могли вывести их из состояния равновесия. Но когда они пришли ко мне для предпоследней беседы, по их внешнему виду можно было сказать, что на этот раз ситуация оказалась очень серьезной. Когда они вошли и сели на свои обычные места, на их лицах не было приветственных улыбок. Я спросил, что произошло. Бет сказала:
Вы знаете, как здорово у нас все шло? Ну, я думаю, это все было только для вас. Потому что сейчас мы вернулись к самому началу.
Я попросил у нее подробных объяснений.
Все как бы перевернулось наоборот. У меня появился новый контракт с парнем, который производит модную обувь — сапоги с джинсовым верхом. Он хочет запустить свою новую линию с большой помпой, а я разрабатываю дня него кампанию. Это отнимает время, но у него есть деньги. Два дня назад у нас была встреча за ужином, которая растянулась допоздна. У Майлса рот был в пене, когда я вернулась домой. Вы знаете, такого никогда не случалось, чтобы я пришла домой позже него. Он сказал, что я должна была позвонить, и что я была очень невнимательна к няньке, ей ведь утром в школу. Я сказала, что знала, что он будет дома рано, вот и не волновалась…
Майлс перебил ее:
Она была невнимательна. Видели бы вы ее лицо, когда она вошла. Как новая Мисс Америка. От нее пахло отличным вином. А этот «парень» — не просто парень. На прошлой неделе про него была статья в деловом разделе 'Предприниматель девяностых: молодой, умный и очень богатый'.
Я спросил, использовали ли они общение без обвинений. Бет ответила:
Да, но оно не сработало. Я сказала Майлсу, что могу понять, как он себя чувствует, потому что я чувствовала себя так же все те месяцы. Я даже признала, что, возможно, я попробовала — совсем чуть-чуть — поддразнить его. Но он все еще злится, да и я тоже.
Я сказал Бет и Майлсу, что рад, что это препятствие возникло до окончания курса, потому что оно подняло несколько важных вопросов.
Во-первых, сказал я им, совершенно нормально чувствовать гнев, даже когда вы используете терминологию общения без обвинений. Главное — это то, что вы общаетесь и не ухудшаете положения, общаясь только обвинениями. Одна из главных функций общения без обвинений — помочь вам взглянуть на проблему с другой стороны без бичевания и нанесения взаимоотношениям серьезного или даже непоправимого вреда.
Я сказал Бет и Майлсу, что все у них было лучше, чем они думали. Четыре месяца назад подобное происшествие привело бы к тому, что они приехали бы ко мне на разных машинах.
Иногда, когда дела идут необычайно хорошо, препятствие воспринимается, как более суровое и зловещее, чем на самом деле. Может показаться, что оно указывает на ужасные, закореневшие, глубоко укоренившиеся проблемы, которые вы просто приняли за что-то другое. Появляется своего рода амнезия, заставляющая вас забыть, что большую часть времени ваш партер дорог вам.
Любовь играет нашей памятью. Я рассказал Бет и Майлсу, что существуют научные свидетельства того, что сильные эмоции мощно влияют на мыслительные процессы на каждом уровне. Та область мозга, которая передает воспоминания, — лимбическая система — также проводит наши эмоции. В результате, когда мы любим, мы склонны помнить только хорошее и вычеркивать плохое. Когда мы злы на своего партнера, мы даже представить себе не можем, почему у нас такие ужасные взаимоотношения.
Объяснение на уровне физиологии помогло Бет и Майлсу. Бет сказала:
Это объясняет, почему общение без обвинений представилось таким нереальным. Нам показалось, что тот прогресс, которого мы достигли с вами, был фальшивкой, — и зачем тогда стараться дальше?
Я сказал им, что серьезные препятствия не были чем-то необычным для пар, заканчивающих курс консультаций. Некоторая тревога, связанная с освобождением от наблюдения психотерапевта, — явление нормальное, и часто такая тревога возобновляет стрессовые отношения между партнерами. Я также напомнил им, что значительный прогресс их взаимоотношений превратил эту ситуацию, по контрасту, в видимость сокрушительного удара.
Продолжительная страстная любовь в сбалансированных взаимоотношениях не миф. Это — верхняя точка колебания, и я часто вижу ее. Но во всех случаях, которые я наблюдал, партнеры должны были завоевать эту любовь. Им приходилось учиться справляться с болевыми периодами 'я ненавижу своего партнера' так, чтобы они заканчивались счастливым воссоединением, а не бракоразводным процессом. Иногда пара сгорала в боли, иногда сгорал только один из партнеров. А иногда боль доводила одного или обоих партнеров до неверности, или до физических оскорблений, или до разочарования во взаимоотношениях, и тогда проблема многократно усложнялась.
Прототипом колеблющейся пары служат Элизабет Тейлор и Ричард Бертон во время расцвета их скандальных взаимоотношений. Их стычки походили на состязания в крике, который был слышен по всему миру. Но когда они целовались и мирились, они достигали наивысшей привлекательности и страстности; не существовало бриллианта, который был бы слишком велик для изящной ручки Элизабет. Их легендарный крайности включали два брака и два развода.
Резко колеблющиеся взаимоотношения типа связи Тейлор и Бертона значительно смягчаются терпением. Умение терпеть уменьшает резкость колебаний и играет важную роль в любых «сильных» взаимоотношениях. Я просил Бет и Майлса стараться быть более терпеливыми, как я прощу всех, находящихся в близких взаимоотношениях.
Обладать терпением — значит помогать «охлаждению» в период острой душевной боли. Это означает не «подогревать» взаимоотношения, когда они двигаются от хороших к плохим. Это означает избегать принятия крайних решений ведущими или подчиненными. Это означает не реагировать бурно и не набрасываться в страхе или гневе на партнера. Это означает вести внутренний диалог для большей объективности восприятия ситуации: напоминать себе, что вы переживаете период острой душевной боли, которая вызывает амнезию, т. е. вы забываете о милых качествах своего партнера, и порождает сомнения в ценности ваших взаимоотношений. Это означает говорить себе, что у всех такие же проблемы, как у вас. Они универсальны. Это значит обдумывать свои действия, прежде чем совершать их. Конечно, ошибаться — это вполне нормально. Будет и общение с обвинениями, и месть. Любой может оступиться, но совершать в период острой душевной боли серьезные действия, намеренно ранящие партнера, — значит увеличивать и продлевать собственную боль. Быть терпеливым означает давать время своим эмоциям успокоиться, чтобы вы могли восстановить перспективу общения без обвинений. Это означает понимание того, что в период острой душевной боли ваша склонность к ощущению собственной праведности и к поиску чужой вины естественна. Это означает одобрение вами единственно нормального пути — не использовать все стратегии, о которых вы читали в книгах по проблемам взаимоотношений, подобных этой.
Я предложил Майлсу и Бет, как и всем моим семейным клиентам, подумать о способах воздействия на период острой душевной боли. Наличие плана игры наводит мост между плохими и хорошими временами, он может послужить сохранению вашей эмоциональной жизни в момент, когда боль толкает вас к отчаянию.
Хороший первый шаг для партнеров — просто признать, что они находятся в этом периоде. Майлс и Бет сделали это. Я спросил их, как они себя чувствуют после этого. Бет сказала:
Лучше. Особенно мне нравится слово «период». Оно говорит о том, что это всего лишь временное явление. Мы пройдем через это.
Но после подобного признания вес пары избирают различные стратегии, действенные именно для них. Далее следует несколько стратегий, которые помогли моим клиентам.
Договоритесь о времени словесной «баталии» — наедине и подальше от детей. Но не подходите друг к другу, как претенденты на мировую корону в супертяжелом весе. Вместо этого позвольте себе полностью высказать свои точки зрения. Признайте, что гнев блокирует ваше сопереживание друг другу. Если вы будете поддерживать разговор, вы начнете восстанавливать контроль над своими эмоциями.
Договоритесь избегать друг друга сколько это возможно, до того, как почувствуете себя спокойнее. Или разделитесь, разойдясь в нейтральные места, например, к родителям или к друзьям. (Но следите за
