следовательно существую, если обманываюсь. Итак, поелику я существую, если обманываюсь: то каким образом я обманываюсь в том, что существую, если я существую несомненно, как скоро обманываюсь? Поелику я должен существовать, чтобы обманываться, даже если бы и обманывался; то никакого нет сомнения, что я не обманываюсь в том, что знаю о своем существовании. Из этого следует, что я не обманываюсь и в том, что я знаю то, что я знаю. Ибо как знаю я о том, что я существую, так равно знаю и то, что я знаю. Поелику же эти две вещи я люблю, то к этим двум вещам, который я знаю, присоединяю и эту самую любовь, как третью, равную с ними по достоинству. Ибо я не обманываюсь, что я люблю, если я не обманываюсь и в том, что люблю; хотя если бы даже последнее и было ложно, во всяком случае было бы истинно то, что я люблю ложное» (О Граде Божием, 11,26). Далее Августин из этой триады (существование-знание-любовь) выводит Бытие Троицы.
113
Рильке Р. М. Что не было меня доныне... // Рильке Р. М. Часослов Спб., 1998, с. 79. Впрочем, были у Рильке и минуты мистико-пантеистических переживаний: «Когда сновидец Ты, так я – твой сон» (Не бойся, Боже! Это я – мой крик. // Там же, с. 30); «Я чувствую – любая жизнь живется. А кто живет ее?.. Так кто же жизнь живет? Не Ты ли, Боже?» (Пусть каждый из себя на волю рвется... // Там же, с. 106). Впрочем, само это «Ты», которое он постоянно обращает к Богу, показывает, что религиозность Рильке – живая и христианская, а не пантеистическая. Кстати, по признанию самого поэта, самое яркое его религиозное переживание – это православная Пасха в Москве…
114
Рерих Е. И. Письма. Т.3. 1935, М., 2001, с. 447. Рерихианец развивает мысли Елены Ивановны: “Любовь или Притяжение — сила, действующая изнутри всех форм сущего. Действие энергии Любви проявляется в Космосе на всех уровнях — как физическое притяжение в элементарных частицах и атомах, как половой инстинкт в животных, как буддхическая Мудрость в духовно просветленном человеке” (
115
“Каузальность через свободу” (
116
В том числе и индийской, где неизбежно возникал вопрос о том, полностью ли Брахман трансформировался в мир или частично.
117
«Было дело, что просвещенный в области духовной, молодой иерей из города отец Борис укорил отца Савву за дружбу с одним атеистом. - Что тут поделаешь, - развел руками преподобный, - Господь так любит людей, что для тех, кто твердо убежден, будто Его нет, Его действительно нет. Человеческому рассудку это непостижимо, но хотя бы оцените уровень свободы» - «мелочь церковной жизни», рассказанная о. Иоанном Охлобыстиным..
118
«Считается, что духовная монада вечна и периодически перевоплощается в материальном мире. Но если в прошлом наших душ бесконечность, то почему мы до сих пор такие несовершенные? Где наши души мурыжились целую вечность в прошлом, если им до сих пор нужно объяснять такие простые истины? Когда я задал этот вопрос руководительнице нашего рериховского общества, она, подумав, сказала: «Так ведь и с ума сойти можно». На самом деле, если оставаться на этой позиции, то просто приходишь к выводу, что весь мир и жизнь это только игра духов, надевших разные карнавальные маски. И какое-либо совершенствование становится бессмысленным» (из письма мне бывшего рериховца Евгения Благодаренко).
119
Свт. Феофан Затворник в человеке усматривает пять уровней жизни: жизнь телесная, душевно- телесная, душевная, духовно-душевная и духовная. “Пять ярусов, но лице человека одно, это одно лице живет то тою, то другою, то третьею жизнью” (
120
“В тексте, претендующем быть философичным — и вдруг о бесах?!” — возмутятся некоторые читатели. Однако: во-первых, о бесах и об искушениях от них говорит многократно Евангелие. Во-вторых, моя задача изложить православное миропонимание, которое, конечно, всегда включало в себя знание темной духовной реальности. В-третьих, не теософам возражать против упоминания бесов: Люцифер является очень важным персонажем в их собственной мифологии. В-четвертых, именно многообразие бесовского мира, многообразие опыта зла сегодня открыто человеку просто с навязчивой очевидностью. Можно сомневаться в том, что есть Бог, но уже нельзя сомневаться в том, что есть дьявол.
121
