Перед их казармой занимались новички. «Желторотики», еще не знающие, что все тренинги на полигоне – полная фигня. Если только планета захочет взбунтоваться – она уничтожит зонд-команду, и на это не потребуется много времени.
Новички этого не подозревали – они делали зарядку, энергично, с шуточками повторяя движения за сержантом, который бдительно следил за тем, чтоб ни один из будущих ликвидаторов не филонил.
– Господи, как давно это было… – тихо сказал Отец.
И провел дрогнувшей ладонью по глазам.
«Метлы-117» нет и не будет. Не будет Боксера и Дэла, Кастета и Пальцуна, Ботаника и Поэта, Китайца и Черепашки Ниндзя, Быкана и Пастуха, Наркоши и Сынка. Они все погибли там, в системе Толимана… Это не шутка, не сон. Это правда.
От осознания простого железобетонного факта захотелось упасть на плац, кататься и выть, грызть землю зубами.
Только ничего уже не вернуть, не изменить. Жизнь их команды получилась короткой, будто жизнь кометы, сгорающей в атмосфере планеты красивым факелом. Но какая это была история! Сергей вдруг припомнил все, разом, от первого дня до последнего. Как Дэл мазнул его рукой по губам в первый день, в узле санобработки, а Кастет обозвал Белоснежкой. Как тот же Кастет пошел навстречу зэкам, подняв руки, пытаясь остановить толпу, лишь бы не допустить ненужных жертв. А потом две тяжелые горячие пули ударили в грудь парня, и он, скаля зубы от боли, повалился в траву Цикады…
Вспомнил, как, смеясь, бежал по кромке песчаного бархана Поэт, как он упал, как глупо погиб в пасти муравьиного льва.
– На досуге я пишу стихи… – шепнул кто-то над ухом.
Неужто Поэт?! Сергей оглянулся. За спиной никого не было.
– Я хочу сделать карьеру в ликвидаторах…
Это Сынок. Да, Сынок. Он так сказал Клещу в первый день, а сержант удивился. И снова перед глазами Сынок, умирающий, с животом, разорванным мощными когтями обезьянорыси. Сынок, закрывший собой командира.
– Прав ты был, Клещ. Не потянул я…
– Ты отличный мужик, Раймонд…
А вот Ботаник. Смеясь, рассказывает Белоснежке про древесную анаконду. Он еще не знает, что через сутки умрет в липких сетях гигантского паука. Умрет в страшных муках, от желудочного сока, впрыснутого в тело жуткой тварью…
Дэл с парализованными ногами сидит возле контейнера, сжимая гепл в руках.
– Ты все правильно делаешь, Белоснежка. Иди. Я дождусь…
Не дождался. Нет Дэла. Нет Боксера. Никого нет.
– Нет, ребята! Это неправда! Неправда!!!
Слезы. Лучше были бы слезы. Может, тогда стало бы легче? Вместо них – только дикий хохот Наркоши, выбежавшего через защитную полосу навстречу зеленке.
Отец потрепал за плечо.
– Мы выжили, брат. До тех пор, пока мы есть, «Метла-117» не умерла.
– Да… – ответил Сергей.
А в душе – пустота. Страшная пустота. Будто не на Илане, а вот сейчас, возле казармы, рухнул мост в прошлое. Мост в то время, которое ушло безвозвратно.
Сзади подошел Клещ, положил руки на плечи обоим.
– Ну что, бойцы? – тихо спросил он. – Другое время, другая эпоха?
Он все понимал, этот сержант. Наверное, сам еще не забыл, как в первый раз вернулся обратно, не нашел своих и готов был выть от тоски, рвать зубами вены. Просить, умолять бога, чтобы отменил приговор, вернул все назад…
Нет, конечно, он не забыл. Клещ. Сержант. Командир, который прошел с ними все, от начала и до конца. Сколько же раз он вот так возвращался на базу, вырвав куски своей души, закопав их на других планетах? Плакал ли в первый раз?
Клещ… Только ты понимаешь, что творится сейчас на сердце…
– Вам дали увольнение, парни, – помолчав, добавил сержант. – Вот документы, берите. Но для начала пойдемте со мной, я покажу ваши новые квартиры, забросите туда вещи. Тут, в казармах, живут новички – те, у кого за плечами ни одного боевого выхода. Ваше место теперь не здесь…
Отец и Белоснежка молча пошли от своей и уже не своей казармы – дальше, в сторону длинного двухэтажного дома. Они не задали никаких вопросов, даже не подумали удивиться или не согласиться – просто привыкли беспрекословно повиноваться командиру «Метлы-117».
Вошли на второй этаж, налево от центральной лестницы, там Клещ выдал каждому из товарищей по ключу, показал маленькие однокомнатные квартиры, которые теперь принадлежали Сергею и Ирвину.
– Оружие – в сейф. Сейф – на кодовый замок. Вещи можете просто бросить на койку. Или на стулья. Здесь не воруют. Вот ваши увольнительные, разрешаю убыть из расположения части прямо сейчас, возвращайтесь к двадцати двум ноль-ноль. Лучше переодеться в «гражданку» – купить себе одежду очень просто, на первом этаже есть магазин со специальными ценами. Здесь очень большие скидки по сравнению с тем, что в городе. И выбор хороший. Во всяком случае, кроссовки, джинсы и футболки своего размера вы найдете без труда. Ну, а с деньгами у вас все в порядке, можете не сомневаться. К жалованью за три месяца добавлены премиальные за участие в боевом выходе… В общем, о деньгах не вспоминайте – сорите ими, сколько вздумается.
Кстати, о полиции можете не беспокоиться. Белоснежка, тебя это в первую очередь касается. У вас в карманах удостоверения и жетоны бойцов зонд-команды ликвидаторов, это освобождает от ответственности по всем гражданским делам. Вы можете напиться в кабаке и отделать в хлам какого-нибудь гражданского или военного, вас не посмеет обидеть ни полиция, ни войсковой патруль. У ликвидаторов – свои законы и свои прокуроры. Все ясно? Если попадете в какую-то неприятную ситуацию за территорией тренинг-центра, а рядом никого из своих не окажется, не тушуйтесь, связывайтесь с оперативным дежурным базы, он всегда поможет.
Вот, забейте в коммуникаторы его номер. А заодно и мой, коли не знаете. Все! Хватайте документы, подбирайте одежду в магазине, встретимся тут, в двадцать два часа!
– А ты, Клещ?
– Мне надо подготовить и сдать отчет о работе, проделанной в системе Толимана. К сожалению, сержантский и старший командный состав не имеют права вернуться на базу и сразу же отвалить в кабак. Штабу мало той информации, которую мы ежедневно скидывали через систему связи. Им подай описание каждого эпизода, расшифровку глазами участника…
В общем, это обычная практика. Одно дело – смотреть визуальную картинку о том, как нападает обезьянорысь, а другое дело – слушать рассказ того, кто это пережил. Позднее и вас вызовут, но не сейчас, не сразу. Думаю, несколько дней уйдет на расшифровку данных всех групп, на изучение отчетов командного состава. Так что, парни, пока отдыхайте. Выпейте в кабаке за меня, только не до поросячьего визга. Вперед! Буду ждать к десяти вечера!
…На выбор одежды в магазине много времени не потратили. Оба, не сговариваясь, отдали предпочтение кроссовкам, по которым страшно соскучились ноги, джинсам и легким футболкам. На Ламуре было тепло, но даже если б лето уже закончилось – это мало что изменило бы. Для того, кто прошел ад Фороста и Иланы, легкий ветер и дождь – нипочем…
– Ты же в кабак не пойдешь? – спросил Сергей у товарища, когда за окнами замелькали улицы.
Спросил, хотя заранее знал ответ.
– Я к жене и дочке! – Ирвин радостно улыбнулся, соскочил с подножки бронеавтобуса, побежал по СкайСити, подпрыгивая на ходу, как мальчишка.
Воронин позавидовал приятелю. Тому было куда пойти на Ламуре. Его ждали, молились за него. Впрочем, за Сергея тоже молились, только Снежанна находилась на Цикаде, а за короткое увольнение туда не доберешься. К тому же Воронин знал, что пока не готов вернуться к Снежинке. Все, что произошло за последние дни, изменило его, сделало другим человеком. Ему надо немного побыть одному, переварить все это. Переболеть. Найти какие-то точки опоры, чтобы жить дальше. Но не в кабаке…
