любимых женщин и, возможно, даже свою дочь, которая и не подозревала о вашем существовании.
Он замер. Неужели это шутка? Или его нашли спустя столько лет? Но этого не может быть. Этого просто не может быть.
– В восемьдесят третьем году вы сдали целую агентурную сеть французам, – безжалостно продолжала гостья, – и тогда советским судом вы были приговорены к расстрелу. Сегодня я пришла к вам, чтобы привести приговор в исполнение.
– Какая дикость, – поморщился Гринберг, – что вы плетете? Какую агентурную сеть? Это выдумки. Я несколько раз приезжал в Россию, и никто не предъявлял мне никаких обвинений. Вас обманули, Алла, я не тот, за кого вы меня принимаете.
– Я не Алла Тугушева, – призналась гостья, – а вас не трогали в России только потому, что вы имели американское гражданство и в нашей стране еще не было людей, готовых привести в исполнение приговор в отношении такой мрази, как вы, Гринберг.
– Вы ненормальная. – Он все еще надеялся, что она не станет стрелять.
– Да, – кивнула гостья, – иначе бы я к вам не приехала.
Она подняла оружие.
– Подождите, – крикнул он, все еще надеясь, что его услышит Янек Супрон и ворвется в комнату. Но никто не пришел к нему на помощь. Она два раза выстрелила. И он, дернувшись, замер на своем дорогом итальянском диване, сползая на сиденье.
Женщина положила свое оружие в сумку. И, не глядя в сторону убитого Гринберга, вышла из его кабинета. В приемной Янек Супрон сидел в той же позе, в какой она оставила его, входя в кабинет. У него было прострелено горло, и он сидел в нелепой позе, опрокинувшись на стуле к стене. Обычно в горло стреляют профессионалы, подозревающие, что у телохранителя может быть бронежилет или пиджак из кевлара, предохраняющий от прямых выстрелов. Она вышла из приемной, закрыв за собой дверь. Вошла в кабину лифта, спустилась на первый этаж. Прошла через пустой вестибюль, даже не глядя в сторону охранника. Темнокожий гигант молча проводил ее взглядом.
Она вышла на улицу. Села в подкатившую к ней машину. За рулем был ее лысоватый напарник. Он взглянул на нее.
– Все в порядке, – сказала женщина, поправляя свой парик.
– Телохранитель? – задал только один вопрос ее напарник.
– Тоже, – так же односложно ответила она.
Больше он не задавал ей вопросов. Машина плавно тронулась. Уже через полтора часа они выехали из Детройта. А трупы Арона Борисовича Гринберга и его телохранителя нашли только на следующий день, когда в его офисе появились люди.
МОСКВА. РОССИЯ. 14 МАЯ 2006 ГОДА
В МУРе было непривычно тихо и спокойно. После майских каникул, когда всех сотрудников традиционно задействуют в оперативных мероприятиях по безопасности, наступило первое воскресенье, когда можно было наконец отдохнуть. Сегодня в коридорах было тихо, а в кабинетах не было слышно голосов сотрудников. И так по всем зданиям управления.
Они прошли в кабинет Малярова. Там уже их ожидал Егор, который вскочил при виде подполковника.
– Будешь генералом, – одобрительно сказал Семен. – Если уже в таком возрасте ходишь по воскресеньям на службу, то быть тебе генералом к сорока годам. Как раз в моем возрасте.
– Я согласен и на полковника, – улыбнулся Егор.
– Это он меня подкалывает, – повернулся к Тимуру Маляров. – Мои два представления уже заворачивали. И ни разу мне не давали звание раньше положенного срока. Я всегда был неудобным сукиным сыном для наших руководителей. Для всех этих генералов, которые приходят и уходят. А мы остаемся и работаем. Что у нас по страховой компании?
– Это их филиал, – доложил Егор, – как раз там, где работал Саевич. Или числился лже-Саевич. Я уже запутался, не знаю, как говорить.
– Кто у них был руководитель филиала?
– Шимук. Вячеслав Андреевич Шимук. Я узнал его домашний адрес и телефон. Он как раз примчался на пожар и был там вместе с пожарными. Ему лет пятьдесят, он среднего роста, такой подвижный и напуганный.
– Он еще на пожаре?
– Да.
– Быстро возвращаешься туда, находишь его и привозишь к нам. Как можно быстрее. Я даже разрешаю тебе взять кого-нибудь из дежурных. И объясни этому Шимуку, что он не задержан и не арестован. Мы только хотим с ним поговорить. Все понял?
– Еду, – поспешил выйти из кабинета Егор.
– Хороший парень, – одобрительно сказал Маляров. – Вот из таких ребят и вырастают настоящие оперативники. Садись, и будем с тобой думать. Зачем они сожгли офис страховой компании, как ты думаешь?
– Думаю, что хотят скрыть от нас правду. И она касается не Саевича. Они уже знают, что мы вычислили этого Саевича, что было совсем не трудно. Но, видимо, в этом офисе было что-то другое, если его сожгли. Дело не в Саевиче, иначе бы его убрали до того, как мы у него появились. Должны были сразу убрать, понимая, что мы их вычислим. Но они не убрали Саевича. Что это? Обычный недосмотр? Прокол? Нет. Судя по тому, как они обошлись с моей домохозяйкой, – они чрезвычайно деликатные люди. Не хотят обижать непричастных к делу людей. Ищут только тех, кто им нужен.
– Согласен. Но тогда получается, что в этой страховой компании были другие тайны, о которых нам и должен рассказать этот Шимук.
– Посмотрим, – кивнул Тимур. – И еще я вспомнил про автомобильные права. Ваши ребята из ФСБ иногда устраивают такие трюки. Они берут похожую машину и делают несколько одинаковых номеров на одинаковых автомобилях одного цвета. Чтобы легко их менять при необходимости. Может, это тот самый случай. Ведь у лже-Саевича, которого ты застрелил, были водительское удостоверение и технический паспорт именно той самой «Волги», на которой ездил настоящий Саевич. Тогда одно из двух – либо они пользовались этой машиной по очереди, что просто невозможно, либо у лже-Саевича была точно такая же машина. И тогда понятно, почему неизвестным нужно сжечь всю документацию этого филиала страховой компании.
– Похоже, ты прав, – согласился Караев, – но пока у нас ничего нет. Только труп неизвестного, который пытался меня убить. Ты знаешь, как плохо я себя вчера почувствовал, когда ты начал рассказывать мне о семье Саевича. Мать, жена, двое детей. У меня было такое ощущение, что я абсолютный подлец. Я даже подумал, что было бы лучше, если бы меня застрелил Саевич. Оставить такое количество людей без единственного кормильца. А оказывается, что мой Саевич был совсем другим человеком.
– Мы еще проверим его документы, – угрожающе пообещал Маляров, – и выясним, кто ему их выдавал.
Егор привез руководителя филиала страховой компании минут через тридцать. Тот был очень напуган случившимся пожаром и неожиданным вызовом в МУР. Это был мужчина невысокого роста, с мясистым лицом, крупным носом, редкими светлыми волосами. Очевидно, он был немного простужен, так как все время вытирал носовым платком нос и говорил хриплым голосом.
– Господин Шимук, – уточнил Маляров, – мы слышали, что у вас произошло такое несчастье.
– Да, – вздохнул несчастный страховщик, – мы даже не думали, что у нас такое возможно. Но все правила противопожарной безопасности мы соблюдали. У нас все документы были в порядке.
– Не сомневаюсь, – кивнул Маляров. – А сколько человек у вас работает в вашем филиале?
– Шесть. Только шесть человек. Я, бухгалтер, секретарь и трое инспекторов. У нас небольшой филиал, и поэтому нам выделили только такой штат. Но мы справляемся, выполняем план и даже получаем премию. Или получали. Я даже не представляю, что сейчас будет.
– А Валерий Саевич у вас давно работает?
– Уже четвертый год. Очень надежный и толковый сотрудник.
– Прекрасно. А остальные?
