ИСКУССТВО ПОЭЗИИ
УПРЯМЫЕ КРАСКИ
ПОГОНЯ
…Тем родам человеческим, которые
обречены на сто лет одиночества,
не суждено появиться на свет дважды.
Что такое творчество? Верное изображение того, что думаешь, чувствуешь, или же это верное истолкование, прочувствование вдруг написанного тобою? Наверное, – второе, ведь первое – изображать то, что думаешь – это простое действие, результат которого зависит от твоего ума, эрудиции, образованности, да и мало ли от каких еще личностных факторов. Второе же есть творчество, окрыленное вдохновением. Как оно порой кратковременно, эпизодично! И как часто оно приходит совсем не вовремя: где-нибудь на улице, или в ванне, или во сне, а под рукой нет ни ручки, ни бумаги. Озаренный вдохновением мозг радуется чистоте и ясности мысли, но пока представится возможность сесть и спокойно все записать, в голове остается лишь представление, общее понятие, о котором можно теперь только рассказать, как о чудесных грезах, злясь на неточность и блеклость описания. Но вот настает момент, когда я снова проводник космической мысли, и она не уходит от меня в пространство, а оставляет свой точный след на листе бумаги. Глаза едва успевают за ложащимися строчками, а рука – за сигналами мозга. Та высшая энергия, ведущая всю цепь от внутреннего Я к положенному на лист, до такой степени накаляет весь мой биологический аппарат, так ловко мобилизует каждый его фибр, что, кажется, продлись это немного дольше, и он сорвется, не выдержав напора. После таких минут долго не можешь понять, что же собственно произошло и где – в тебе или за пределами тебя. Хочешь продолжить писать, но не идет от сознания ничего подобного: нет откровения, нет завершенности, нет, в конце концов, нужного смысла. Как правило, лезет какая-нибудь заумная чушь или идиотский сюжет из так называемой действительности, или никому не нужные переживания, тысячи раз уже описанные в самых разных цветах и оттенках.
Бесконечная, высшая радость творчества заключается, наверное, в том, чтобы угнаться мыслью за бегущей строкой, обрести опыт еще одного откровения, заполнить им душу, не упустить наваждения, и, если можно, не сойти с ума от восторга.
И вот уже пробегаешь написанное твоею же рукой, но, увы, не тобою, и диву даешься чистоте и ясности, и лишь сокрушаешься над тем, что сам не способен на такое.
Наверное, чтобы по-настоящему творить, надо быть, по крайней мере, Богом; испускать разумную благодать по собственному велению, а не быть просто проводником ее в моменты озарения. Не говоря уже о тех многих тужащихся профессионалах, плетущих никому не нужную одинаковую паутину своих опусов, не без претензий на оригинальность и остроумие.
Истинное творчество льется без потуг и воспринимается легко, как чудесное откровение, обдавая сердце теплом и навсегда западая в душу. Одинаковая паутина же остается висеть пыльными лохмотьями, пока ее не смахнут, чтобы не затемняла свет подлинного искусства.
В ГЛУБИНЫ КОСМОСА СМОТРЕТЬ НЕ УСТАЮ
КАК УРОДЛИВ ИДЕАЛ
ТЫ, НАВЕРНО, ЕЩЕ НИКОГО НЕ ЛЮБИЛА
КАК ДЕНЬ НЕПРИМЕТНЫЙ СОБЛАЗНОМ ИЗРЕЗАН
