший вкус. Я имею в виду коньяк.
Дронго пригубил коньяк. Действительно хорош!
– Чем обязан? – спросил Шмелев. – Говорят, вы самый известный аналитик в нашем городе. Или вообще в мире. Моя знакомая уверяет, что вы самый лучший специалист по расследованию запутанных преступлений.
– Она преувеличивает, – возразил Дронго, – просто мне иногда везло, и я находил разрешение некоторых сложных проблем.
– Везло? – заинтересованно повторил Илья. – Вы считаете, что может везти кому угодно? Тут я с вами не согласен. Везет обычно профессионалам. И тем, кто настроен на это везение. Я бы не сумел делать вашу работу, но думаю, что и вы не смогли бы рисовать вместо меня.
– Не пробовал, – согласился Дронго.
– Итак, что у нас за проблема? Я догадываюсь, что вы пришли ко мне не просто так. Наверняка этот визит связан с трагической смертью Егора, которая произошла примерно месяц назад.
– Почему вы так считаете?
– Я не верю в официальную версию его смерти, – пояснил Шмелев, – он слишком любил жизнь, был молодым, здоровым человеком. Думаю, здесь что-то нечисто. Хотя врачи выдали заключение, что у него была язва. Но откуда она взялась в его возрасте? И почему они не смогли ему помочь? Нет, я и тогда не поверил, и сейчас не очень верю.
– У вас есть версии?
– Конечно. Его убили. Это абсолютно ясно. Я думаю, отец и сестра Егора просто обязаны настаивать на эксгумации трупа и вторичной проверке. И вы увидите, что я буду прав. Значит, вы все-таки пришли из-за этого дела?
– Можно сказать, – ответил Дронго.
«С этим парнем нужно быть осторожнее, – подумал он, – у него достаточно критический ум и цепкое сознание».
– Не понимаю, чем я могу вам помочь, но готов, – предложил Илья. – Я думаю, вы знаете, что мы с Егором были большие друзья. Он учился в Лондоне в одной группе с нашим другом Илларионом Гоцадзе, а я учился в другом университете, но мы втроем очень тесно общались.
– Мне об этом говорили. Кажется, вас называли «мушкетерами». А потом к вам присоединился и четвертый…
– У троих «мушкетеров» просто обязан был появиться свой д’Артаньян, – усмехнулся Шмелев, – и он появился.
– Казбек Малхазов…
– Да. Поздравляю, вы проделали большую работу, сумели все точно узнать. Я начинаю думать, что комплименты в ваш адрес были ненапрасными.
– Вы не замечали ничего подозрительного?
– Конечно, нет. Иначе я бы сразу позвонил нашему верному стражу. Нашему Витьку.
– Кому?
– Виктору Алексеевичу Босенко. Неужели не слышали? Он руководитель службы безопасности компании «Сибметалл». Такой верный пес Аристарха Павловича. Если тот ему прикажет умереть, Босенко за шефа с радостью умрет. У примитивных существ бывает отчетливо развита преданность.
– Я слышал, он был полковником КГБ.
– Ну и что?
– Там обычно не держали «примитивных существ».
– Кто вам сказал? – снисходительно улыбнулся Илья. – Вы, наверное, судите по себе. Или по своим знакомым. А количество дебилов в этой организации в последние годы превышало всякое разумное число. Вы вспомните, кто возглавлял КГБ после ухода Андропова. Солдафон Федорчук. Или примитивный Чебриков. Про Крючкова я не говорю. Это просто позор. Контролируя всю страну, он умудрился проиграть Ельцину, у которого в августе не было ни одного танка, ни одного батальона солдат. Даже танк, на который Ельцин залез, формально подчинялся Крючкову и Язову. Чем все это закончилось? Штурмом Лубянки. Снесли памятник нашему Железному Феликсу. Еще повезло, что не взяли здание КГБ, иначе был бы такой позор на весь мир! Потом назначили Бакатина, который благополучно сдал схемы подслушивающих устройств американцам. По-моему, над этим не смеялся только ленивый. И наконец, туда определили Баранникова, который тоже оказался неудачным заговорщиком и попал на нары, откуда его выпустили по амнистии. И вы хотите меня уверить, что это были нормальные люди?
– Интересно, – заметил Дронго, – откуда такое знание истории спецслужб?
– А я люблю детективы. И читаю книги по нашей истории. Если хотите, в конце восьмидесятых в КПСС и КГБ остались только кретины и неспособные на поступок ничтожные мямли. Когда Ельцин запретил компартию, ни один секретарь райкома не застрелился, ни один не призвал к восстанию. Про КГБ я не говорю, они вообще оказались недееспособными. И наш Виктор Алексеевич Босенко продукт той самой системы, порождение КПСС и КГБ. Ничтожество, без амбиций и внутреннего стержня.
– Вы достаточно безжалостны, – сказал Дронго.
– Просто я говорю откровенно и не боюсь. И за это меня не любят.
– Значит, вы считаете, что вашего друга убили?
– Безусловно. И я говорил об этом его старшей сестре. Конечно, убили. И я могу вам даже подсказать, кто это сделал. Хотя мотивы очевидны, а пособники убийцы даже не скрываются. Это Анвар Махметов и его супруга. И не удивляйтесь, что я говорю о тандеме. Конечно, они вместе убили нашего Егора. Махметов, очевидно, знал о встречах его ветреной супруги с Егором. Или однажды их просто застукал. И решил избавиться от молодого соперника. Возможно, заставил действовать и свою жену. Просто поставил ее перед выбором. Либо она ему помогает, либо позорный развод, и она остается без средств к существованию. Денег у нее, конечно, нет, актриса она, прямо скажем, бездарная. Долго молчать и закатывать глаза – это еще не актерская игра. Или показывать свою роскошную грудь. В общем, она согласилась. Егор увез ее к себе, там она дала ему яд, и он умер. Чтобы обеспечить себе алиби, она разыграла безутешную любовницу и, даже рискуя своей репутацией, привезла его в больницу. Дудки. У таких актрис не бывает никаких чувств. Одна игра. Она и сыграла безутешную влюбленную женщину. Так, что даже врачи поверили. И родные Егора. Никто не стал досконально проверять – почему умер молодой и здоровый человек.
– Значит, вы считаете, что его убили Махметов вместе со своей супругой?
– Я в этом убежден, – улыбнулся Шмелев, – и я считаю, что вы пришли ко мне из-за этого. Узнать подробности и завтра послать в следственный комитет запрос на его арест. Или сейчас у нас санкцию на арест дает уже не следователь и прокурор, а суд, как в настоящей демократической стране? Тогда в суд. Но тогда ответьте на один вопрос – почему умер Егор? Отравился? Невозможно, мы все были на том приеме. Выпил что-то лишнее? Тоже не может быть. Он уехал на своем автомобиле, забрав Милу Гришунину. Обратите внимание, забрав у всех на глазах. Если бы он был в предсмертном состоянии, то не сумел бы
