— Твой любовник поможет тебе, Мэри? — промурлыкал Габриэль.
И в итоге ее мужу ничего не останется, кроме как развестись с ней.
— Твой муж останется с тобой?
«
Она потеряет своего любовника.
Она потеряет свою репутацию.
Мэри Торнтон потеряет все, что имело значения в жизни такой женщины, как она.
— Что для тебя важнее, Мэри? Это, — он провел шелковой подушкой по ее щеке, — или твой любовник?
Габриэль не удивился, прочитав ответ в ее глазах.
Он спал с такими женщинами, как Мэри. Она была предана только самой себе.
Он никогда не спал с такими женщинами, как Виктория. Которая защищала предавшую ее проститутку. И своего отца, который издевался над ней. И брата, который бросил ее.
Словно пламя, скользящее на поверхности горящих углей, в глазах Мэри Торнтон мерцало осознание собственного поражения.
— Его зовут Митчелл, — мучительно ответила она. — Митчелл Делани.
Габриэль никогда не слышал об этом человеке. Но он знал ему подобных.
Некоторые охотятся за чужим страхом. Другие охотятся за невинностью.
Кто-то охотится, чтобы убивать. А кто-то, чтобы затащить в постель.
Люди, подобные второму мужчине, охотятся и за страхом, и за невинностью и ради того, чтобы убивать, и ради того, чтобы затащить в кровать. Таков Митчелл Делани?
Перед его внутренним взором возник портрет Виктории Чайлдерс.
Она одна. И она напугана.
Виктория не из тех женщин, кто предается отчаянию. Она будет искать, чем отвлечь себя.
Аромат дорогих духов Мэри Торнтон полностью поглотил его.
Габриэль внезапно понял, где Виктория будет искать то, что способно отвлечь ее. И он знал, что она найдет то, что ищет.
Она найдет прозрачные зеркала.
Секс. Убийство.
Габриэль почувствовал, как от страха участилось его сердцебиение. Но не от этого затвердело его тело.
Он посмотрел на Мэри Торнтон, а затем перевел взгляд на ласкающую ее горло сталь.
Она видела ярость. Она видела желание.
Ее глаза широко раскрылись, превратившись в два омута, заполненных непритворным ужасом.
Виктория уставилась в потолок. Белая эмалевая краска исчезла под темно-красными кровавыми разводами.
Она закрыла глаза.
Темнота под ее веками была окрашена в темно-красный цвет крови. В ее мысли ворвались слова Габриэля.
Виктория быстро открыла глаза.
Она не хотела умирать.
Запах Габриэля полностью поглотил ее. Халат и простыни источали его аромат.
—
Перед ее внутренним взором возникла шелковая салфетка с глубокими следами от ярко-черных чернил.
«…
Исполняющую главную роль актрису для человека, который избегал мужчин, женщин, любви, удовольствия.
Майкл научил Габриэля читать.
А Майкл тоже актер в этой ненаписанной пьесе?
Ему причинили боль из-за любви, которую он испытывал к своему другу.
Но в том, чтобы любить, нет греха.
Она вдыхала жар тела Габриэля. Она ощущала его дыхание.
Но она не знала, каково это, прикасаться к его коже.
Она не хотела умереть, не зная, стоят ли прикосновения Габриэля того, чтобы лишиться из-за них жизни.
Страх — мощное возбуждающее средство, и вызванная им пустота требовала, чтобы ее наполнили.
Знанием.
Действием.
Габриэлем.
Откинув покрывала, Виктория соскользнула с кровати.
На прикроватной тумбочке мерцала металлическая коробочка, заполненная презервативами. Гладкая резина, которую накатывают на мужской возбужденный член.
Соблазнение ангела…
Долли говорила ей, что мужчина не видит нужды защищать себя от болезней, занимаясь сексом с девственницей, после чего дала ей таблетки с сулемой.
И в отличие от Виктории, сейчас Долли была мертва.
Шелковый халат Габриэля льнул к ее груди и ягодицам. Он полностью прикрывал ноги, доходя до пола, хотя его длины едва бы хватило, чтобы прикрыть икры Габриэля.
«Интересно, а его ноги покрыты темными волосками, как на груди, — задумалась Виктория, — или же они серебристого цвета, как и шапка волос на голове?»
Шапка…
Виктория торопливо вошла в библиотеку… в кабинет, как называл его Габриэль.
Нелепое разочарование пронзило все ее существо. Она знала, что его нет здесь. Пульсирующая пустота внутри нее говорила ей об этом.
Виктория посмотрела на книги с золотым тиснением, но не увидела ни авторов, ни названий.
Она видела кровь. Видела Мэри Торнтон.
Видела Габриэля.
«Что он сейчас делает, — задумалась Виктория, — выжидает в ночи, проникает в городской особняк Торнтонов или возвращается домой?»
Узнал ли он, что Торнтоны были заодно с тем мужчиной, которого он ищет, или они работали самостоятельно, разрушая жизни женщин.
Габриэль сказал, что не боится быть застреленным. Он также сказал, что не знает, с чем ему придется столкнуться.
