– Я заметил, – сдержав улыбку, ответил Ник.
Он вытащил из кузова ее чемоданы и потащил их в сторону самолета.
Бенедикт не сдвинулась с места. Она проследила взглядом, как Ник поставил ее вещи рядом с рюкзаками и с третьей попытки захлопнул крышку багажника.
Затем Ник обернулся к Бенедикт и с улыбкой поманил ее рукой.
– Ну же, не бойся. Все будет хорошо. Мне доводилось летать и на худших самолетах.
– Не удивляюсь, – хмыкнула Бенедикт, сделав несколько неуверенных шагов. После чего она снова остановилась и требовательно спросила: – Ты гарантируешь, что я доберусь до Манауса в целости и сохранности?
– Если тебе станет легче от моей гарантии, то да. Обещаю, что если сам буду цел и невредим, то и ты не пострадаешь.
Ответ Ника не удовлетворил Бенедикт, но она сочла за лучшее поспешить, потому что остальные члены группы уже недовольно переговаривались и хмурились, выглядывая в иллюминаторы.
8
Два часа до Манауса стали для Бенедикт и ее попутчиков настоящим кошмаром. Не прошло и двадцати минут, как Бенедикт почувствовала приступ тошноты и сильную головную боль. Она знала, что собой представляет воздушная болезнь, но никогда не сталкивалась с ней лично. Впрочем, Бенедикт никогда и не летала на самолете, который трясло, словно яблоню – в ураган. Казалось, их самолет – безвольный мотылек, швыряемый из стороны в сторону каждым порывом ветра.
– О боже, Ник, меня сейчас стошнит, – сказала она, закрыв рот ладонью.
– Не смей этого делать! – приказал тот, инстинктивно отодвинувшись.
– Возьми. – Эмма подала побледневшей Бенедикт бумажный пакет и брезгливо отвернулась.
Марк, Фабиан и Джек, как истинные джентльмены, сделали вид, что ничего не заметили. Впрочем, еще через пятнадцать минут игнорировать происходящее стало невозможно.
– Бенедикт, может, тебе стоит прилечь? – сочувственно спросил Марк.
Фабиан и Джек тем временем сооружали некое подобие кровати из пледов и подушек, найденных в салоне.
Ник помог Бенедикт лечь. Она одарила его благодарным взглядом, чувствуя, что тошнота сменилась непреодолимой сонливостью и апатией. Она закрыла глаза и начала мысленно молиться о том, чтобы они быстрее долетели до Манауса.
Когда Бенедикт открыла глаза, то увидела рядом с собой Ника. Она не сразу сообразила, где находится и почему лежит рядом с малознакомым мужчиной.
Ник проверил ее пульс. Затем заглянул ей в глаза. От пристального взгляда Фримана Бенедикт смутилась. Странное будоражащее чувство, вызванное близостью Ника, испугало ее. Бенедикт впервые чувствовала себя такой несуразной и нелепой рядом с мужчиной. Ей было стыдно перед ним, словно недомогание было какой-то грубой ошибкой, за которую следовало просить прощения.
– Как ты себя чувствуешь? – с искренней тревогой спросил он.
Смешанный аромат сигаретного дыма и мяты ударил ей в нос. Самое поразительное – он ей понравился. Вот как должен пахнуть настоящий мужчина – табак и свежесть травы. Никаких искусственных отдушек и одеколонов!
– Не знаю, – честно созналась Бенедикт.
Она приподнялась на локтях и осмотрелась.
– А где все?
– Ждут на улице.
– Они меня презирают, – с горечью произнесла Бенедикт. К глазам подступили слезы, и только сила воли сдержала рыдания.
– Вовсе нет. – Ник помог ей подняться. – Но тебе следовало взять с собой авиамарин, раз у тебя воздушная болезнь.
– У меня никогда не было никакой воздушной болезни! – с жаром возразила Бенедикт. – Если бы я знала, что придется лететь на такой развалюхе…
– Боюсь, это меньшее из тех испытаний, которые тебе предстоят. Может, тебе стоит вернуться домой?
Бенедикт промолчала, и Ник продолжил:
– Я поговорил с пилотом. Он готов доставить тебя обратно в Рио.
– Ни за что, – отчеканила она. – Я хочу увидеть джунгли и познакомиться с яномами!
– Это не шутки, Бенедикт. Ты совершенно не готова к нашему путешествию. Мы едем не развлекаться, а работать. Никто не станет с тобой нянчиться. Джек будет заниматься пираньями, Эмма – обезьянами, а мы с Фабианом и Марком будем с утра до ночи таскаться по джунглям в поисках наиболее удачных кадров.
– Не беспокойся за меня, Ник. Я справлюсь.
– Ты уверена? – с сомнением спросил он.
Бенедикт кивнула и нетвердой походкой направилась к выходу из самолета.
Внимание Ника поразило ее. Кроме родителей, никто и никогда так искренне не переживал за нее. Даже Патриция, ее лучшая подруга, проявляла чуткость, лишь будучи в хорошем настроении. Если же у нее самой были какие-то неприятности или проблемы с очередным бойфрендом, то будь Бенедикт хоть на грани самоубийства, она бы и бровью не повела.
Может быть, он уже влюблен в меня? – подумала Бенедикт с затаенной радостью. Ее сердце ускорило бег, а в висках застучало от охватившего ее волнения. Странно, почему Ник до сих пор не женат. Он создает впечатление зрелого, уверенного в своих силах мужчины. Этакий Рембо, Супермен и Джеймс Бонд в одном флаконе.
Не о таком ли муже она мечтала с детства? Не потому ли отвергала предложения субтильных юношей, чьи отцы могли позволить себе завтрак в Париже, обед – в Вене и ужин – в Милане?
Бенедикт когда-то услышала фразу, что женщина всю жизнь ищет мужчину, которому смогла бы покориться. Случайно ли эта мысль засела в ее ветреной головке? Не искала ли она сама такого человека? Сильного самца, способного укротить ее строптивый нрав.
Она вздрогнула, почувствовав на своей спине горячую руку Ника.
– Не бойся. Спускайся по трапу. Он немного шатается, но такую пушинку, как ты, выдержит, – подбодрил ее Ник.
Бенедикт слышала его голос, но не могла разобрать ни слова. В ее ушах раздавался лишь гул. Ее охватила паника. Но вовсе не из-за боязни шаткого трапа. Причиной стало осознание того, что она влюблена в Ника Фримана.
Только влюбленностью можно объяснить ее волнение, смущение и учащенное сердцебиение при его приближении или прикосновении.
Впрочем, Бенедикт вовсе не считала влюбленность помехой к выполнению своего плана. Просто ее задача усложнилась. Ей придется сражаться не только с недоверием и неприступностью Фримана, но и с собственными чувствами. И уж будьте уверены, она одержит победу!
В Манаусе они пробыли всего одну ночь, а ранним утром отправились на каноэ по реке в джунгли. Бенедикт пустилась в плавание вместе с Ником и Джеком, Эмма, Фабиан и Марк следовали за ними на другой лодке.
Бенедикт без конца восклицала о том, какая вокруг красота, Ник щелкал затвором фотоаппарата, а Джек готовил рыболовные снасти.
– Здесь водится много рыбы? – стараясь быть вежливой, спросила Бенедикт. Ей уже надоело ехать в тишине. Неужели компания из двух молодых мужчин и женщины не имеют общей темы для беседы?
– Угу, – пробурчал себе под нос Джек и снова уткнулся в свои снасти.
Бенедикт обиженно надула губы и начала разуваться.
Ник молча следил за ее действиями. Наконец, когда Бенедикт начала ёрзать и раскачивать и без того неустойчивое судно, он не выдержал и спросил:
– Что ты собралась делать?
– Поболтаю ногами в воде, можно? – с изрядной долей язвительности спросила Бенедикт.
